АТРОПАТЕНА

Вдруг Албанер, показывая на лежащие поодаль большие валуны в середине реки, закричал:

– Смотри, Ифрита! Вон третий !

Ифрита бросила туда взгляд и ответила:

– Да, этот он. Но как мы его достанем?

Албанер, не говоря ни слова, стал медленно снимать с себя рубашку. Увидев его обнаженное молодое мускулистое тело, колдунья бросилась раздеваться.

Албанер нахмурился и сказал :

– И даже не думай – посмотри, какое течение! Ты не успеешь войти в воду, как оно унесет тебя с собой, как щепку. Стой здесь, я сорву его сам и вернусь назад.

Он взял с земли платье, которое она с себя сбросила и протянул ей обратно.

Но Ифрита не собиралась сдаваться. Оставшась в одной ночной рубашке, она бросилась на Албанера и жадно обвив его шею, прижалась к нему всем телом. Устремив на него пылающий взгляд, она сказала:

– А я хочу пойти с тобой. Плевала я на это течение! Все равно я не отстану, пока ты не возьмешь меня с собой.

Тут она начала кричать:

Я хочу идти с тобой! Поверь мне, любимый, вся Албания будет нашей!, Я положу ее к твоим ногам! Старый Ваче, дурак Надовар и тупой Шамон даже ногтя твоего не стоят! Вместе мы победим! Я пойду с тобой!

Молодой рыцарь был в полной растерянности. Что бы это могло значить? "Я хочу быть с тобой". Он с удивлением взглянул на Ифриту и, с трудом вырвавшись из ее цепких объятий, оттолкнул в сторону и прыгнул в воду. В тот же миг он услышал, как сзади раздался громкий плеск удара о воду. Он понял, что Ифрита прыгнула вслед за ним.

Холодные, , как лед, воды реки в один миг подхватили ее и понесли с собой вниз по течению. Албанер оглянулся. Хоть и он с трудом сохранял устойчивость в бурном потоке, но без всяких колебаний бросился ей на помощь.

Теперь эта, может быть, самая коварная женщина в мире отчаянно боролась за свою жизнь. Несмотря на все ее попытки ухватиться за речные валуны или ветки кустов, росших на берегу, все было тщетно. Когда колдунья осознала, что надеяться больше не на что, она, захлебываясь от проглоченной воды, завопила:

– Албанер, на помощь!

А Албанер уже и так торопился ей на выручку.

Откуда ему было знать, что скрывается за личиной этой женщины, верной соратницы Надовара, как и ее муж, одержимой идеей превратить мир земной в мир подземный, добро во зло, а любовь в ненависть? наверно, он тогда еше подумал бы, стоит ли спешить ей на помощь. Однако, его рыцарская честь и врожденное благородство не позволили бы ему это сделать. При своей наивности воина и душевной чистоте, он был неспособен понять, с какой птицей имеет дело.

На поверхности реки то и дело мелькала то ее голова. , то нога. Наконец Албанеру удалось ее настигнуть. Ухватив за ногу, он подтащил Ифриту к себе. Затем, подхватив ее под мышки, попробовал поплыть к берегу. Хотя стремнина и понесла их вперед, он изо всх сил стал грести к ее краю. Приблизивгшись к берегу, он поймал ветку, свисавшую в их сторону. Нащупав ногой дно, Албанер с трудом поднялся на ноги и, не отпуская ветку, перебросил женщину на берег. Выбравшись из реки, он оттащил ее тело подальше и, положив на землю, стал откачивать. Из нее потоком хлынула заглоченная вода. Наконец, она очнулась и еще долго молча глядела в небо. Затем она приподнялась и увидела сидящего поблизости Албанера. Он неотрывно глядел на нее в ожидании, когда она придет в себя. Едва он заметил, что она уже способна двигаться, он встал и сказал:

–.До утра уже недолго. Мы должны успеть его сорвать! Идем!

Через некоторое время они уже шли вверх по берегу, ища место, с которого видели свет от того куста.

Пройдя долгий путь, Албанер и Ифрита услышали ржание своих лошадей, пасшихся поблизости на лужайке. Это и было то место, откуда в полураздетом виде они прыгали в реку. Вдали, среди груды валунов по-прежнему светился тот самый куст. Ифрита, быстро подняв свое платье, оделась и вопросительно посмотрела на Албанера. Он ответил ей понимающим взглядом и шагнул к берегу.

Став перед рекой, он перевел дух и снова бросился в воду. Как река ни старалась преградить ему дорогу и унести с собой, Албанер сумел доплыть до этого островка. Поднявшись на тот самый валун, он с корнем вырвал из земли тот цветочный куст.

Когда он, высоко держа его в руке, плыл обратно, его ярко горящие цветы освещали поверхность воды.

Ифрита спокойно наблюдала с берега за плывущим к ней Албанером. Когда он выбрался из воды и протянул куст колдунье, она молча переложила его в свой мешок. После этого сели на своих лошадей и в слабых лучах предрассветного солнца выехали из леса.

Хотя внешне Ифрита и казалась совершенно спокойной, внутри у нее бущевал ураган. Она никак не могла придти в себя от нанесенного ей тяжелого оскорбления. Как могло случиться так, что ее отвергнет самый прославленный рыцарь Албании? Колдунья, всегда уверенная в своих неотразимых магических чарах, никак не могла простить себе, что не смогла покорить его сердце.

