Красная икра – 1. Записки сахалинского таёжника. Восьмая книга

На площадке имеются набольшие пачки берёзы, пихтача, уже готовые к погрузки. Этот лес, чапыжник только на дрова, значит, сюда забрался Долинский лесхоз. Не знал, что Найбенскими лесами владеет или заведует Углезаводское лесничество. Он не слышал про такое, про Долинский лесхоз слышал и знает, что лесхоз любит залазить, куда не попадя. На площадке у самого леса стоит балок. Как же без этого.

Полез сюда сквозь глиняное болото, уверенный на девяносто девять процентов, что балок будет. Рабочим надо где-то переодеваться, отдыхать, обедать, до посёлка далеко, десяток километров. Накладно возить народ на обед. Куда возить? Всё, баста карапузики от обедали в дешевых ведомственных столовых, такого больше не будет!

Комплексный обед за восемьдесят копеек, не повторяется, не повторяется, не повторяется такое не когда! Давно сдох государственный общепит, частный общепит простому пролетарию, то есть работяги не по карману. Хотя везде, там, на западе всё наоборот. Не существует на западе государственного общепита.

В балке печка сделанная с половинки двухсот литровой бочки, есть немного дровишек. Срачь ужасный, это уже не бардак, натуральный срачь, копившийся годами. Балок переезжает с места на место, срачь копится. Ручеёк в лесочке, в полсотни метрах от балка. Завел печку, закипятил воды, запарил куксы, открыл банку бельгийской тушёнки. Мясо не понять от кого или чьё, больно красное, на конину похоже, зато съедобное, даже можно назвать вкусным.

Отечественная тушенка гольная соя, белковое дерьмо. Зато кругом говядина тушенная, разных сортов. Этот политический жест, позаимствованный от предшественников, что бы полностью подорвать авторитет предшественников. Мол, при коммунистах тушенки не было, дефицит страшный, а при демократах пожалуйста бери на выбор!

Часа два потратил на обед, как раз погодка начала разгуливаться, солнышко сквозь тучи прорывается, к вечеру растащит. Вышел на нужную дорогу и вперед, но без песни, ноги совершено не идут. Чертова мостика не существует, внизу валяются два несущих бревна, дощатый настил давно смыло в Найбу. Пришлось делать крюк длинною в метров двести по набитой тропке, обходить овраг.

Прошел Сеймовские поля, на Ресторане снова костерок, чайка попил. Время неумолимо бежит вперёд. Можно не успеть за светло добраться до Пастухов. Ночевать под ёлкой не хочется, кроме лёгкой, коротенькой болоньевой курточки, вещей нет, даже нет переодеться. Тогда зачем через каждые пять километров чаи распевать, если время поджимает? Время ещё много, должен успеть. Правда скоро знакомый путь кончится, придется идти по новым местам, неизвестно как там тропа идёт. Одно знает точно, тропа на километры уходит от реки, высоко поднимается на сопку.

Пробежал поворот на бетонный перекат, можно сказать, пошел по новому незнакомому пути. При первом посещение Десны пришлось прогуляться с километр по этой старой дороге. Гоша был проводником, экскурсовод заблудился, потерял поворот на бетонный перекат. Потом шёл и причитал. – Как же мы проскочили бетонный перекат! Не он проскочил, а МЫ проскочили.

Через пару часов пути по старой дороге, но по новому пути. Парниша совершено не какой вылез на небольшой ручей Хабамаи, ясно и понятно чьё название. На перекуре у ручья Хабамаи вытряхнул с сапог снег и понял, что за светло до Пастухов не дотянет. В ельниках много снега, на дороге местами приходится буксовать по пояс. Обходить снежные участки накладно, надо прорываться сквозь густой молодой ельник, в лесу снега меньше, чем на дороге.

***

В скорости дорога начала забирать выше и выше, постепенно удаляясь от речки. Ельник закончился, дорога чистенькая. На часах половина десятого вечера, потихоньку начало темнеть. Сидит, курит на верху большой сопки, уже давно сбился со счёта перекуров. Обычно когда идёшь по знакомому пути, перекуры все просчитаны загодя. Вообще по тайге расстояние измеряется временем, то есть перекурами. Разумеется, при нормальном темпе движения, при нормальной загрузке, сносному пути.

Высоко залез! Напротив, на западе в километрах в четырёх устье речки Десны. Далеко и высоко ушла дорога от Найбы. Здесь наверху дорога отличная, даже не заросла за столько лет, камня много. Не успел на Пастухи, уже не стоит пытаться, торопится. Пока совсем не стемнело, надо приготовиться к ночи.

