Дятлов Посох. Книга вторая

Волки скалились и рычали, скребли лапами по подоконнику, и все порывались меня схватить. Но я оказалась в недосягаемости. Их это жутко раздражало. От досады они даже принялись поскуливать, но рискуя сорваться вниз, последовать по карнизу за мной так и не решились.

Если доберусь до окна соседнего дома, то тогда им точно будет меня уже не достать. Надеюсь, что мне повезет и я успею от них улизнуть, – до того, как они разгадают мой план и помчатся в соседний подъезд, чтобы там меня перехватить. Главное – это только не показывать им что мне страшно, не дергаться и не смотреть вниз, а перемещаться уверенно, но без спешки, чтобы случайно не поскользнуться, не оступиться.

Чтобы перестать бояться мне нужно подумать о чем-нибудь хорошем. И тут я вспомнила о том, что мама сегодня печет пирожки. Кстати, мои любимые с вишней – такие гладенькие, глянцевые с румяной корочкой…

– Ты чего туда выперлась, глупая? – выдернул меня из грез о пирожках, сердитый окрик одного из волков. – А ну, давай немедленно назад.

– Не бойся девочка. Мы не причиним тебе вреда, – второй попытался изобразить дружелюбную улыбку, от чего только стал выглядеть по меньшей мере глупо. – Мы не злые. Просто расстроились немного из-за проделок твоего кота, а теперь вот переживаем, как бы с тобой не случилось какой беды. А то свалишься еще ненароком, а с нас потом барон три шкуры снимет. Давай, деточка, не глупи, возвращайся скорей назад. Ну, будь паинькой… Обещаем, мы тебя не тронем.

– Нет уж, знаю я вас и вашего барона, – я нащупала пальцами выщербленный кирпич и продвинулась еще немного в сторону спасительного окна. – От него и от вас одни только неприятности. Если вы и в самом деле такие хорошие, то зачем было ввязываться в драку с Вениамином.

– Он сам первый начал, – поспешил оправдаться Рольф. – Мы были вынуждены защищаться. Посмотри на что теперь похоже мое ухо. Разве приличные коты так себя ведут?..

– Хватит ныть, – осадил его Ральф. – Ты ее этим не разжалобишь.

– Ты так считаешь? – потер пораненное ухо Рольф. – А я вот, наоборот, понадеялся, что это сработает. Мне казалось, что девочки любят жалеть раненных зверушек…

– Может оно и так, но не в нашем случае…

Он был прав – как бы они ни старались, я бы все равно им не поверила. Слишком свежа была память о недавних событиях, когда мы с Вениамином и моими подругами по их вине оказались в Долине Призраков.

– Хотите меня заполучить? Ну так валяйте, – чтобы они не услышали, как дрожит мой голос, я намеренно выкрикнула погромче. – Давайте, попробуйте. Ну, чего не идете. Что кишка тонка?..

Волки злобно оскалились. Видно, моя последняя реплика задела их за живое. Ничего, пусть позлятся – мне сейчас это только на руку. Нужно их еще подразнить, чтобы отвлечь и продержать здесь у этого окна подольше. Главное, чтобы они ни о чем догадались, и не бросились вниз мне наперерез.

Рядом что-то промчалось и зашелестело. Я от неожиданности вздрогнула и еще сильней прижалась к стене.

В морозном воздухе передо мой кружился, подхваченный ветром разорванный пакет. Сверху с крыши сдуло шапку, скопившегося на парапете снега – часть которого ссыпалось мне за воротник. Я поежилась, ощутив за шиворотом неприятный холодок, непроизвольно посмотрела вниз – а там такое…

Двор буквально ожил. Мимо мусорных куч белесыми змеями кружили, извивающиеся поземки. Они метались между домами, опрокидывая пустые коробки и всякий хлам, что попадался на их пути, после чего с завыванием устремлялись ввысь, унося за собой разноцветные комья шелестящей целлофановой упаковки, куски пожелтевшей, полуистлевшей стекловаты и обрывки старых газет. Из-под серых цементных насыпей – словно флаги поверженной армии на ветру, – трепетали лохмотья грязного полиэтилена. Они как будто хотели оповестить врага о своей капитуляции. Кусок картона, застрявший между досками расщепленного поддона, отчаянно хлопал о бетонный поребрик, а потом от порыва он ветра выгнулся как парус и полетел по двору, натыкаясь мятыми углами на все преграды, что встречались на его пути.

