На наших глазах

Николь пару минут назад написала "чувствуешь, как его привычки и фразы становятся твоими?". Но я ничего о нем не знаю! Какие уж тут привычки. Единственное, о чем я могу с уверенностью сказать, он очень быстро одевается. Мне бы такую скорость!

Тяжело вздохнув, готовлю себе салат. Мой желудок уверен, что это не еда, но Рома… Рома был бы доволен.

С обедом покончено, и я, завязав волосы в хвост, отправляюсь искать учебники по истории. Надо всё приготовить, пока Артём не пришёл.

Я даже всё успеваю. Звонок раздаётся, когда я несу ноутбук в гостиную, переоборудованную в "кабинет" на ближайшие несколько часов. За дверью мнётся Артём. Кажется, он до последнего не верил, что я открою.

– Заходи, – я отхожу в сторону, помогая ему снять большую сумку с книжками.

– Спасибо, – благодарно кивает он. – Ума не приложу, как я всё это донёс.

– Ты себя недооцениваешь, – улыбаюсь я, с запозданием понимая, что делаю ему комплимент. Я! Та, кто и минуты не мог прожить без колкости в его адрес. Начинается… – Проходи в гостиную. Чай заварить?

– Да… Если можно, – он неуверенно мнётся на пороге. – Здесь всё так изменилось…

– На самом деле нет, – я пожала плечами. – Всё такое же огромное и непримечательное, как и всегда.

– Тебе так кажется, потому что ты тут живёшь, – улыбнулся парень.

– Возможно. Ты всё ещё любишь зелёный чай, или уже одумался?

Он замирает, удивлённо хлопая глазами.

– Ты помнишь?..

Снова пожимаю плечами.

– Значит, зелёный.

Мы пьём чай, потихоньку привыкая друг к другу. Читаем вместе бесконечные параграфы и статьи, потом ожесточённо спорим, доказывая каждый своё, а потом смеёмся, потому что, по сути, говорим об одном и том же.

Незаметно спускается вечер. Мы уже валяем дурака, обсуждая последние новости и какие-то школьные сплетни. Я снова смеюсь без остановки, как когда-то умела, и Артём вытирает выступившие от смеха слёзы.

Мы учимся видеть друг в друге что-то кроме недостатков. Всё, кроме них. Мы больше не враги, я это чувствую. Но как можно снова стать друзьями после всего того, что сказано и сделано? После всего, что я сделала?..

Мы берёмся делать горячий шоколад и едва не сжигаем кастрюлю. Потом вместе отдираем прилипающую сладость и с удовольствием облизываем пальцы. Выходим на балкон и на крышу – вы ещё не забыли, что мы живём в лофте? – и смотрим на прекрасный ночной город. Другие города ночью делаются совсем тихими, но только не наш. По улицам едут машины, в рыжем свете фонарей становясь одноцветными, какого-то странного, переливчатого оттенка. Артём долго молчит, прикрыв глаза. Ветер треплет его и мои волосы, и мне вдруг становится очень холодно. Парень открывает глаза, улыбается и тихо произносит:

– Поверить не могу, что всё снова как прежде.

– Как прежде уже не будет, – позволяю своему голосу дрогнуть. Артём смотрит на меня, потом опускает взгляд.

– Пойми, я не хотел всё разрушать…

– Я знаю. Спасибо тебе.

Мы возвращаемся в дом тихими и немного грустными. Детские воспоминания вперемешку с более взрослыми навевают тоску. Сейчас самое время пересмотреть фотографии, но Саша давным-давно спрятал их, чтобы я их не сожгла… Сегодня же попрошу его их достать.

Уже поздно, и Артём собирается домой. Я вызвалась его подвести.

– Ну что ты! Это совсем лишнее.

– Угу. Но и Генрих, избивающий тебя в подворотне, тоже совсем лишний.

Парень сдаётся. Мы едем по вечернему городу, не говоря ни слова. Артём прикрыл глаза, откинувшись на спинку сидения. По его губам блуждает улыбка. Я перебираю воспоминания, одно другого печальней. Печальны не сами воспоминания, а то, что все эти истории никогда не повторятся. Мы больше никогда не будем праздновать мой седьмой день рождения, и ни за что не сходим впервые в цирк. Все эти чудесные мгновения живы только в моей памяти, и никогда не оживут в реальности. Не знаю, хотела бы я их вернуть. Хотела бы я все исправить?..

– Почему тебя не было в пятницу? – вдруг спрашивает парень, и я вцепляюсь в руль изо всех сил.

– Приболела, – сквозь стиснутые зубы произношу я. Маска, моя любимая верная масочка, теперь причиняет боль. Но я улыбаюсь. – Всё в порядке.

– Это из-за того разговора? – не унимается Артём. Я смеюсь.

– Вот ещё. Не многовато-то ли чести, умник? Кстати, мы приехали.

Артём берет меня за плечо.

– Прости меня. Я такой дурак… Я бы ни за что не причинил Саше боль. И тебе… Тебе тоже.

– Проехали, – легко и примирительно говорю я. – Обещаю, что не буду сердиться. Только больше не угрожай мне тем, что сделаешь что-то с моим братом, ладно?

– Договорились, – смеётся он и хлопает по предплечью. – Увидимся! И спасибо.

Киваю и улыбаюсь. Провожаю взглядом его до подъезда, потом собираюсь развернуться и… Едва не умираю от страха, когда на стекло рядом с моей головой ложится чья-то рука. Всматриваюсь в темноту, стараясь разглядеть человека. Но тот сам наклоняется ко мне. Я отшатываюсь: это Генрих.

– Не стой у меня на пути, крошка, – его голос глухой и едва различимый из-за стекла, но я счастлива, что оно нас разделяет. – Поверь, со мной лучше не связываться. Особенно таким красивым девочкам, как ты.

– Псих! – сдавленно выкрикиваю я, отгоняя машину. Парень смеётся и свистит мне вслед.

Домой я буквально влетаю, запирая дверь на замок. Родители, только что вернувшиеся с работы, удивлённо смотрят на меня.

– Алёна? Ты почему не дома? – спрашивает мама.

– Уже дома, – никак не могу отдышаться. – Я подвозила Артёма.

– Тёма приходил? Что ж ты не сказала! Я бы приехала пораньше. Он, наверное, очень изменился! Так давно не виделись…

– Он очень вырос, – Из кухни выходит Саша, вытирая руки. – Привет. Не знал, что у нас были гости.

– Да-да, простите, что не сказала, – я раздраженно скидываю туфли. – Нам задали совместный доклад, и мы вместе готовились.

– Значит, так сказать, не в гости, а по делу? – улыбнулся папа. – Молодцы!

– Проект? Вы, разве, в одном классе? – спросил Саша.

– Ну чего ты придираешься? Задали и задали, – вступилась мама. И, уже тише, добавила: – Я очень рада, что вы снова дружите.

– Ну маам… – протянула я, но мама меня остановила.

– Всё-всё, молчу. Пойдемте ужинать.