Мурка благим матом орет на сопку, в редкий, молодой берёза – пихтовый лес, берёза преобладает. С дороги собака не уходит, хвост опущен, значит боится! Дело к ночи, медведи шаряться, на сопке снег почти стаял, дорога вся в медвежьих визитках, следов на дороге не остаётся даже после дождя, косолапый не подкован. На Найбе много медведя, этого зверька везде полно, когда не надо. А как понадобится, днём с огнём не найдёшь. Всемирный закон подлости.

На Сахалине косолапых больше чем положено, но в городе по мусорным контейнерам не лазают. В зимние время медведи не греются в подъездах возле батарей центрального отопления. Больно страшилки далеко зашли, Сахалин с Чукоткой попутали. И в Анадыре не встретишь зимой в подъезде белого медведя. Если только обкуриться или уколоться, то можно такое в подъезде встретить, брр!

Надо на ночь устраиваться. У него даже топора нет, на зимовьё шёл, на избе всё есть, должно быть всё. Изба избе рознь, теперь возле избы на Десне, дорога в каких-то пятидесяти метрах. Не в этом дело, что, мол, нет топора, потому что на избу идёт. В весеннее время года обязательно бы топор взял. Всё и началось, скажем, все несчастия начались с его походного топора. Точней топор был предлогом, аргументом, зацепкой. Инструмент фигурировал в милицейской рапорте, громкая музыка и топор!

Повезло, ведь вполне могли смело, снова присобачить третью часть статьи двести шестой, присобачили первую часть, до пятнадцати суток. Третья часть начинается с тысяча девяноста пяти суток и до двух тысяч пятисот пятидесяти семи суток! Всё зависит от того, сколько дров топором наломаешь!

Нет, не повезло, просто топора в руках не было и вообще топора не было, исчез топор. Его взбесило то, что топор спрятали, это не в первый раз, но ведь он некогда по пьянки не хватался за топор. Он требовал топор, так в протоколе и написано. Хотел показать товарищу собутыльнику, какое классное топорище сделал в лесу, в бивуачных условиях, без рубанка, наждачная шкурка была. Хотел похвастаться, а топора тю-тю, здорово похвастался.

Углубился в лес метров на сто, нашёл неплохое место с частой порослью тонких берёзовых мачт высотой метров по семь. Это уже не поросль, молодой березняк, почему-то гибнет коллективно, половина мачт сухая, другая половина гнилая, значит гольная вода, хоть бери да выжимай. Много тонкой берёзы валяется на земле, в качестве топлива эта древесина не пойдёт. Вода с них капает и тяжеленные, как будто берёзы из чугуна вылиты.

Снег только недавно сошел, местами ещё лежат снежные пятаки, через пару недель папоротник орляк спрячет множество валяющегося молодого погибшего березового леса. Будет неудобно ходить по этому лесу, здесь ни кто не ходит. Прошлогоднего жухлого папоротника много. Осмунд в таких местах не растёт, значит, орляк. Другие виды крупных папоротников огромными делянами на острове не растут. Все другие сорта папоротника кроме орляка предпочитают и растут во влажных местах. Один орляк любит солнышко, торчит на солнцепёках.

Завёл костерок, набрал в котелок снега, больше воду негде брать, бивуак разбил почти на самой вершине. Сапоги, портянки на просушку, эти вещи изрядно мокрые, приходилось частенько черпать снег, который в виде мелких льдинок. Возле костра можно, босиком аккуратно передвигаться. Сменой обуви нет, сапоги надо сушить, ногам отдых нужен. Втрое даже главней первого, отдых ногам в первую очередь, сегодня за день много прошёл, снега по ельникам предостаточно помесил. За прошедшие четыре с половинной года, не покрывал за день такое расстояние.

Запарил куксы, с остатками бельгийской тушенки сделал поздний ужин. У собаки сегодня разгрузочный день, пролётный день, беременным много есть нельзя, выкидыш может произойти. Нечем собаку кормить, не помрёт, день, два, пять можно по голодовать. Уж за пять дней рыбы наловит, накормит Мурку.

Пока она в качестве посудомойки, банку вылезала и кружку от котелка или крышку. Нет, скорей миску. Офицерский котелок состоит из трёх посудин. Первое наливают в котелок, второе в миску, сделанную по форме котелка, при сборке котелок вставляется в миску. Третье наливают во фляжку, которая вставляется в котелок.

