Куда бежать? Том 1. Вера

– Прошу меня покорно извинить, что прерываю ваш променад перед сном, но меня заинтересовал ваш график прогулок, а точнее, продолжительность. Вы уже довольно долго прогуливаетесь. У вас, наверное, есть какая-то теория о променаде перед сном?

– Всё куда тривиальнее, чем вы рассуждаете, – грустным голосом ответил незнакомый молодой человек.

Только подойдя ближе, князь заметил, что пальто у молодого человека было чистое, но порядочно поношенное. Шарф, обмотанный вокруг шеи, да так, что ещё и уши захватывало, также был не первой свежести. Сапоги у незнакомца были сильно изношены, а один сапог, как потом оказалось, был почти без половины подошвы. Хорошо, что дождя уже неделю в Москве не было.

– Позвольте представиться: князь Барковский Александр Александрович. Поручик. Состою на службе в полку лейб-гвардии Гусарском Его Величества, – и протянул руку пока ещё незнакомому молодому человеку.

– Зотов Дмитрий Иванович, студент университета, третий курс. Изучаю инженерное дело, – и тоже протянул руку.

Дмитрий был родом из Самарской губернии, старший сын служащего железнодорожной станции с годовым доходом в двести пятьдесят рублей. От родителя он последний раз видел материальную помощь ещё на первом курсе университета, и то в самом начале, до поступления. У Дмитрия было ещё три брата и сестра (самая младшая в семье), которые ему наступали на пятки по возрасту и тоже требовали денежного внимания в учёбе. Дмитрий учился особенным образом. Он год учился, а на следующий календарный год брал академический отпуск и ходил на рыбный промысел – зарабатывал на учёбу. Вот таким образом он уже был пять лет как студент, но по факту только третий курс оканчивал. В прошлом году у него случилась беда. Подрядчик не заплатил обещанного заработка за последние шесть месяцев, и Дмитрию пришлось весь третий учебный год жить впроголодь, снимать дешёвое место и с каждым месяцем искать жильё всё дешевле и дешевле. В течение года в Москве иногда случались какие-то заработки, что немного облегчало жизнь, но не сильно. Учёба требовала всё больше и больше времени и денег. Его талант и находчивость в инженерной мысли покорили преподавателей, и от него стали требовать большего участия в обучении, требовали расширить его горизонты знаний. Учёба ему давалась легко, но отсутствие денег на исследовательские работы, на разработку его же инженерных идей отдаляло его от заветного диплома, а в дальнейшем и от доходного места. На его счастье, в конце прошлого семестра он получил премию в размере пятидесяти рублей за инженерную идею по доработке основы тормозного механизма локомотива, и это ему помогло справиться с долгами и протянуть до сегодняшнего дня. До окончания учебного года осталось ещё совсем немного.

– Студент вы, значит. Как это здорово. Так что с променадом? Поделитесь секретом? Почему такой график?

– Простите меня, Ваше Сиятельство… – студент начал было отвечать, но слова как-то не выбирались наружу.

– Дмитрий Иванович, прошу вас, не стесняйтесь меня. Мы ещё не начали даже общаться на интересную для меня тему, а вы уже прощения просите. Помилуйте. Мы с вами ещё ничего не обсудили, – высказался князь после паузы в незавершённой речи студента.

– Ваше Сиятельство… Это не предсонный променад, как вы предположили… Так случилось, что сегодня я лишился места в квартире. Имею неоплаченный долг в шесть рублей хозяину. Вот вынужден вести променад. Извините меня, но не могу поделиться другим опытом. Мой променад от безысходности, – грустно закончил речь студент и отвёл глаза.

– Мы с вами, Дмитрий Иванович, чем-то очень похожи, – от услышанного князь только улыбнулся, несмотря на довольно болезненную историю. – Возможно, в это вам будет сложно поверить. Ваши события опережают мои почти на три недели… – Князь ещё раз оценивающе посмотрел на студента и спросил: – Вам, должно быть, холодно в этом лёгком пальто? Кстати, пальто совсем не студенческое. Нет, по крайней мере, пуговиц с гербом… Дмитрий Иванович, прошу простить меня за моё наблюдение.

