Волшебникам быть

– А я расскажу, – усмехнулась Марта, – мне эта история очень нравится.

Компания переместилась в гостиную, и, пока Костя возился с заваркой, Марта начала свой рассказ.

– В тот день проходила внетурнирная игра в лапту, посвященная памяти Джона Денди. Джона сожрал крокодил на последнем чемпионате по метанию хищников. Эту игру, конечно, потом запретили, к сожалению. Она была очень зрелищной. Ну вот. А в тот день играли победители прошлого года с действующими чемпионами, в чьей команде и был Костя.

– А в чем смысл игры? – перебил Микаэль. – Я знаю, что такое лапта, просто странно, что после метания хищников администрация запустила такой безобидный вид спорта.

– Там же огненный мяч, – напомнил Костя, доставая кружки.

– И что? – не понял Мика. – Можно обжечься?

– «Обжечься» не то слово, – усмехнулся Константин. – Там ведь форму обсыпают порохом. Вспыхивает так, что вся игровая площадка сияет. Осаленному потом приходится очень быстро бежать с поля, чтобы его потушили. Не все успевают. Никто еще не умер, но лежать несколько месяцев в лазарете – та еще перспективка.

– И ты, значит, чемпион? – уточнил Микаэль. – То есть выиграл кучу игр. Вокруг горели люди, ты себя подвергал страшной опасности каждый раз.

– Ну да, – усмехнулся Костя.

– Я запрещаю тебе участвовать в этом варварстве! Ты – смотритель вселенной, должен был учиться управлять своей силой, а не подвергать жизнь опасности на потеху публике.

– Эта игра развивает ловкость, физическую силу, воспитывает дух и учит философски относиться к смерти, – заученно выпалил ученик.

– Угу, – мрачно ответит Мика. – При случае я обязательно пообщаюсь с администрацией школы на тему подобных чемпионатов. После этого они тоже начнут к смерти относиться философски.

– Ты говорил, он у тебя добрый, – сказала Марта Косте.

– Я добрый, – сказал Микаэль. – Просто терпеть не могу бессмысленного риска и фатальной глупости.

– Мне продолжать мою историю? – улыбнувшись, спросила Марта.

– Я могу в чай добавить пустырника или валерьянки, – сказал Костя, подавая чашку Микаэлю.

– Обойдусь, – сказал Мика, забирая напиток. – Конечно, продолжай, Марта. Если это начало, то я прям весь в предвкушении, что будет в середине.

– Без этого начала не была бы понятна завязка. Костя во время игры показал себя блестяще. Легко уворачивался от мяча, салил других. И вот в решающий момент, когда ему осталось добежать до «города» всего каких-нибудь двадцать метров, на поле появилась я.

– Зачем? – удивился Микаэль.

– Есть такая традиция в женском клубе, что на подобных матчах обязательно кто-нибудь из членов должен пробежать по площадке голым.

– И ты была…

– Да, – не смущаясь, ответила Марта. – В этот раз жребий достался мне. Я, в общем, не вижу в этом ничего страшного, только вот одного не учла: что игра будет проходить под палящим солнцем. Вы наверняка знаете нелюбовь вампиров к ультрафиолету.

– Знаю, – подтвердил волшебник.

– Не то чтобы нам это сильно мешало жить – нет ничего такого, что бы не решалось солнцезащитным кремом, но в этот раз все сложилось крайне неудачно. Перед тем как попасть на поле, я оказалась в другой части стадиона, где обычно играют в хоккей на траве. Газон там только уложенный и требует постоянной влаги. Конечно, в магической школе нет ничего невозможного, и для этого места был организован перманентный дождик. Ну, не дождик, так морось. Но проблема заключалась в том, что из-за этой мороси образовался туман, этот самый дождик скрывающий.

– И ты промокла?

– Да. И ладно бы я была в одежде, но вода смыла весь крем с тела. И я фактически оказалась совершенно беззащитной перед лучами солнца, действие которых еще и усилилось под линзами оставшихся на коже капель. Выбежав на поле, я буквально загорелась. Костя же, который первым оказался рядом, накрыл меня собой, чтобы сбить огонь и скрыть от солнца.