Дождя ночью не предвидится, морозец возможен. Если предвидеться ночью дождь, сделать нечего не сможет. Даже нет вкладыша под продукты. К ночи небо полностью очистилось, так что вкладыш под продукты не нужен. А тулуп бы не помешал, хотя бы спальник, мечтать не вредно, вредно не мечтать. На небе множество звёзд, красиво!

Лежит на коврике, ноги накрыты рогожным мешком, тело накрыто курткой. Красиво небо смотрится, лежал бы в спальнике или в тулупе было бы ещё красивей, было бы вообще здорово! Костерок потихоньку горит, берёзовые сырые дрова шипят, вода с ломаных торцов капает, и парит. Без топора наломал гору дровишек.

Наутро на растопку в запасе есть немного сухих еловых веточек. Эти веточки могут, ночью пригодится, сегодня придется дыбока врезать. Ночь, густо усыпанное звездами небо, шипит костёр, далеко внизу гудит Найба, можно сказать тишина. Да, после цивилизации, после борделя здесь гробовая тишина. Гул полноводной Найбы на это безмолвие не влияет.

***

Ночью немножко околел, этого и следовало ожидать, как костерок затух, так и околел. Натянул рогожей мешок на ноги, а что толку? Рогожка тоненькая, до пояса только смог спрятаться в мешок, даже немногим меньше. Морозец сволочь ударил, чего требовалось ожидать при чистом небе в начале третьей декады мая, к тому же на верхотуре.

Приколотился полночи, как только забрезжил рассвет, развёл костёр. Отогрелся огнём и горячим чаем. Состояние не стояния, вчера был тяжёлый день, фактически ночь не спал. На пустую запарил пачку куксы, позавтракал. На ноги поставил заплатки с лейкопластыря, сбил сразу обе ноги.

Когда рассвело до нормальной видимости дороги, тронулся в путь. Можно сказать, тронулся в путь в предрассветных сумерках. Не сидится, не курится, не думается, не мечтается в этом не привлекательном месте. Здесь не хватает главного, журчанья ручья или грохота реки.

Дорога ещё с километр протянулась по сопки, наверх! Да сколько можно в гору лезть? Думал что всё, после прямого участка, вниз. Через пару километров после бивуака дорога пошла на спуск. Далеко впереди мелькнули поля, Пастухи и куча балков на поле. Однако ещё далековато, чапать минимум километра три.

Где-то здесь должно быть рыбацкое зимовье. А и чёрт с ним, за пять лет могло сгореть. Зачем оно? Ночь прошла. Дорога всё ниже и ниже, весна ближе и ближе. К монотонному гулу Найбы прибавился гул речки Змейки, бегущей с хребта Шренка. Внизу у дороги масса сборного орляка, папоротник отличный, толстостебельный.

Наконец спустился в огромную пойму. Спать охота, спасу нет, идёт носом клюёт. Кто-то впереди идёт? Парниша поднял голову, и сразу по тормозам, ох нечего себе! Медведь впереди идёт, походу тоже носом клюёт, ни кого не слышит, ни кого не чует. А где охотничья собака? Вот она, сзади хозяина идёт тоже носом клюёт. Идущего впереди медведя в упор не видит, не слышит и не чует. Медведь, правда, не трелёвочный трактор что бы его слышать, он не убегает, а не спеша в развалку, косолапя чапает по широкой, чистой тропе. Расстояние до зверя, каких-то двадцать метров.

Со стороны данная процессия покажется странной. По тропе, на пойме уже тропа, дорога заросла, плетется черный молодой мишка весом килограмм на сто. Следом метров через двадцать пять плетется молодой мужик весом килограмм на пятьдесят! За мужиком плетется белая молодая собачка весом килограмм на пятнадцать!

Короче все молодые, лёгкие и мелкие по своим параметрам к данной особи. Нормальный медведь это килограмм на двести пятьдесят, на триста, нормальный мужик килограмм на восемьдесят пять, нормальная собака килограмм на сорок. А здесь какой-то утренний парад дистрофиков! Трое не нормальных!

Тимоха встал как вкопанный. Больше озадачил не впереди плетущийся медведь, озадачило поведение собаки. Ничего себе собачку вырастил! Позавчера на Мураяме чуть медведь не сожрал, сегодня на Найбе точно сожрет. Этот мишка пацан с рогаткой, мелочь пузатая. На дороге, а теперь на тропе кучи помета разной величины, есть такие горки! Так что на тропе может нарисоваться медведь на пол тонны. Может Мурка себя так ведет, потому что пузатая? У всех беременных заскоки, что у женщин, что у собак, что у медведей.

