Красная икра – 1. Записки сахалинского таёжника. Восьмая книга

Дорога вышла на северо-восточную границу поля. Открылась панорама не приятная глазу. На месте гаража перекореженное, перерытое поле с остатками забора с колючей проволокой, кучей огромных железяк; станины от трелевочных тракторов, прицепы без колёс, отвалы бульдозеров, сотни тонн чёрного металла, брошенного, ненужного. В России к чёрному металлу такое же отношение, как и к лесу, кругом валяется. Уже пять лет как хозяйство стало не народным, сдвигов совершенно не каких, наоборот, к госимуществу стали относиться намного хуже, безответственней.

На месте дизельной станции тоже помойка не слабая. На месте бывшей столовой, в канаве, огромная натуральная помойка, с горой консервных банок, прочего мусора из под продуктовых упаковок. За каких-то, два года красивое место превратили в чушарник. Свинячить на природе это святей халявы. Природа мать, а мать от своих детей всё стерпит, каждый в душе думает именно так, даже не зная об этом, потому что это в генах, пожрать и в метре нагадить.

Наступит лето, трава весь бардак спрячет, потом снег спрячет. Россияне любят зиму, потому что она бардак здорово прячет, кругом становится ровно и чисто. Порядок – это фактически красота, она не чужда не кому, русский человек наводит порядок из под палки, для показухи, пальнуть в глаза, втереть очки.

Городок лесорубов за пять лет фактически не изменился. Балки стоят также, только отсутствуют два балка шоферов, балок пихтоварщиков, вагончик кухни и всё деревянное. Нет не одной дощатой постройки; столовой, котельной, дизельной, клуба. Как корова языком слизала. Странные, не понятные дела здесь творятся. Как так, постройки с досок разобрали и увезли, а два десятка дорогущих финских балков оставили? И отечественные балки не дешевые. Здесь что-то не так!

На южной границы городка, как раз напротив западной улицы, которая идёт между финскими и отечественными, балками, горит костёр. Мужик возле костра делами занимается. Поглядывает на приближающегося человека, старается подманить Мурку. Нашёл дурочку, собака крутится у костра, к человеку не подходит и не подойдёт.

Парниша прёт по полю на прямую. Снова очередная загадка. На большом поле множество ямок, объём каждой ямки со штык лопаты. Интересно, однако, это деяние может сделать только идиот. Уж больно много ямок, ясно дело, что при данной работе затрачено немало усилий. Зачем, с какой целью? Какой-то Найбенский треугольник! Аномальная территория! Была нормальной территорией, он здесь три месяца прожил. Хотя пихтоварщики и тупили конкретно, но в этом случае территория не причём!

Мужик, который скорей всего и есть сторож, улыбается как лучшему другу, на лице не писанная радость! Тимоха его визуально не знает, если это сторож, то Васёк рассказывал про сторожа Женю с посёлка Пихтовое.

– О, первый человек за три месяца. Здравствуй, как звать величать? Меня Евгений зовут, – сторож Женя протянул пятерню, по пролетарски будет, протянул краба. Мужику лет сорок, ростом за метр восемьдесят, сухопарый, поджарый, волос почти чёрный, типичная рязанская харя, короче русский.

– Меня Тимофеем звать, а проще и короче Тимоха, – парниша протянул своего краба.

Знакомство состоялось, поздоровались две по своей сути родственные души на счёт лесного жития-бытия. Не каждый отважится жить вдали от людей, не каждый пойдет по весне в медвежий рассадник без ружья. Это говорят так, мол, Найба медвежий рассадник. Ага, а на самом деле не правда, четыре медвежьих морды за утро, не считается. Такое случается раз в десять лет и не у каждого, а у избранных. Тимоха скромный малый.

– Я кручусь у костра, на дорогу поглядываю, туда, – сторож показал рукой на юг, откуда должен был появиться парниша. – Собака то давно пришла, правда не заметил, откуда она выскочила. Хорошенькая собачка! Как собаку звать?

– Мурка, а насчёт хорошей собачки, ты не прав! – парниша сбросил рюкзак, уселся на бревно возле костра, закурил.

Костра как такового нет, есть очаг. Параллельно в метре друг от друга лежат по два шлакоблока в ряд, наверху лист железа, десятка. Можно сказать по-другому, кусок железа, толщина в десять миллиметров слишком большая для листа. Смотря, в какой обстановке, от чего плясать.

Если сделать печку с таких кусков железа, короче, без слов, печку не поднимешь! Для обшивки ледокола среднего класса, да любого другого судна, данное железо, листовое, тоненькое, однако. Как говорится, всё в мире относительно к чему-либо. Человеческая жизнь коротка относительно черепахи. Относительно кролику, до чего люди долго живут! Кролик относительно черепахи, что мотылёк пятиминутка, родился и помер.

– Хорошая кличка у собаки, в жизнь не догадаешься. Я её и Белкой и Стрелкой звал. Так ты откуда идёшь?

