Я тебя… никогда!

Чёрт с ними: манерами, привычками, правилами. Сева готов, практически решился. Ещё немного и понравится жить бобылём, но это неправильно.

Если понравится хоть одна, по-настоящему: чтобы мозг наизнанку, чтобы душа пела марш энтузиастов, а ноги выплясывали ламбаду, женюсь.

Пусть делает что угодно.

Даже если рубашку утюгом сожжёт, любимый костюм на ленточки покромсает, готовить и стирать не научится…

Вытерплю всё и широкую, ясную…

Задумавшись, Сева машинально пригубил стаканчик вина, потом пару стопок ликёра и отлакировал коньяком.

Пьян он не был. Лишь слегка повеселел, но состояние эйфории от принятого решения окрасило окружающее пространство в разноцветные пятна, наподобие детской игрушки калейдоскоп.

Он буквально грезил о женщине, которая ему снилась каждую ночь. Кстати, она была похожа на Эмму.

Девушку из сна Сева приметил сразу. Увы, она была не одна, но явно сердилась на спутника, потом вовсе стала избегать его компании.

Спустя несколько тостов её дружок пересел к другой женщине, сходу облапил её за талию.

Та засмеялась, не выказывая недовольства. Напротив, начала атаковать кавалера стрельбой глазками.

Подружились они стремительно, не произнеся ни единого слова. Желание обособиться, образовать пару было взаимным.

Возможно, именно эта девушка и была причиной размолвки.

Алёна, так звали девушку, на которую Сева положил глаз, не выглядела красавицей. Лицо её, не особенно выразительное, среднестатистическое, обладало, однако, набором необъяснимо-загадочных свойств: Сева не в силах был оторвать от неё зачарованный взор.

Гостья совсем, ну нисколечко не походила на Эмму.

Сева моментально отметил изумительно аккуратную манеру одеваться и носить простые наряды, тщательно подобранные, без изысков, но с безупречным вкусом.

Точёная фигурка с рельефно выступающими округлостями, шикарная грудь, закрытая строгим приталенным платьем с глухим воротом. Почти полное отсутствие косметики. Объёмные волосы, красиво рассыпанные на плечах.

Печать раздражения во взгляде не скрывала её доброго, покладистого нрава. Глубокие тёмные глаза завораживали.

Или казалось.

Сева приблизился, попросил разрешения присесть рядом , поухаживать.

Девушка ничего не ответила, но глазами показала на стул рядом.

– Можно налить вам вина?

– Лучше водки. Я сегодня не совсем в себе. Зря пришла. Лучше было остаться дома.

– Заметил, поссорились со своим мужчиной. Меня зовут Савелий, можно Сева. Давайте попробую его заменить. О чём с вами можно поговорить?

– Он никогда не был моим. Знаете, у него характер, как у бродячего кота: гуляет сам по себе. Вот и сейчас…

– Расстроены?

– И да, и нет. Обидно. Зачем пригласил? Удивительно… они… уже сговорились. Как ему удаётся? Беспринципность, легкомысленность, цинизм? Кажется, он коллекционер, специалист художественного флирта. Теперь это называют пикап. Ему необходим концентрированный адреналин в промышленных объёмах: свежий, только что выгнанный наркотик страсти. Получил допуск к телу и забыл. Вы мужчина, наверно и вам подобные желания знакомы.

– Он вас так сильно обидел? Хотите, вызову его на дуэль? Разрешите сегодня составить вам пару. Постараюсь не разочаровать.

– С места в карьер намекаете, что рассчитываете на большее? Впрочем, это не удивительно. Свято место пусто не бывает. Состояние влюблённости, наличие у девушки партнёра и ощущение уязвимости насыщают воздух флюидами, вызывающими у самцов в охоте болезненный приступ похоти. Вам представляется, что в состоянии, когда женщину бросают, она одержима желанием мстить. Так? Можно особенно не церемониться: распушил хвост, показал волшебные перья, наладил зрительный контакт, пожалел, выдал пару комплиментов, завёл позитивный разговор, улыбнулся – рыбка на крючке. Ничего не упустила?