Последние это поклёп, клевета. Медведица всё время рожает одна, ни кто ее не видит, она не кому нервы не треплет. Хочется реабилитировать свою собаку, списать всё на беременность. Ведь сегодня Мурка ещё приблизилась на один шаг к кастрюли. Она уже стоит на краю кастрюли, балансирует! Если так будит продолжаться дальше, это не собака, таких четвероногих друзей надо сразу убивать.

– Муся, куси сука! Куси тварь, я тебя скотина утоплю вместе с твоим выводком. Му-Му долбанная, ты у меня сука родить не успеешь. Разбудишь ты во мне тварь Герасима, – шёпотом, скрепя зубами от злости процедил хозяин, естественно матов столько же. Герасим Му-Му не от злости утопил!

Мурка поняла, а ведь точно утопит или прибьёт. Медведь гад такой шёпот тоже услышал, повернул голову назад. Атас! Караул, спасите, помогите! Мишка с ходу перелетел речку Змейку, почти всю реку перепрыгнул одним махом, метра не хватило. Ухнулся на самую глубину, поднял столб воды, вылетел на правый берег, давай нарезать по пойме на северо-запад, держа курс на массив ельника. Мурка следом за мишкой побежала. Ей больше нечего не оставалось делать, если бы не побежала, всё, смерть, хозяин бы прибил, возможно, прямо на тропе.

По барабану, беременная, не беременная, Мурка, прежде всего собака, должна хоть медведей отпугивать. Получается наоборот, хозяин медведей шугает, он вперёд замечает зверя. Тогда напрашивается вопрос, зачем завёл собаку? В порыве эмоций того года завёл собаку. Не успел тогда, определится, чем будет заниматься на воле и решил взяться за старое, соболевать.

Через три месяца после того как купил беленькую маленькую лаичку, понял что не нужна ему собака, не хочет и не будет он больше охотится. Но было уже поздно, привык к Мурке, теперь тем более, собака год прожила, выросла с махонького кутенка. Правда в порыве ярости может прибить. Да куда это годится? Хозяин лучше своей собаки чует, видит и слышит.

Реку форсировал щупая ногами дно, вода мутная, но светлей чем на Найбе. На правом берегу Змейки тропа стала забирать ближе к Найбе. Решил выскочить на дорогу, идущею с хребта Шренка. Какое-то тупое, глупое решение. Зачем, для чего? Шёл бы по тропе, вышел бы на поляну, где когда-то стояла пихтоварка, а там, около километра по дроге до городка.

Пошел на северо-восток, по курсу убежавшего мишки. Местность здесь ровная, поименный лес чередуется с клочками березняка и с клочками пихтача довольно приличного возраста. При японцах и здесь огороды были, на Пастухах стояло большое поселение. Не зря сюда дорога шла.

Вскорости впереди по курсу показалась дорожная насыпь. Здесь низина, так что в избежание болота на проезжей части дорожникам пришлось делать отсыпку около двух метров высотой. Заорала благим матом собака, она уже на насыпи. Мурка поняла, что лучше идти впереди, иначе можно не успеть матерью стать, прибьет ведь зверюга хозяин, тем более, сегодня он дюже злой, как Герасим!

Вылез на дорогу. Собака кричит на другую сторону, на убегающею медвежью мать и двух махоньких медвежат. Детки наворачивают, как могут, мамка трусит сзади. Странным показалось это бегство, страха у зверя мало, детки-медведки собаки испугались. Мурка гавкает, на хозяина посматривает, мол, бежать за зверьми, а может не надо? Сука ты, а не собака, на этот раз тебе тварь белая повезло, ты вперёд заметила!

Осмотрелся, да, высоковато вылез, точней далековато, до поля больше километра на запад. Выскочил именно на то место, где на заболоченной дороги шесть лет тому назад стоял балок, две ночи жил в балке, таскал охотничий скарб на правый берег Найбы.

***

3

**********

Взглядом, проводив медвежье семейство, пошёл по дороге на запад. Опять тот же вопрос задаёт сам себе, зачем сделал бестолковый крюк? Ноги не отвалились, не зря крюк сделал, посмотрел на косолапое семейство. Данное зрелища редко увидишь. Можно десяток лет покуролесить по тайге, ни разу не взглянув на медвежье семейство. Кстати, такое видел впервые.

Одного медведя на тропе оказалось мало. В течение получаса увидеть четырёх мишек не каждому дано, радоваться надо. Он и радуется, взбодрился конкретно, сон как рукой сняло. Шагает по дороги свеженький, бодренький, как будто всю ночь спал на мягком и в тепле.