– Пальто с гербовыми пуговицами ценится дороже. Чтобы как-то себя прокормить, я был вынужден его обменять с доплатой… – студент посчитал нужным ответить непременную правду, совершенно не стесняясь. – В этом пальтишке мне прохладно, но человек такое существо, что ко всему привыкает…

– Я вас приглашаю к себе в гости. Прошу не отказывать… Согреетесь. Наверняка вы ещё и голодны. Приглашение принимаете?

Студенту было так холодно, и он был настолько голоден, что на выражение радости от предложенного пока не хватало внутренних сил, но силы на приветливую улыбку нашлись, и с этой улыбкой он ответил:

– Ваше Сиятельство, если вас не затруднит и не принесёт неудобства, я принимаю приглашение.

Князь сказал: «Идёмте», и показал рукой в сторону дома, который был в нескольких десятках шагов. Пройдя шагов десять, князь остановился и, повернувшись к студенту, после паузы обратился к нему:

– Вот дом, который перед вами, – это мой родительский дом. Но он мой только на несколько недель. Мой кредитор, виноват, кредитор моего отца, отнимает его у нас. Таковы законы. Я вас приглашаю погостить безо всякого для вас стеснения и прошу вас относиться к моему приглашению не как к моему снисхождению к вам как к студенту, нуждающемуся в ночлеге. А прошу относиться к моему приглашению как к дружбе. У меня нет шести рублей дать вам в долг, да и не те времена, чтобы мне давать кому-то в долг, но пригласить вас в дом погостить я пока ещё могу.

– Ваше Сиятельство, я в таком положении, что даже ваше снисхождение для меня благо.

– Тем не менее, я свою просьбу огласил. Очень прошу её учесть. Идёмте, – ответил князь и рукой показал на дом.

Оказавшись в прекрасном и красиво меблированном доме, студент по просьбе придверника, стеснительно припрятав глаза, почти прячась за князем, снял верхнюю одежду и попытался самостоятельно развесить, но придверник безо всякой суеты помог студенту. Ничего необычного для придверника не происходило, он знал и ранее о подобных обстоятельствах. Придверник и ранее развешивал разные пальто в этом доме, но таких «усталых» ботинок, как у студента, давно не видел. Предложил студенту домашнюю обувь, что удивило даже хозяина дома, но он тут же понял замысел и сам переобулся. Князь, представив своего гостя, попросил распорядиться накрыть стол в буфетной, так как в буфетной сейчас, по мнению князя, должно быть теплее.

Придверник показал, что любой званый гость в этом доме равен домочадцам и как только мог уважительно пригласил гостя следовать за ним.

Князь с гостем прошли в малый зал, где началось представление предков, изображённых на картинах. Ужин подали очень скоро. Студент, сидя за столом, но ещё не приступив к ужину, обратился к хозяину дома:

– Ваше Сиятельство, позвольте выразить безмерную благодарность за тёплый приём, за ужин. Я вам очень признателен. Я, право, не понимаю, чем заслужил присутствовать в вашем доме и чем заслужил этот прекрасный ужин… Ваше Сиятельство, прошу простить меня за мой прямой вопрос, но чем буду обязан?

– Ничем не обязан. Не придумывайте себе обязательства, прошу вас. Предлагаю всё-таки отужинать, а потом… Потом выделим вам комнату и сможете выспаться.

С каждой следующей минутой трапезы стеснение студента улетучивалось. Тело полностью согрелось и жадно принимало всё, что попадало в ложку или на вилку. Студент съел все предлагаемые блюда. Ему казалось, что другого подобного ужина в этой жизни не будет. От чая с десертом студент любезно отказался.

У князя, наоборот, аппетита для второго ужина не было. Поначалу руки отказывались подносить кушанье ко рту, но постепенно он заразился аппетитом студента и на ужин выпил чашку чая и съел десерт.

После трапезы студент обратился к князю:

– Ваше Сиятельство, вы сказали, что этот дом отойдёт кредитору. Чем я могу вам быть полезен в сложившейся ситуации?

– Если у вас есть сто тридцать тысяч рублей, то можете дать их мне в долг и тем будете полезны.

– Если вы меня, Ваше Сиятельство, пригласили в дом, накормили, предложили переночевать и рассчитываете на много тысяч рублей, то я вынужден вас огорчить. У меня нет этой суммы. Мне трудно даже себе представить эти деньги!