Ну вот почему, как только ты чувствуешь, что все начинает налаживаться, и тут на тебе, – что-нибудь обязательно да вылезет. Вот не мог этот ветер начаться ну хоть чуть-чуть попозже. Ведь я уже пол пути прошла. Тут осталось всего-то… – фиг да маленько. Так нет же – на Аня, получи.

Вокруг так завьюжило, что мой пуховик моментально надулся как пузырь. Шапка съехала на глаза и закрыла мне весь обзор. Стараясь не делать резких движений, я попыталась ее поправить, но тут почувствовала, как меня потащило волоком вдоль стены…

Я одернула руку, чтобы хоть за что-то зацепиться. Шершавая штукатурка оцарапала мне ладонь. Острая боль под ногтями оповестила о том, что они сломались.

Не чувствуя больше опоры за спиной, я осознала, что меня накренило вниз, и я поняла, что не могу с этим ничего поделать.

Я потеряла точку опоры. Осознав, что все равно упаду, я что было сил оттолкнулась ногами от карниза и устремилась вниз – в разверзнутую пасть двора.

Лишь бы только не на те острые обломки, взмолилась я про себя, группируясь в ожидании неизбежного падения. Не хотелось бы, чтобы меня потом нашли всю изломанную, разодранную и изуродованную.

Ну, что же вы Андрей Андреевич…

Осторожно ступая, чтобы не повредить разбросанные по полу экспонаты, он проследовал мимо разгромленного стеллажа, обогнул большой рабочий стол и вышел на середину комнаты.

Электрические плафоны на облупившемся, растрескавшемся потолке светили не равномерно и с перебоями, – а некоторые из них вообще не горели. Самый дальний прерывисто мерцал – его потуг хватало всего на несколько секунд, после чего он угасал на непродолжительное время, а потом опять ярко вспыхивал – и весь этот цикл его импровизированного светового шоу повторялся снова.

После вчерашнего происшествия в музее с электричеством произошел какой-то сбой и теперь, пока электрики не устранят эту проблему придется отключить сигнализацию и ограничить доступ посетителей к некоторым экспозиционным залам. Благо хоть вытяжка продолжала исправно работать. Правда, вот только в мастерской запах от разбитых склянок и от разлитых по полу химикатов до конца так еще и не выветрился.

По царящему в помещении беспорядку было нетрудно догадаться, что совсем недавно тут происходило нечто сродни побоищу – кого и с кем, ему уже доложили.

Два гвардейца вышли из шокового состояния, и придя в себя и написали о случившемся происшествии подробный рапорт. Сейчас после медиков с ними работают дознаватели. Двоих других – с переломами и множественными укусами – увезли на скорых в ведомственный госпиталь. Как только врачи позволят он тут же отправит к ним следователя по особо важным делам. Когда тот все выяснит, то прибудет к нему на доклад с записанными на диктофон показаниями. Ну а пока ему самому предстоит разобраться со всем на месте.

Да-а-а… давненько он самолично не выезжал на места подобных происшествий. После того, как он занял высокий пост в закрытом ведомственном министерстве, такая работа стала ему не по статусу. Но что поделать – то, что случилось в музее – это особый и экстраординарный случай. Да и с профессором Перовским его связывала давняя дружба – ведь они с ним были знакомы еще со студенческих времен, когда он был недавно защитившим диссертацию аспирантом, а Андрей Андреевич еще зеленым первокурсником. Ну как не помочь товарищу, раз уж тут случилось такое дело.

– Вот тут она и была, – указал Перовский Всеволоду Григорьевичу на стену. – Вот такая огромная трещина. А сейчас смотрю я на это место и не могу поверить в то, что еще вчера здесь был портал, а теперь стена толщиною в три кирпича и ни одного просвета. Если бы сам не видел его своими глазами, то никто не смог бы меня убедить, что такое вообще возможно.

– Может быть хоть что-нибудь сохранилось? – Кречетов провел сухой ладонью по стене, приник к ней ухом, внимательно к чему-то прислушался и осмотрел ее вдоль и поперек. – Я имею в виду фотографии. Может кто-то заснял что-нибудь на телефон. Это важно. В данном случае мы не станем рассматривать это как нарушение секретности. Но ты сам понимаешь – такой соблазн, когда все буквально помешаны на сенсациях… Ты случайно ничего подобного не заметил?

– Про других не скажу, но сам да, признаюсь, сделал пару снимков. Вот, пожалуйста посмотри, – Андрей Андреевич протянул Кречетову свой телефон.

