Нефертити, или Прекрасная пришла

– Это будет подарок!

– Хорошо, – согласилась девочка.

– Тогда приходи завтра к новому храму…

– Тити, ты где? Пора на урок, – раздался грудной голос мамы-няни.

– Я приду.

– До завтра, – прошептал вслед сверкающему пятками солнышку Тутмос.

6

Царица не пришла спеть гимн уходящему на покой Амону…

И арфы звучали растерянно: звуки не летели слаженно, как стая птиц, а наскакивали друг на друга, будто не могли поделить добычу…

И алтарь почти пустовал: лепёшки козьего сыра, да горки фиников…

Возможно, воспитатель Аменхотепа младшего Эйе принёс что-то более ценное, но, накрыв дар руками, ещё молился.

Наблюдая за ним с кафедры, Аанен ликовал: бог луны Тот благословляет его! Стали понятными рисунки и иероглифы Эфы…

Время не в ногах, а в голове.

Ребёнок появился раньше времени.

Зелёный плод ядовит.

Как он был глуп, когда спрашивал: это ты написала, или я сам придумал?

Бог говорил с ним… через песчаную Эфу!

Значит, Тот принимает его жертвоприношения!

Аанен улыбнулся.

Охота на ибисов всегда успешна. Внутренности птиц он скармливает Эфе, а тушки мумифицирует, и хоронит с подобающими почестями в пещере, которая становится длиннее и длиннее. Если понадобится, верный раб продолжит усыпальницу от края земли, до края…

– Остановись, Эйе, хочу поговорить с тобой! – очнулся Аанен, когда воспитатель, оставив на алтаре горсть самоцветов, собрался уходить. – Скажи, почему Тэйе не явилась на службу?

Жрец специально назвал сестру по имени, без полагающихся регалий. Он знал, в глубине души Эйе считал себя во всём первым, а не вторым, тем более, не третьим, и притаился до времени…

– Сын фараона всё ещё болен, – ответил Эйе.

– Разве гимн Амону – не лучшее лекарство?

– Царица считает: Амон – бог Фив, а не всего Египта, – охотно сдал вельможа жену фараона.

– Она одна так считает? – вкрадчиво спросил Аанен.

Эйе спохватился, уклончиво ответил: чего хочет царица, того хотят её муж и сын…

– Аменхотеп младший ещё несмышлёныш…

– Тогда почему Атон уложил львов у его ног?

– Атон! Атон! – рассердился Аанен. – Разве боги в человеческом теле не ближе?

– Мне, ближе, – взвизгнув голосом, подчёркнул Эйе.

– Если бы на троне был такой, как ты, Египет бы процветал! – с умыслом вылил бочку лести Аанен. – Воспитай будущего фараона подобным себе, и кто знает…

– Аменхотеп младший не похож на обычных детей!

– Сегодня я говорил с Амоном, он просит тебя…

– Бог… просит меня? – чуть не вылезли из орбит глаза воспитателя.

– Разве Амон не отец нам? Не даёт наставления?

Эйе вернул на место глаза, подрос, выпятил грудь: Фивы – столица Египта, Амон – главный бог всех земель, Эйе – самый верный из его сыновей!

Аанен был доволен: чем больше стражей Амона у трона, тем крепче власть жрецов, истинных повелителей феллахов и… фараонов.

Естественно, его зацепили слова Эйе о том, что Аменхотеп не похож на обычных детей. Конечно, не похож, ведь мальчик – его родной племянник…

И вдруг мысль-молния разверзла лоб: а не сделать ли его жрецом бога Луны? Провести по тайным комнатам лабиринта. Познакомить с Эфой? Открыть дверь в мастерскую лекарственных настоев и благовоний.

Какой мальчишка не потеряет разум от желания стать чародеем?

Надо попробовать…

Перед глазами проплыла первая строчка Эфы.

Время не в ногах, а в голове.

Что это значит?

Не надо торопиться?

Тьма накрывает свет только в день солнечного затмения.

А если…

Если Аменхотеп Третий объявил жену богом, то почему бы ленивцу не назначить её фараоном? Подсказать вовремя, в сумерки, когда сознание раздваивается, ноги бегут, не зная, куда, а руки могут подписать какой угодно указ.

Заломило в висках: безымянный бог сумерек мстил за своё отсутствие в пантеоне египетских богов…