Волшебникам быть

– А почему ты слушался регентов? – спросила Марта. – Ты же настоящий царь, мог их выгнать взашей, и всего делов.

– Не мог, – ответил Микаэль. – Мое царство фактически находилось в оккупации. Войска и даже охрана не подчинялись мне. Мне ничего не оставалось, как до поры до времени смириться с таким положением, чтобы хотя бы номинально оставаться царем. Но это было непросто. Царство наше беднело, таготы забирали бо?льшую часть продовольствия себе, города приходили в упадок. Но это не самое страшное. Хуже всего, что таготы навязывали свою веру, основанную на чародейских обрядах. Обряды включали в себя жертвоприношения, а иногда просто бессмысленные убийства. Я понимал, что с этим надо заканчивать, и решил прибегнуть к хитрости. Я стал проявлять неподдельный интерес к их чародейской науке, и так как учиться я умел и любил, то очень скоро освоил большинство приемов их главных адептов.

– И тогда-то ты им задал жару, – восхищено предсказал Костя.

– Нет, – отрицательно покачал головой Микаэль, – не тогда. Необходимо было выждать нужный момент. И такой очень скоро предоставился. Окрепнув от нашего продовольствия и пополнив армию, опять же, нашим человеческим ресурсом, король таготов решил расширить границы собственного государства и начал крупномасштабную войну. Надо признать, он добился больших успехов, которые, правда, сильно вскружили ему голову. Победив несколько стран в войне, таготский король решил подчинить себе весь мир. И в этом была его главная ошибка.

– Наверняка не главная, – заметила Марта. – Но, понимаю, для красивого слога можно и так.

– Мне продолжать? – разозлился Микаэль.

– А ты тоже вмешивался в мой рассказ.

– Принимается, – со вздохом ответил Микаэль и продолжил: – Когда таготы пошли войной сразу на весь мир, то мир объединился и нехило так потрепал таготскую армию. Я понимал, что тянуть дальше не стоит, и организовал переворот, чтобы сместить регентов. Вооружившись поддержкой оставшихся верных монархии аристократов, а также населения страны, которое устало от бесконечных поборов таготского государства, я принял на себя власть и сразу же объявил войну оккупантам. Этого они не ожидали и не могли быстро перенаправить нужное количество войск фактически в тыл. Армия таготов, слабая, подавленная, буквально сломленная постоянными поражениями, рассыпалась на глазах. И очень быстро наше войско освободило страну. Когда союзники погнали таготов домой, тех встречали мы, со штыками и пушками. В итоге таготское государство фактически было уничтожено, но оставался последний рубеж – религиозный орден чародеев. За время оккупации других стран таготы собрали бесчисленное множество сильных артефактов, противопоставить которым нельзя было никакое оружие. Это могло сломить ход битвы.

– Почему? – удивился Костя. – Они ведь были почти уничтожены?

– Знаешь, – сказал Микаэль, – даже раненый зверь становится очень опасен, если его прижать к стенке. Сила чародеев, помноженная на отчаяние, породила силу гораздо более мощную, чем мог аккумулировать союзный фронт. Это было бесчеловечное, непостижимое, чистое, без примеси, зло. Стоило армиям освободителей подойти к границам таготского государства, как от них бы остался только пепел. Потеряв армию, союзные государства сделались бы беззащитными против контрнаступления. Я это понимал, я это видел, я мог это предупредить.

Микаэль замолчал, словно вернувшись в те события.

– И? – вернула его в реальность Марта.

– И я сделал то, что и должен был сделать. Я вступил в бой с этой силой.

– Ты их всех победил, да? – радостно предположил Костя.

– Нет, – отрицательно покачал головой Микаэль. – Я проиграл. Но пока я вел бой с чародеями, союзные войска захватили таготский замок, и война фактически была выиграна нами. После моего поражения чародеям некуда было возвращаться. Одни просто сдались, другие сбежали.

– А что с тобой? – тихо спросила Марта.