Всеволод Григорьевич просмотрел открытые фотографии. На всех четырех снимках место разлома скрывало размытое белесое пятно. Такой эффект иногда можно наблюдать на работах неопытных фотографов, когда во время сьемки объектив камеры располагается против света.

– Здесь ничего не разобрать, – Кречетов еще раз пролистал снимки в обратном порядке. – Может нужно было попробовать снять с другого ракурса.

– Бесполезно, пробовали. И везде эффект один и тот же.

– Если так, то почему тогда их не удалишь. От них же нет никакого толку.

– Это еще как сказать, – Андрей Андреевич мимоходом приметил уголок окислившегося оклада, завалившейся за стеллаж иконы, собрался было ее достать, но тут вспомнил предостережение Кречетова: ничего не трогать до прибытия группы криминалистов, и засунул руки в карманы, от греха подальше. – Удалить их будет никогда не поздно. Но пока все равно не стану. Они мне не мешают – есть не просят. Есть у меня на этот счет одна идея. Глядишь, может быть, что и выгорит.

– Что за идея? – Кречетов заложив руки за спину, склонился над столом, за которым давеча чаевничали гвардейцы. Его внимание привлекли песчинки серебристо-лиловой пыли.

– Хочу попробовать сделать с этих снимков спектральный анализ, – ответил ему профессор. – Не знаю, подтвердится ли моя гипотеза, но что-то подсказывает мне, что причина отсутствия изображения на снимках может скрываться в сильном энергетическом поле, которое излучал этот портал. Если взять в расчет длину световой волны…

Тут у него зазвонил телефон, он извинился. Но в этом не было особой необходимости. Судя по выражению лица Кречетова, того это ничуть не расстроило. К подобного рода гипотезам он был настроен весьма скептически. В данный момент его больше интересовал тот тип – барон с двумя говорящими волками, – который так лихо расправился с его гвардейцами и бесследно исчез, прихватив с собой ценный артефакт.

– Аделаида Аркадьевна, мое почтение, – со стороны это прозвучало официально, но прислушавшись к тону профессора Кречетов уловил в его голосе более дружеские нотки. – Да, здесь в музее… Разумеется, уже в курсе… Мы сейчас как раз с товарищем из ведомства осматриваем место происшествия. Кто говорите, спрашивает… Ах да, простите, забыл вас предупредить. Это ко мне. Точнее, к нам… Одну минуту…

Андрей Андреевич подал знак Всеволоду Григорьевичу. По которому тот догадался, что речь идет о тех самых Хранителях, о которых профессор ему рассказывал. Судя по разговору, они уже пришли и ожидают встречи.

Андрей Андреевич прикрыл микрофон рукой и обратился к Кречетову:

– Попросить, чтобы подождали? Через сколько минут мы освободимся?

– Зачем ждать. Пусть их кто-нибудь проведет сюда. Здесь на месте и поговорим. К тому же, ты говорил, что посох принадлежит этому… как его, Дивиславу. Вот пусть он сам и расскажет о его феноменальных свойствах.

– Аделаида Аркадьевна, передайте им, что мы их ждем. Будьте любезны, объясните им как пройти к хранилищу. Почему?.. Какое еще распоряжение? Нет-нет. Уверяю вас, никакие они не посторонние. Ядвига Аристарховна эксперт по историческим ценностям, а тот мужчина, что с ней консультант по археологическим находкам. Если вам недостаточно моего слова, то я сейчас позвоню Изольде Павловне, и она вам лично отдаст распоряжение. Ну конечно… именно об этом я вам и толкую. Да, именно так… Хорошо. Под мою ответственность.

Закончив разговор, он пошел к двери и выглянул в коридор, чтобы если понадобится подать гостям знак, чтобы те ненароком не заблудились.

– Вот что значит старая школа, – усмехнулся он, качая головой. – Мимо них и муха не пролетит, не дай бог кто рискнет пройти в музей необлеченным. Бюрократия бюрократией, а дело свое знают.

– Это что сейчас был камень в мой огород по поводу моих гвардейцев? – уловил в его реплике скрытый намек Кречетов.

– Сева, ну что ты ведешь себя, как дворовая шпана. Цепляешься к каждому сказанному слову. У меня и в мыслях такого не было, – завидев Хранителя и Бабу ягу, идущих по коридору, Андрей Андреевич помаячил им рукой. – Идут… Когда будешь общаться с ними, не удивляйся. Они могут показаться странными, но это только на первый взгляд. Как говорится: встречают по одежке… В общем, не мне тебя учить.