Тайна родимых пятен или невероятные приключения Тишки Бедового и его друзей

Кобелина поднялся, ещё раз подозрительно скосился на пришельца, недовольно рыкнул вполголоса и, оглядываясь, убрался восвояси.

– Прошу, – вежливо пригласили Фильку.

Дальше прихожей нежданного гостя не пустили. Правда, усадили на мягкий стул, примостившись напротив. Прихожая была достаточно просторной, с соответствующей мебелью. Мадам слегка наклонила голову, поправила сползающую с колен полу халатика и приготовилась слушать:

– Ну, продолжайте…

Рядовой работник фирмы, наконец-то, освоился в окружающей обстановке и бодро начал:

– Я так понимаю – Вы ближайшая родственница, то есть жена, Вакулы Ардалионовича Бедича. Мне бы…

Последнее слово собачей костью застряло в горле Косого, так как жизнерадостный вид женщины стал заметно меняться. Её вишнёвые глазки расширились и округлились, грудь поднялась на глубоком вдохе, а губы прошипели, глотая слова:

– Так это ты от этого убо… Так это тебе надо это бездарное существо, бывшее, к несчастью, моим мужем! Он опять берётся за своё! Пусть спасибо скажет, что я не упрятала его в тюрьму за оскорбления, нанесённые мне неоднократно! Да, если б кто знал…

Елизавета Леопольдовна встала со стула и, извергая слова негодования и мириады искр из глаз, ожесточённо жестикулируя, весь свой гнев обратила на растерявшегося и окончательно сбитого с толку Фильку. Тот тоже поднялся и попытался вклиниться в бурный поток бранных изречений.

– А где же…

– И после всего этого оно, грязное существо, ещё хочет от меня что-то…

– …оно, они… сейчас?

Вдруг она остановилась на полуслове и пристально стала разглядывать Косого.

– Видать ты, малявка косоглазая, друг… детства Вакулы или как? Вон отсюда! Кнопка-а-а! – позвала Елизавета кого-то, обернувшись внутрь квартиры.

Раздалось рычание и из-за двери, изготовившись к броску, открыв широко пасть, выглянул дог…

Спустя несколько секунд, с разорванной штаниной, вспотевший и растрёпанный Филька выскочил из подъезда. Чуть не столкнувшись с каким-то мальчиком, он, с опаской оглянувшись, подбежал к Тишке. Тот, увидев напуганного дружка, изрядно встревожился. Благодушного настроения как ни бывало.

Выслушав сравнительно осмысленную исповедь коллеги, Тишка предложил успокоиться и не спеша обдумать: что делать дальше?

– Понятно однозначно, как говорил мой дед Кузьма, Вакулу списали с довольствия в этом недурственном сооружении и демобилизовали под чистую…

– Отстранили конкретно! – подхватил мысль Косой. – И где ж теперь оного искать? С его супружницей диалог пока не склеился… – добавил фирмач с тоской разглядывая клок штанины.

– Вот именно – пока… – повёл плечами Тишка и нахмурил лоб в поисках верной идеи.

Пока дружки обсуждали и думали, к подъезду подошла девушка. На ней было длинное, простого покроя платье; на плечах чёрный платок, в руках типичная женская сумочка. В общем, ничего особенного. Но притягивало внимание благостное, даже одухотворённое выражение довольно симпатичного лица. Именно это лицо подсознательно отметил Тишка, продолжая разговор с другом. Когда же девушка, подойдя к двери подъезда, машинально перекрестилась, Бедень даже встрепенулся!

– А ведь в Ляпове, хорьку прививки делала монашка… – задумчиво протянул он.

– Ты о чём? – переспросил Филька.

– Да так, размышляю… – и Тишка словно спохватился: – Наверное, нужно отправляться к Мыслителю: подкрепимся, отдохнём, обсудим в тиши – глядишь, светлая мысля мелькнёт.

Рядовой сотрудник фирмы возражать не стал. Пока ребята поднимались со скамейки, из подъезда стремительно выскочила благостная девушка. В руках держала вместе с сумочкой разорванный платок, возмущённо поправляла взбившиеся волосы, непрерывно крестилась и гневно что-то шептала, сверкая тёмными очами.

– Она! – остановился на месте Тишка и добавил: – Прости мя Боже душу грешную, ежели я в чём не прав – но это есть божья матушка! И, скорее всего, та самая спасительница хорька…

– Да, – подхватил Филька, – судя по разорванному платку и возбуждённому виду, можно предположить, что эта скромная, набожная девица общалась с неповторимой, слегка необузданной, но гостеприимной супругой Вакулы.

