– В лоб поцеловать?
– Куда хочешь…
– Я поцелую ему руку, потому что он спас меня и котёнка, – решительно произнесла Нефертити, юркнув в кровать Аменхотепа.
Её недетская смышлёность, искренность чувств и живость заставили Тэйе улыбнуться, хотя тень горя ещё лежала покрывалом на всём, что окружало царицу. Её любимый сын тоже был как тень, пока его рука не оказалась в маленькой ручке солнечной девочки, поцелуй которой заставил дрогнуть его ресницы.
– Я разрешаю тебе будить меня каждое утро, – важно заявил он, увидев Нефертити, нисколько не удивляясь её появлению в его спальне.
– Я сделаю всё, чтобы ты просыпался от её поцелуев, – охрипшим голосом произнесла Тэйе, удостоверившись, что сын здоров.
– Смотри, котёнок тоже тебя поцеловал, – обрадовалась Нефертити.
– Мама, а что, сегодня мой день рожденья? Почему ты здесь? – спросил Аменхотеп младший. – И все меня целуют…
– Ты вчера ещё раз родился, – предательски осел голос матери.
– Вчера? Я ничего не помню. Вчера мне не дарили подарков. Вчера был день рожденья у папиного храма, – напряг память будущий фараон, чтобы проверить достоверность материнских слов.
– Он забыл про львов, – прошептала Нефертити.
– Пойдем, ты поможешь мне строить город, – подскочил на кровати пятилетний Хотеп.
– Надо умыться, почистить зубы солью и поесть, – чинно заявила девочка. – И пригласить ещё кого-нибудь…
– Зачем?
– Быстрее строить…
Тэйе была счастлива: бог решил уберечь её сына, стерев память о случившемся в амфитеатре.
Уж и задаст она воспитателю Эйе, хоть он и считается отцом Нефертити!
Солнце встало.
Дары солнцу!
А теперь пришла очередь поговорить с мужем…
– Почему ты покинула меня, моя богиня? – протянул ей навстречу руки страдающий с перепоя фараон.
– Вставай, почисти зубы солью и поешь, – не заметив, что повторяет распорядок утра, придуманный Нефертити, скомандовала Тэйе.
– Не могу пошевелить ни одним членом, – пожаловался муж. – Бог, видно, тоже осушил вчера немало кубков…
– Да, наверное, был пьян, как ты, и спал смертельным сном! Нет! Что я говорю!? – остановила себя Тэйе. – Он был трезв! Разве не он заставил львов, как слепых котят, улечься у ног нашего сына?! Атон спас жизнь будущему фараону! Диск солнца задержался вчера на небе, чтобы не случилось беды…
– Но… беда случилась. Мне плохо. Я бы выпил пива, – пробормотал владыка Нила, Верхнего и Нижнего.
– Ты можешь утонуть в вине или пиве, но должен выслушать всё, что я скажу! – села Тэйе рядом с мужем, придавив рукой его солнечное сплетение так, что фараон совсем ослаб.
– Ты меня не любишь, – простонал фараон.
– Если для тебя любовь – постель, то я люблю тебя час в сутки!
– Кто тебя так разозлил, моя богиня?
– Ты! Ты не фараон, а плуг феллаха, по ночам, как вор, обрабатывающий чужие земли! Ты, пропивший и проспавший сына!
– И эта фурия – моя жена? – заморгал глазами так, будто желал стереть возмутительное изображение, Аменхотеп старший.
– Законная жена! Мудрая жена! Пока ты развлекаешься, я вынуждена править Египтом и всеми землями. Тебе же письмо лень написать соседям. Правители в Иерусалиме и Сирии бьют тревогу. Твое пренебрежение делами бог чуть не наказал вчера!
– Вчера? Что вспоминать вчера? Оно ушло. Сегодня бог сотворил новый день. Такой несносный день. Наверное, у него, – ткнул фараон пальцем вверх, – тоже голова болит…
– Ты ничего не помнишь?
– А что я должен помнить? – икнул Аменхотеп Третий.
– Вот, что: следующим сыном бога Ра будет наш сын! Ты сделаешь его преемником своим ещё при жизни, как только женишь его на Нефертити!
– Но-о-о, – ошалело застрял на букве, замученный икотой фараон.
– Никаких, но!
– Хорошо, как скажешь. Какой противный сон, – открыл высохший рот, будто рыба, засыпающая без воды, несчастный сын всех богов Египта.
– Бог указал мне путь, – снова припечатала мужа тяжёлой рукой Тэйе.
3
Слухи о том, что ярко жёлтое солнце, по диску которого ползали красные змеи, вдруг остановилось, стало белым и спасло сына фараона от неминуемой гибели дошли до Аанена быстро.
Но с утешениями и восхвалениями богов к сестре он не спешил. Надо было о многом подумать.
Никогда ещё небо не было таким разговорчивым. Сначала… красный крокодил, потом красные змеи и… парализованный белый диск.
Он не раз видел, как бледнеют и становятся деревянными, укушенные аспидами люди.
Но, чтобы солнце?!
Кто посмеет к нему приблизиться?
Или Ра ослабел?
Аанен поёжился: хорошо, прочитать мысли главного жреца главных богов: Амона и Ра, никто не сможет.
И ещё хорошо, что он предусмотрел отступление.