– Очень глупо, – заметил Микаэль, – с учетом того, что его одежда была пропитана порохом.

– Да, – согласилась Марта, – но так романтично. Мы вспыхнули вместе как один большой факел. Потом, конечно, нас потушили и отнесли в лазарет, где мы вместе и провели следующие шесть месяцев. Там, лежа на соседних кроватях, мы часами разговаривали, а когда меня выписали, стали встречаться. Косте, правда, пришлось чуть больше провести времени в лазарете, зато я могла за ним ухаживать.

Марта с нежностью посмотрела на возлюбленного.

– Ясно, – ухмыльнулся Микаэль. – Теперь я понимаю, откуда столько решительности в вас обоих. Что ж, если у вас такая любовь нерастащимая, ее надо действительно беречь. Обещаю, что сделаю все возможное, чтобы сохранить ваш союз. Соберем всех и отправимся уговаривать твоего отца. А после вы вернетесь в школу и закончите свою учебу.

– Ну вот, – улыбнулась Марта, – я рассказала нашу историю. Теперь ваша очередь, Микаэль.

Глава 13

Все тайны прошлого, все скелеты в шкафу и все самые страшные истории на поверку почти всегда оказываются мрачной банальщиной. Правда, чтобы это понять, надо перестать их прятать в темноте своих страхов и рассмотреть как следует при дневном свете.

– Ну, так ты расскажешь? – настаивала Марта.

– Да вот размышляю, как начать, – ответил Микаэль.

– Начни сначала, – предложил Костя.

– Начало истории всегда определяется рассказчиком.

– Тогда могу начать я, – предложила девушка. – Можно?

– Ну, попробуй, – улыбнулся волшебник.

– Вот что я узнала, – нетерпеливо начала молодая вампирша. – Ты довольно старый волшебник. Постоянно перерождаешься, чтобы выглядеть молодым. Это ничего, вампиры тоже так делают.

– Спасибо за сравнение.

– Не перебивай. Вот. Родился ты очень давно, даже раньше моего папани, а он тот еще старикашка, даже по вампирским меркам. Но волшебником ты стал не сразу, я не знаю точно, но, похоже, что-то случилось серьезное, что сделало тебя таким. И еще ты не простолюдин.

– Что это значит? – уточнил Костя.

– Аристократ, голубая кровь, элита.

– О! – удивился Костя, – вот откуда все эти манеры и этикеты.

– Короче говоря, – подытожил Микаэль, – ничего ты толком обо мне, Марта, не знаешь.

– А этого мало?

– Да это ничто. А я-то уж, дурак, распереживался. Ладно, раз уж назвался груздем… Расскажу я вам про себя, тем более что никакой тайны из этого никогда не делал. Родился я действительно не в простой семье. Мама моя была правнучкой той самой королевы, которую все называют бабушкой монархов, а отец – полковником, который поднял революцию и позже самоназначил себя царем. Только я их плохо помню, так как они оба были отравлены, когда мне едва исполнилось пять лет. Будучи несовершеннолетним, я вступил на престол, хотя фактически был под опекой регентов.

– Ты был царем? – ахнул Костя.

– Был, – коротко ответил Микаэль. – Правда, недолго и не особенно успешно. Мои регенты не хотели расставаться с властью и всеми правдами и неправдами оттягивали тот день, когда я захочу самостоятельно править страной. Они отправляли меня в бесконечные путешествия, запирали в далеких, хоть и уважаемых университетах и школах, подсовывали мне девиц, которыми я мог бы увлечься и совсем забыть о престоле. Но время шло, я становился умнее. В тех университетах я многому научился и многое стал понимать про власть и ее последствия. Когда мне исполнилось семнадцать, я написал регентам, что возвращаюсь домой и намереваюсь принять управление государством. Но я недооценил своих властных опекунов. Чтобы не потерять место и не допустить меня на трон, пока я перебирался на родину, они затеяли войну с таготами – воинственным царством бывших каторжников. Но они не собирались воевать и почти сразу сдались, с условием, что останутся при власти в качестве таготских наместников. Мне в этой системе отводилась роль игрушечного монарха, который ничем не мог управлять, а только выступать на праздниках и других культурных мероприятиях.