***

В аптеке, открытой во дворце Надоваром в первый же день своего приезда, стояла Ифрита и готовила настой из привезенных цветков целебного растения. В это время сюда зашел Надовар. Когда он подошел и попытался приобнять свою супругу, она со злостью оттолкнула его:

– Не мешай! Не видишь, что я готовлю лечебное снадобье для красотки царя?

Видно было, что Надовару было сказать супруге. Не обратив внимание на то, как расстроена и взбешена Ифрита, он воспринял это, как обычный каприз. Об был намного старше ее и давно привык к этим выходкам. Словно давно собираясь сказать что-то важное, он как заученный урок начал говорить:

– Ифрита, твои взамоотношения с царицей заходят уже слишком далеко. Я уже не говорю об этом деле с рождением престолнаследника. Ну зачем тебе понадобились лишние заботы? Ты же знаешь, что делаем все, чтобы как можно скорей избавиться от царя. А вместо этого ты готовишь ему наследника, так что ли?

Ифрита подняла на него свои хищные зеленые глаза и насмешливо усмехнулась:

– Не беспокойся, Надовар. Я гляжу подальше, чем ты. Но сначала я устрою для царицы такое, что это эхом ударит по Ваче и дорого ему обойдется…

Хорошо зная, на что она способна, Надовар счел ненужным говорить Ифрите что-либо еще.

***

Вскоре настойка, приготовленная колдуньей для царицы, стала оказывать на нее благотворное воздействие и положила конец ее беспокойству. Теперь, она воспинимала Ифриту не только как целительницу, исполнившую ее самую заветную мечту в своей жизни, но и добрую помощницу во всех горестях и бедах.

Тем временем Надовар , принявший большое участие в походе Албанера на газакских драконов, постепенно становился самым доверенным лицом царя Ваче.

До рождения царицей наследника престола оставались считанные месяцы,

Пятая глава

В дворцовых покоях Шамона шел напряженный разговор. Обратившись к своему ближайшему наперснику, Шамон с негодованием сказал:

– Надовар! Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Зачем ты привел Албанера во дворец? Ты же привел сюда нового врага!

Маг не повел даже бровью. Он спокойно ответил:

– Шамон! Пусть мне будет свидетелем Великий Ангел Тьмы, но я сделал все, чтобы склонить его на нашу сторону. Я денно-ношно убеждал его, что такое настоящая истина, что нет ничего выше, чем наша вера и ее властителя, этого нашего Верховного божества, но ничего не добился. Тогда, чтобы заколдовать и подчинить своей воле, я изготовил особый настой из молотых когтей василиска и порошка из зубов нильского крокодила. Когда мы обедали, я дал ему этот настой , чтобы он запил кушанье, и сказал, что это самый чудесный из всех напитков в мире. А он понюхал его и вылил на пол. Я рассказывал ему о могущественном Люцифере и о его любви и щедрости к тем, кто его чтит и поклоняется, а он сказал, что это ему неитересно; я использовал против него пятьдесят своих самых сильных заклинаний с использованием восковых и глиняных фигур – ничто на него не подействовало! Он настолько чист душой и настолько любит жизнь, что всякие разговоры о нашем Ордене Черной Ночи вызывали у него скуку. Я даже пытался испугать его, превратившись в тигра. Он взял меня за шиворот, как котенка и выбросил за дверь. Так что сделать его нашим избранным рыцарем у меня пока не выходит. Послушного раба нашего учения из него тоже еще не получается..

Шамон озабоченно посмотрел на Надовара. Даже по лицу его можно было догадаться, насколько пугает его присутствие Албанера во дворце. Хотя Шамон все еще безгранично доверял своему сообщнику, но умный и проницательный Албанер мог рано или поздно догадаться об их планах и предупредить Ваче.

Вдруг Шамона словно осенила отличная мысль. Он встал с места и сказал:

– Послушай, Надовар. Ведь после того, как он вместе с тобой покончил с теми драконами, от него уже ничего не требуется. Свое дело он сделал. Мне кажется, надо найти какой-нибудь повод, чтобы удалить его из Албании.

– А вот мне кажется, что ему пора ехать в свою деревню. Она, кажется, где-то около Пайтаракана.

Шамон, только что говоривший о своем желании, чтобы Албанера выдворили из страны, тут же передумал. Такими людьми, как он, разбрасываться было бы неразумным. В конце концов, он только недавно тут появился и еще ни с кем тут не свел знакомств. Похвально и то, что он сразу встал на защиту царства и ничего не попросил для себя. Значит, при новом царе он будет вести себя так же скромно и беспрекословно выполнять его приказы. "Да, он нам может очень даже пригодится" – подумал он.

Шамон взглянул на Надовара и ответил:

– Знаешь, Надовар, я сейчас сейчас подумал, что еще рано с ним расставаться Пусть пока остается во дворце и развлекается, как хочет. Например, захочется отправиться на соколиную охоту – пожалуйста. Понадобится красивая танцовщица рабыня и музыканты – пожалуйста. А когда настанет время разобраться с Ваче, мы позовем к себе Албанера и поговорим с ним. Так что мы пока должны обращаться с ним со всем уважением и постараться завести с ним дружбу. А там посмотрим.