– И создаётся впечатление, что не одним нам нужен неуловимый Ардалионович…

– А, может, и не только он… – поднял вверх палец Тишка, – Как говорил дядька Агафон (что живёт возле магазина), незнакомец, встреченный дважды, становится знакомым, а иногда и более того…

– Значит… придётся обзавестись коллегой из среды слабой половины рода человеческого, что не совсем плохо, учитывая наличие у девушки божественной склонности и привлекательной наружности…

– Коллегой – бабой?! – закосил глазами Филька. – Упаси Господи…

– Ей, родимой. Если женщина стремится к тому, что и мы, то лучший способ от неё избавиться – сделать своим партнёром. Согласен?

– Но – только партнёром, – собрал воедино глаза Филька.

Рассуждая, дружки упрямо следовали за взволнованной девушкой. Тишка по ходу обдумывал, как естественнее познакомиться с таинственной божьей особой и возможной конкуренткой. Наконец мелькнула подходящая идея, в которой Фильке отводилась главная роль, правда, немного рискованная и слегка аморальная. Выслушав замысел, Косой сопротивлялся не долго: пожертвовать моральными принципами ради общего дела – святая обязанность!

Выпрямившись, поправив чуб, Филька устремился к монашке. Догнал её, выхватил из рук сумку и ускоренным шагом кинулся вперёд. От такой наглости девушка вначале опешила, но быстро пришла в себя и со стандартным возгласом: “Стой! Держите вора!” – проворно помчалась за Филькой.

И, когда уже некоторые, неравнодушные к чужим проблемам граждане собирались присоединиться к погоне, всех опередил Тишка! Вспомнив уроки бега, полученные в соседских садах и огородах, он, опередив нарастающий поток сочувствующих, со спринтерской скоростью догнал грабителя. Выхватил сумку и успел шепнуть запыхавшемуся другу:

– Быстро прячься в подворотне и линяй к Мыслителю! Буду к вечеру…

Косой ощутил опасность нутром, поэтому исчез мгновенно, а его коллега уже успокаивал толпу и протягивал злополучную сумочку благостной девушке – знакомство состоялось…

– Премного благодарна, – отдышавшись, кланялась благостная, поправляя волосы и вытирая капельки пота с разгорячённого лба.

– Рад был помочь такой необычной девушке, – галантно склонился в ответ Бедень и тут же представился: – Бедовый Тихон Петрович, в просторечии – Тишка Бедень, зам директора по финансовым и иным деликатным вопросам крупной консультативно-поисковой фирмы!

Такое усложнённое личностное представление, особенно в части места работы, развеселило девушку.

– И что же Вы такое деликатное консультируете и ищете? – спросила она шутливо.

– Если бы ещё узнать Ваше неповторимое, божественное имя, я бы такое рассказал!… – беря девушку под локоток, заулыбался Бедень.

– Устя Посадская, в просторечии – Устинья, – протянула она руку. – Приехала в этот город искать работу. – И вновь вернулась к теме: – Так что же Вы консультируете и ищете?

– Всё! – многозначительно и твёрдо произнёс Тишка. – На этом интригующем поле деятельности наша фирма, и Ваш покорный слуга в особенности, так набили руки, ноги, морды и, извиняюсь за выражение, задние места, что запросто можем, глядя на Вас, кое-что угадать из Вашего прошлого и настоящего!

– Забавно!

– Тогда начнём, – продолжил изъясняться парень. – Последним местом Вашего пребывания, Устинька, явно было что-то высоко духовное, непорочное, скажем в виде девичьего монастыря в незабвенном городке Ляпове…

Тишка пристально взглянул на Устю, проверяя глубину эффекта от сказанного. Однако на лице девушки ничего не отобразилось, только глаза больше раскрылись. С достоинством посмотрев на гадателя, она произнесла:

– Есть такой факт в моей биографии. Я этим горжусь… и не скрываю своего поклонения Христу. – Помолчав, добавила: – Значит, Вы тоже из Ляпова? Тогда Ваша догадливость становится понятней…

– Где-то так, рядом… возле… – загадочно пожал плечами Тишка. – Судя по тому, что милая монашка оставила святое место, её интересы и планы на нашей грешной земле – поменялись! Я бы очень хотел, чтобы наш поход в кафе стал возможным, то есть вписался бы в происходящие изменения, а? – ловко сменил Тишка тему, понимая, что приступать к главному так резко нельзя.