– После боя я превратился в жалкую тень себя. Немощный старик, без возможности даже самостоятельно подняться с земли. Я должен был умереть прямо там, с мыслью, что мой народ, моя страна в тяжелейший для нее час останется без управления. Я знал, что бы произошло дальше. Остатки регентских прихвостней снова прибрали бы власть к рукам, и тогда бы оккупация показалась раем по сравнению с тем режимом, который они могли бы навязать.

– Но этого не случилось.

– Не случилось. Я пошел на самый страшный в своей жизни шаг и заключил сделку с чародеем.

– С кем? Как? – удивился Костя. – Поверить не могу, что ты пошел на это.

– Это необходимо было сделать. Я выбирал между одинаковых зол и выбрал то, в котором миллионы людей смогут жить в нормальной стране, безопасно, спокойно и счастливо.

– В чем заключалась сделка? – спросила Марта.

– Один из главных жрецов предложил мне новую жизнь, с возможностью перерождаться, благодаря которой я бы мог снова обрести юность и продолжить управлять страной. Я же со своей стороны не должен был обнародовать информацию, что тот жрец служил главным чародеем у таготов. Я и так бы не смог сказать, если бы умер. Но чародей хотел, чтобы я его обелил: буквально сообщил всем, что тот не участвовал в битве, и даже наоборот, примкнул к сопротивлению.

– Неужели ты пошел на это? – спросил Костя.

– Да, – спокойно ответил Микаэль. – Когда ты отвечаешь за людей, то справедливость, чувство долга и порядочность приносятся в жертву этой ответственности. Нельзя отвечать за чужую жизнь наполовину. Если она в твоих руках, то ты должен ее сохранить, чего бы это ни стоило.

Микаэль и Костя погрузились в долгое молчание, которое нарушила Марта.

– А кто это был? – спросила она. – Ну, тот чародей? Мы его знаем.

– По условиям сделки я не могу этого сказать. Но очень надеюсь, что мы никогда с ним больше не встретимся.

– Слышите шум? – спросил Костя.

– Чжан? – предположил Микаэль, прислушиваясь.

– Много голосов, – сказала Марта, накидывая плащ-невидимку. – Пожалуй, я пока спрячусь.

Входная дверь заскрипела, и на пороге показалась мохнатая черная голова волка.

– Черныш! – обрадовался Костя.

– А меня ты не рад видеть? – спросил зашедший вместе с ним Александр Белый.

– Профессор! Конечно, рад.

– А девчонок принимаете?

В дом весело ввалились Ариэль и Лана.

– А вы, кажется, нашли общий язык, – заметил Микаэль, глядя на раскрасневшихся девушек.

– Мы нашли красное сухое, – ответила Лана.

– И в каком-то смысле общего врага, – усмехнулась Ариэль и, увидев Костю, бросилась ему на шею. – Малыш, как я рада тебя видеть. Знаешь, тебя все ищут. А ты подрос!

– Полегче, дамочка, – зло выкрикнула Марта, вдруг появляясь из ниоткуда между летуньей и Костей.

– А это еще кто? – спросила Ариэль.

– У меня тот же вопрос, – язвительно сказала Марта и гневно посмотрела на Костю.

– Я сейчас всех всем представлю, – поднимая руки, как бы сдаваясь, ответил юноша. – Это Черныш.

– Ой, не с тех ты начинаешь, – усмехнулся волк.

– Черныш – серый волк, – продолжил Костя как ни в чем не бывало. – А черный, потому что еще молодой. А еще он, по совместительству так сказать, лесной дух. А, ну и говорящий. Даже слишком.

– Мое почтение, – поклонился Черныш Марте.

– Это Александр Белый – профессор и волшебник, – перешел к следующему гостю юноша. – Он изобретатель и наш хороший друг.

– А с недавнего еще и отец двух замечательных детей, – добавил Микаэль.

– Не мог промолчать? – обиженно сказал Белый.