– Это про меня?

– Про большинство мужиков. Дальше просто: больше вина, медленный танец, поцелуй за ухом, прогулка, приглашение на чай. Ритуал соблюдён. Можно снимать трусы. Давайте не будем начинать, Сева: настроения нет.

– Вы откровенны. Последствия обиды, горечь от обмана. Заманил, потом бросил. Он вас разгадал. Наверно дали понять, что лёгкой победы не предвидится.

– Хотите сказать, что не такой. Выдающие сексуальные достоинства детали моего бренного тела вас конечно не взволновали. Более того, вы даже не пытались их примерить на себя, так? Как думаете, почему я не верю? Всё банально просто, даже примитивно. Прежде чем подойти, вы оценили мою фигуру: раздели, примерили отдельные детали. Вас впечатлила грудь и что-то ещё. Мимолётного взгляда было недостаточно, чтобы определить полный список. Слюнотечения не заметила, а похоть… Вы ей пропитаны… насквозь. У меня обострённая интуиция, тонкое обоняние. Могу поспорить, на что угодно – ваш дружок в боевой готовности. И вы совсем не шестикрылый серафим. Вы – точно такой же искатель приключений. Но я готова рискнуть. В определённых пределах. Без самодеятельности.

– Положим, вы правы. Разве это что-то меняет? Я холост. Мне действительно до ужаса хочется близости. На вашу откровенность отвечаю взаимной искренностью. Вы мне нравитесь. Давайте выпьем на брудершафт, после чего мои симпатии многократно возрастут. Не пытаюсь внушить, что влюблён. Это не так. Точнее, не готов говорить на столь серьёзную тему. Слишком мало информации. Если сумеем не внушить друг другу чувство отвращения, для этого, кажется, нет предпосылок, обещаю, что буду предельно чистосердечен, бесхитростен и честен.

– Не могу сказать, что вы мне неприятны. Только не понимаю, Сева… кстати, согласна перейти на ты. На моих губах сохранились следы прикосновения мужчины, не твои. Неужели, тебя совсем не трогает, что целовалась с другим? Должно же возникнуть чувство брезгливости. Мне, например, противно, что дала повод так со мной поступить. Надо же быть настолько наивной!

– Извини, Алёна, я правильно назвал твоё имя? Мы познакомились всего несколько минут назад, разве можно требовать от тебя… или ты от меня, обнуления всего, что происходило до часа Х? Правда, нелепо? Давай всё-таки выпьем. На брудершафт. С обязательным поцелуем. Должен же я убедиться насколько ты сладкая.

– Настойчивый, нагловатый, упёртый… Почему меня это не бесит? Ладно. Выпьем, только не здесь. Противно наблюдать, как он лапает эту девку. Давай выйдем на балкон. Куришь?

– Нет. Даже не пробовал.

– Повезло. Мне тоже. Целуй, я же обещала.

– Посмотри в глаза. Я тебе хоть чуточку интересен?

– Я раздражена, а тут ты… со своей похотью.

– Погоди, не торопись судить, о чём не знаешь. Мы пришли сюда целоваться, так?

Сева приблизил к девушке лицо, вдохнул аромат.

Вдохновило. Ужасно не хотелось сравнивать, но похоже на запах детства, родительского дома, материнского молока… на аромат счастья.

Нелепые ассоциации.

И эти губы, позволяющие отведать вкус мыслей и наличие чувств.

Севу трясло.

Ощущение совершенно новое, какого прежде никогда не испытывал. Надо же, удовлетворился девственно непорочным поцелуем, даже не попытался использовать язык.

Девушка, безучастная вначале, вдруг обхватила его голову, прижалась теснее, позволяя, нет, требуя, чтобы поцелуй стал по-настоящему интимным.

По щеке Алёны скатилась слеза, попала Севке в рот, смешалась с нектаром слюны, взбитым увлечёнными азартным процессом языками.