– С Быкова, откуда ещё можно придти?

– Больно рано и по времени дня и по времени года, весна в этом году поздняя. На тропе, наверное, снега полно, да?

– Снега хватает, по времени дня я под ёлкой спал, не дотянул вчера. А ты выходит не первый год здесь сторожем? – парниша просто спросил, он хорошо знает, что сторож здесь живёт третью зиму.

– Третья весна, осенью три года будет. Обо мне леспромхоз забыл, в том году ни кто не приехал. Не продуктов и не денег, вот козлы!

– А как же ты живёшь?

– Зимой доски, да балки Быковским продаю. Допустим, вон там была огромная котельная с обрезной доски, – Женя показал рукой, где была котельная.

Тимоха встал с бревна, повернулся на север, понял, куда исчезли все дощатые постройки, уехали на мотонартах в Быков. Жека просто взял и пропил доски. Охрана народного добра чисто по-русски. Вот это сторож!

– А вот там клуб был, – парниша показал рукой, где клуб стоял. – И по-моему клуб был в три раза больше котельной. Клуб тоже твоя работа, да?

– Ну работа то не моя, Быковчане сами разбирали да на Буранах доску увозили, я только добро давал. А ты что Тимоха работал в Корсаковском леспромхозе? – Женя почему-то насторожился.

Почему-то! Не чего себе почему-то, столько доски пропить. В пору за голову хвататься, караул кричать, да в Найбе топиться. Как с леспромхозом рассчитываться? А сторож всего лишь почему-то насторожился!

***

Парниша прошел до места, где стоял балок пихтоварщиков. – Вот здесь Женя, что стояло? Да ты не переживай, я не с народного контроля, такой карательной организации уже нету, а жаль!

– Ну когда я пришёл работать в котёльную там уже нечего не стояло. В девяносто втором масло пихтовое не делали. Слушай, а ты не охотник?

– С чего ты взял? Нет не охотник, ружья то у меня нету.

– Стоп, стоп, стоп. Я слышал от наших мужиков про собаку Мурку. Я ещё удивлялся, мол, собаку Муркой назвали. Но, правда, рассказывали про рыжую собаку. Ты бригадиром пихтоварщиков был, да?

– Не был я бригадиром, но вес в бригаде имел о-го-го! Все ваши леспромхозовцы по поводу масла пихтового обращались только ко мне. Да, была у меня Мурка рыжая.

– Так ты значит Чапая хорошо знаешь, Солому?

– Васька, разумеется, знаю, ещё бы не знать. А вот про твоего Солому в первые слышу.

– Да вон у него изба, – Жека показал рукой на распадок речки Куйбышевка.

– Чего? На Куйбышевки Генкина изба.

– Всё правильно. Генка то повесился, а Солома его ученик.

– Ну что Генка повесился я в курсе, а такого его ученика Солому не знаю и даже от Васька не слышал. Допустим в девяностом, да и девяносто первом у Генки не было не каких учеников. Может, потом появился, может, даже видел, мимолётно встречался? Я охотников здесь не знаю, ведь я Южанин.

– А Васька, откуда знаешь?

– Васёк тоже не Быковский, он Анивский, а теперь Южанин. Чапай товарищ мой, я на Десне два года промышлял, он меня соболевать учил.

– Ну ты значить свой. У тебя хлеб есть, а то я уже забыл, как хлеб выглядит. Чаёк можно и с блинами попить.

Парниша вытащил булку хлеба.

– Ты суп будишь?

– С чего суп?

– Какой ты разборчивый! Вода тушёнка и рис.

– А вода кипячённая! – парниша засмеялся. – Ну ты и рассказал состав супа.

– Всё правильно, вода на первом месте. Какой же суп без воды? Небоись, вода кипячённая.

– Ну тогда наливай.

– Пойдём в балок, там посуда, стол, нары, короче, все условия. Сюда я пока не успел стол с лавками вынести, рановато ещё, свежо на улице кушать, – Женя взял кастрюлю с супом, пошёл по тротуару проложенному у шеренги финских балков. Больше тротуаров нигде нет, основная часть тротуаров видать за эти годы на дрова ушла.

Парниша надел рюкзак, прихватил кипящий чайник, направился следом за местным сторожем. Да уж, таких сторожей надо сразу к снеке ставить. Вот это он насторожил! Балок сторожа оказался в центре финской шеренги. К входному торцу балка пристроены небольшие, длинные сени на случай зимы, точней навес. Короче под одной крышей получилось два балка. У каждого балка имеется тамбур с двумя вместительными загашниками.

Жилая комната большая примерно около трёх метров в ширину, метров пят в длину. На торце огромное окно, полтора, на полтора метра, тройное дести миллиметровое стекло. По бокам односпальные широкие нары. Между нар места хоть пляши, стол возле окна стоит от нар к нарам в длину. Печка в северо-восточном углу, квадратная, высокая, в виде тумбочки, взятая с двух местных советских леспромхозовских балков.