– Дмитрий Иванович, я не рассчитываю на ваши тысячи. Я прекрасно понимаю и ваше, и моё положение. Я хотел и по-прежнему хочу для вас сделать что-то хорошее. Накормить ужином и предоставить место для отдыха – это в моих силах ещё некоторое время. Дальше будет видно. Я сам даже не знаю, как буду существовать с июня. Имение у нас тоже, скорей всего, отберут, если проценты по долгам не оплатить в этом месяце.

– Давайте мы предпримем необходимые меры и сохраним вам и дом, и имение, – с воодушевлением предложил студент.

– Какие? – ответил князь и оживился.

– Давайте обсудим. У меня нет всех знаний по этой теме, но вы можете на меня рассчитывать. Я завтра закрываю досрочно сессию. Осталось один предмет сдать. Мне нужно в Садках забрать с кузни одно приспособление и показать его профессору, таким образом закрыв сессию. Я всегда закрываю сессию досрочно. Правда, я завтра же планировал подать в университете прошение на ещё один академический отпуск и ехать на промысел на Волгу, но я не поеду, пока вам не помогу. Правда, я не знаю, чем могу быть вам полезен, но я готов.

– А что за приспособление вам необходимо забрать с кузни?

Студент в течение следующего получаса рассказывал князю о своей любви к механизмам и металлообработке, к кузнице, о том, как он с железом на ты, как получил премию и надеется получить ещё одну за новое приспособление, которое заберёт завтра.

– Вы можете задержаться ещё на один день, нет, извините, на три-четыре дня в Москве?

– Безусловно, могу, Ваше Сиятельство! – с восторгом ответил студент своему сегодняшнему благодетелю.

– Через несколько дней должна вернуться моя мама из столицы и, если она приедет хоть с одной хорошей новостью, я вам сделаю предложение ехать со мной в имение. Там мы вам найдём работу поинтереснее промысла.

– Ваше Сиятельство, я успел убедиться в ваших чистых намерениях, и, не зная ваших условий, я принимаю предложение с превеликим удовольствием.

Неловкость

Дмитрию определили гостевую спальню на третьем этаже. Выдали необходимые туалетные принадлежности, и студент исчез в потёмках. До самого утра князь о нём и не вспоминал. Но о студенте помнил придверник.

Перед сном Григорий Матвеевич подобрал из своего гардероба сюртук (по его мнению, единственная вещь его гардероба, подходящая по размеру студенту) и обратился к хозяину дома с предложением предоставить более свежую одежду и обувь Дмитрию. Совместными усилиями и с добрыми помыслами подобрали из старой одежды князя Александра Григорьевича почти новое пальто, добротный костюм и великолепные ботинки, подходящие по размеру.

Утром, когда солнце только-только начинало появляться над горизонтом, студент уже на ногах в парадной пытался, не поднимая шума, отыскать своё пальто, которого на вчерашнем месте не было. Придверник, который никогда не ложился в постель, если в доме были гости, спал на гостевом диванчике в парадной. От шороха он проснулся и, увидев студента, ещё сонным голосом остановил его поиски:

– Дмитрий Иванович, доброго вам дня. Извините, задремал немного. Вашего пальто тут нет. Мы вам приготовили новое пальто и другую одежду. Надеюсь, вы не откажетесь и примете от нас новое одеяние, – и показал на вещи, аккуратно сложенные на стуле в парадной.

После небольшого эмоционального потрясения студент подавил чувство восторга и робко коснулся одежды. Совершенно не веря происходящему, он стал с удивлением рассматривать предлагаемое одеяние. Подумал, это сон, даже ущипнул себя за правое ухо, потом за левое. «Нет, это не сон», – решил Дмитрий.

Такое пальто, костюм и обувь он видел только у высоких господ и у некоторых преподавателей. Придверник попросил студента пройти наверх в спальню, примерить обновки. Через десять минут Дмитрий был опять у входной двери в прекрасном наряде и уже хотел было подойти открыть дверь парадной, но придверник его остановил:

– Дмитрий Иванович, возможно, у вас неотложные утренние дела, но в этом доме не принято уходить, не попрощавшись с хозяином. Прошу меня простить, но я вынужден вам об этом сообщить.

– Александр Александрович так любезен, что я не осмелюсь нарушить правила дома… Могу ли я вас просить пригласить Его Сиятельство?.. Или, может, мне самому можно?..

Студент понял нелепость вопросов и не закончил свою мысль. После небольшой паузы он продолжил, смутившись: