У Шивы длинные руки

– Они любили.

– Какая мерзость! – поморщился старик. – Да, любили!

– Но ведь любовь…

– Да, любовь запрещена законом. Эти люди преступили закон. Ты знаешь, кто это?

– Нет, учитель.

– Это твои родители.

– Родители? Разве у меня есть родители?

– Были. Как и у меня. Но когда я родился, любовь ещё разрешали.

– А где сейчас мои… родители?

– Их казнили. Сначала отца. А потом мать, сразу после родов.

– Казнили? Но ведь там… диктор говорил, что казнь введут только через пять лет.

– Отягчающие обстоятельства, сопротивление стражам порядка и ещё много… в итоге обоих…

– А меня…

– А тебя отдали в наш приют.

– А почему нельзя любить? Нам этого не объясняли. Лишь говорили, что нельзя. А почему нельзя?

– Ты наконец созрел для этого вопроса. Понимаешь, Стас, неизвестно какими родятся дети порочной любви. Часто такие получаются некачественными. Никуда не годятся, обуза для общества. А современное общество должно быть идеальным.

– А я… тоже… некачественный?

– Мы работаем над твоим воспитанием. Сделаем из тебя полноценную личность.

Стас посмотрел на Учителя и промолчал. Вдруг захотелось взять что-нибудь потяжелее и раскроить череп этому человеку. Но сдержался – ведь тогда его могут аннулировать, как всех дефектных. А чувство, вспыхнувшее в груди, мальчик запомнил и сохранил, еще пригодится в будущем.

По экрану ТВ-панели поползла текстовая реклама:

«Инкубатор «Киндер-сюрприз» – только приятные сюрпризы! Дети без багов и глюков!»

Терминал памяти

Это был благословенный двадцать пятый век. Век, достигши которого, цивилизация остановилась в развитии, потому что развивать было уже нечего. Почти нечего. Несмотря на это Хомо Терминус[1 - Homo terminus – человек конечный, или ограниченный (лат).] всё же пытались найти что-нибудь новое. Главное – поиск, а не результат. Искать, вот главная цель человечества. Потому что без поиска человек закиснет, превратится в улитку, спрятавшуюся в своём маленьком домике.

Болезней тела, как и проблем старения, давно не существовало. Хомо терминус научились омолаживать, обновлять свои тела и переступили бы порог бессмертия, если бы не мозг. Им хотелось жить вечно, чтобы накапливать знания для будущего использования во благо Земли. Они желали бессмертия, им нужен был вечный мозг. Не машина, а живой биологический мозг в живом теле. Существовали клоны, и давно уже учёные разработали методику переноса личности из одного мозга в другой, но общество оказалось к этому не готово. Едва первые результаты исследований обнародовали, волна негодования захлестнула Землю, и сразу же вышел запрет на использование клонов в каких-либо экспериментах. Но всему своё время, любые запреты становятся лишними, любые законы устаревают. И кто знает, во что может вылиться тот или иной закон а также и его отмена…

***

Лаборатория находилась вдалеке от окраины цивилизации. Пространственно-временные эксперименты – дело нешуточное, поэтому её разместили в стороне от Земли. В ней велись работы по искривлению пространства-времени, успех которых дал бы людям возможность в одно мгновение пронизывать Вселенную на кораблях нового типа – гиперпространственниках. Люди всегда мечтали стать покорителями Вселенной, но пока так и не научились строить корабли, на которых можно достичь даже соседней звёздной системы. Героические эпосы о межзвёздных экспедициях до сих пор занимали топовые места в кинопрокате.

Многие полагали, что результаты работ помогут найти и разгадку вопроса, важнейшего для Хомо Терминус. У людей были обширные знания по строению живого организма и Вселенной, окружающей их. Но тайну мозга разгадать пока не удалось. Как избавить людей от страшных болезней мозга? Как сделать мозг, вместилище личности, бессмертным?

Опыт, если работа удастся, покажет, есть ли связь между временем, пространством, и живым мозгом. Продемонстрирует, можно ли будет остановить старение мозга. Если всё получится и некоторые из учёных окажутся правы, наступит новая эра. Эра Бессмертия.

Конечно, если верить слухам об отмене запрета на использование клонов, то теперь часть лабораторных исследований можно и прикрыть, но так уж устроены люди – если работа начата, то её надо закончить, даже если работать уже нет необходимости.

***

… В момент аварии Иван был слишком увлечён работой, чтобы трезво оценить обстановку. Но, если бы это и удалось, не успел бы изменить ситуацию. В игру с людьми вступили Время и Пространство.

