Алюминий в лесу не растёт. Записки сахалинского таёжника. Десятая книга

– Всё, поговорили? Теперь слушай, Мише я уже говорил об этом. Кстати сетка симовая цела?

– А куда она денется, как привезли, так в мешке в сарае и лежит.

– Вот на эту сетку будим ловить ондатру.

– Васёк, порвёт ондатра сетку.

– Я Тимоха тоже самое Ваську говорил.

– Не успеет порвать, запутается и захлебнется. Если сеть была бы из лески, я бы и словом не обмолвился на эту тему, сеточка с капронового шнура, так что попробуем сегодня вечером. Миша всё на вечернею зорьку рвется, как раз сетку на закате поставим, а утром снимем. Так что Мишель у тебя впереди две зорьки.

– А где ты сегодня вечером хочешь ставить?

– За стоянкой, за ручьём, там можно без лодки поставить, но на день сетку оставлять нельзя, проходной двор.

Подошли к Большухи, на этом участке русло реки узкое, метров восемь. Левый берег, крутой склон метра за четыре. Правый берег песчано-глинистый трёхметровый обрыв. У воды почти ровная песчаная площадка шириной метра полтора, длиной с десяток метров. Сверху натоптана тропинка на эту площадку. На левом берегу, на склоне, три небольших скобообразных частокола высотой в полметра.

– А что там химичили, что городили? – парниша показал рукой в сторону частоколов.

– Да я Тимоха думаю, забор сделан, что бы пойманная рыба в речку не скатывалась. Здесь якорьками рыбачили, подсёк и за барьер бросил. Так вот, на той стороне к дереву прикрепим блочок.

– Где ты его возьмёшь?

– Тимоха, у тебя под носом вояки грузятся, там этих блочков, на выбор.

– А автоматную очередь получить не хочешь?

– Ну допустим вчера не кого не было.

– Вчера вагонов не было. Придут вагоны, когда начнут грузить ракеты, часовых поставят. А железяк там да, горы. Слушайте, давайте ракету маленькую свистнем, здесь как бабахнем, рыбы будет и озеро будет.

– А лучше две ракеты, вторую на торфяниках взорвать.

– Обойдёмся и одной ракетой, Тимоху привяжем и на Луну отправим, пусть лунатика мозги компостирует. Я серьёзно говорю, а ты стараешься всё на шутку свести. До командировки ты таким не был.

– Причем здесь командировка? Возраст!

– А, ну понятно, чем старее, тем глупее. Кстати там трубы хорошие есть, на печку в зимовье в самый раз. Надо парочку утащить и у тебя на огороде в траву бросить. Слушай дальше, поставим блок, фала у нас хватит, метров пятьдесят есть. Сетку будим ставить с помощью блока, что бы ни мотаться на тот берег. Конец сетки к фалу привязал и потянул на себя, сетка пошла на тот берег, опустил в воду, так же и рыбу выбирать, делов то, разговоров больше.

Вернулись к плавсредству, отнесли этот полёт инженерной мысли в глубь поймы, короче перепрятали, сам чёрт не найдёт, кроме промысловиков, они похлещи чёрта. Вдруг Кулибин по водным аппаратам надумает рыбки кеты половить и все, развалит Наполеоновские планы бригады Ух, которая сразу хочет поймать несколько зайцев. Бригада Ух надумала сразу трёх зайцев поймать. Первый заяц ондатра, он худо-бедно ловится, второй заяц медведь, третий заяц рыба кета. Это бригадир надумал, начальник народных промыслов, а точней замыслов!

***

Пошли по пойме на юго-восток, затем держась канавы на восток. Канава глубокая, на устье канавы ручей не большой, Тимоха его просто перешагнул, когда на север шел берегом реки. Вскорости воды стало меньше, снова ручей с востока, с Берёзки в Большуху бежит. Вот как мелиораторы намудрили. Данная канава северная граница торфяников, до южной границы километров пять минимум.

Дальше пошли по ручью, по канаве, ручей маленький, прижимается к правой стене канавы, слева жёлтая глина, сильно исхожена. Следов множество, есть свежие автографы.

– Понял Тимоха, что здесь творится? Я сам удивился, медвежий бродвей как на Десне. Живёт на торфяниках медведь и не один, сам видишь, что следы разные.

– Свежий след Васёк один, на восток зверюга шёл.

– Этот след свежак, сегодня утром шёл, так что завтра с утра проверяем мордушки и будим брать. Я думаю, зверь в лиственничном лесу, где ты папоротник собирал или вот в этом ельнике, – Васёк указал рукой вперёд на восток.

– Я кстати на папортниковой дороге видел медведя, он меня нет, я затаился. Косолапый, правда, был здоровей этого, шёл по второй дороге на Березку. Я с рюкзаком папоротника вылизал на дорогу, мне тоже в ту сторону надо было, полчаса пришлось выжидать.

– Васёк, а ведь завтра суббота, – сказал Миша.

– Ну и что, что суббота?

– Миша правильно говорит, завтра здесь будет курская дуга. У меня в хате хорошо выстрелы слышно, по всей Большухи палить будут.

– Ну а дальше, дальше?

– Что дальше? – не понял Тимоха Васька.

– Мысль дальше продолжай. Как твоя курская дуга может повлиять на наше мероприятие?

– Васёк, ты что, совсем? На кого мы завтра будим охотиться? Медведь убежит отсюда! – Тимоха перешёл на крик.

– Куда убежит? – зло заорал Васёк, а сам улыбается. – Миша, Тимоха, не куда зверь не уйдёт, он давно, с детства привык к этим битвам за Берлин. Да, неплохо получается, в пятницу вечером медведь уходит на Сусунайский хребет, за дорогу, переждал и в понедельник с утра домой! – Васёк смеется.

– А почему на Сусунайский? Через Большуху до Камышового ближе и безопасней.

– Тимоха, медведь не ондатра, да и любой другой зверь в воду просто так не полезет, как будто сам не знаешь.

– А с востока Берёзку приплывать надо, напротив этого ельника Березка большая.

– Миша, Березку медведь вечером по мосту перейдёт.

– Ну-ну, выйдет на трассу, заголосует тачку и в город, в кабак! Ещё раз повторяю, последний раз, зверь, точней звери, медведь здесь не один живет, не куда отсюда не уйдут до глубокой осени, а могут и в берлогу рядом с дорогой залечь.

– Попросится к ондатре в хатку перезимовать.

– Я про автотрассу говорю, а не про эту дорогу.

Вышли на колею, пошли по тропке на юг. К уазику подходили молча, крадучись, в салоне не кого, Васёк на сто процентов уверен, что в салоне Фёдор спит, по этому его и не видно. Подкрались к автобусу, стали громко рычать, трясти уазик. Три взрослых мужика хуже детей, пацана испугать решили. Одного заики в бригаде мало. Фёдор вскочил, лицо испуганное, бледное. В следующею секунду улыбка до ушей, увидел, кто его пугает.

– Вы что, обкурились?

– Ну, кислицы дунули. Не равняй себя с другими, мы такую дрянь не курим. Спишь?

– А что делать? Не курим, сам рассказывал, как в армии курил.

– Это была армия.– Васёк уселся за руль, – Эй, вы ехать думаете?

Тимоха с Мишей канаву рассматривают с южной стороны дороги. Сели в машину, поехали.

– А вот на этой канаве следы жизнедеятельности ондатры видно издалека, да Тимоха?