Он запустил генератор и уже собирался запитать несколько приборов, следивших за состоянием пространства в вакуум-камере, которое раз за разом отказывалось видоизменяться. Но Вселенная всего лишь кокетничала. Наверно, нужно было хорошенько попросить, чтобы добиться результата. А Иван никогда не умел галантно обращаться с женщинами. Единственная женщина, с которой умел ладить – Ветта. Он любил её, но никогда не говорил никаких комплиментов, не умел этого делать…

…При иных обстоятельствах это нельзя было бы назвать катастрофой. Работа, наконец, дала первые результаты, но так неожиданно, что ни люди, ни автоматы были не в состоянии отреагировать на это и направить течение эксперимента в нужное русло.

Иван почувствовал, что его разрывает на части. То же самое ощутили остальные работники лаборатории. Мало кто догадался, что это результат работы генератора нуль-пространства.

Затем что-то щёлкнуло, хрустнуло – Иван так и не успел понять, что это за звук – то ли клацнул рычажок аварийной системы, то ли захрустели рёбра. Успел ощутить сильное давление, но не мог определить вектор наложения чуждой силы, которая на него навалилась – то давило извне, то рвало в клочья снаружи.

Спустя секунду произошёл неслышный и невидимый подпространственный взрыв.

Ивана развеяло по всей Вселенной. Он увидел её целиком и сразу, дышал ею. Частицы сознания разнесло по всем отрезкам Времени, которое, как известно, никогда не рождается и никогда не умирает. Иван Доротея жил сейчас, за год до взрыва, за миллион, за миллиард лет до катастрофы. Был в будущем, близком и далёком. Видел рождение Земли, видел её смерть. Растворился во времени. Время стало им, а он стал Временем.

Он растворился в пространстве. Находился здесь, в парсеке от лаборатории, в миллиардах парсеках, везде. Пространство стало им, а он стал Пространством.

Ощутил Время и Пространство, растёкся по всем координатам Хроноса, по всем плоскостям Пространства. И понял – всё напрасно, вся работа обречена на провал – люди никогда не покорят Вселенной, никогда не станут бессмертными.

Наступила тяжёлая тьма. Лаборатория вместе с обслуживающим персоналом перестала существовать.

***

…Теперь Иван Доротея находился в Терминале Памяти. Перед отправкой на лабораторию с мозга сняли запись памяти, преобразовав в математические символы всё, что когда-нибудь видел, слышал, говорил или думал. Также добавлено кое-что из последних записей, из тех, что были отправлены на Землю буквально за день до катастрофы. И всё это помещено в один из модулей регистрационного компьютера.

Теперь он полностью осознал мощь и силу техники. Раньше, бывало, долго не мог вспомнить нужную мысль, приходилось выуживать из глубины подсознания, прибегая к технике ассоциаций, но и это не всегда помогало. И тем более человеческий мозг не умел быстро связать два понятия или различных факта, которые зависели друг от друга, но на первый взгляд не имели ничего общего. Часто люди не замечали этих тончайших связей.

Сейчас Иван, перестав быть человеком в прямом смысле слова, научился мыслить так, как мечтал думать всю свою жизнь. Всё в мыслях встало на свои места, каждый едва заметный фактик на виду и не надо обращать на него внимания, и без этого все сконцентрировано во всех крупицах информации. Не надо думать и анализировать, отбрасывая ошибочные варианты. В первые мгновения своего нового электронного существования Иван решил все вопросы и задачи, с которыми не смог справиться за всю свою короткую жизнь.

Но это не принесло радости. Машина лишена эмоций. Он видел все свои ошибки и знал, как можно их исправить, если бы этого захотел. Но машина лишена желаний. Больше не нужно искать, открывать новые горизонты, Иван ничего не боялся, ничего не желал, никого не любил. Иван Доротея не был человеком.

Три месяца провёл в ленивом созерцании самого себя, в созерцании, при котором всё «я» разложено по полочкам и одним взглядом всё это можно охватить и оценить за полсекунды.

Не чувствовал времени. Что для него время, когда мог решать сложнейшие задачи за столь короткий срок?

***

Ветта решила навестить Ивана и поговорить. И сама не знала, о чём хочет спросить, это лишь дань любимому человеку. Если раньше люди ходили на кладбища, то сейчас посещают Терминалы памяти.

Компьютеры Терминала не включены в общую сеть, и поэтому пришлось туда ехать. Дорога была не очень приятной – при переездах между терминалами приходилось подолгу задерживаться для проверки. И никакого неба над головой – одни балки и плиты перекрытия где-то высоко-высоко.