С тобой. Только с тобой!

– У меня второй… второй незачёт подряд. А если отчислят? Я обратно в деревню не поеду. Лучше под поезд… Из меня отец мочалку сделает. Знаешь как он меня вожжами и вицами ивовыми драл? До сих пор шрамы. Вот, посмотри, – Вера метнулась показывать следы наказания, лихо задирая подол юбки, но вовремя пришла в себя, зарделась от осознания, что готова была оголиться перед юношей.

– А мы без папки росли.  Тоже плохо. Уж лучше бы драл. У нас за отца старший брат, Егор Петрович. Никогда никого не обижал. Он и сейчас всю малышню воспитывает, так и не женился до сих пор. А мамка давно померла. Если бы не Егорка, оказались бы все в детском доме. Вроде брат, а на самом деле отец. Вот как бывает.

– Моя мамка живая, только худая очень и болеет. Десятого родила и захворала. Семеро нас выжили, но плохие все, кроме меня. Папка коня продал, чтобы учиться меня отправить.

За разговором ребята, сами не понимая как, оказались в общежитии у Жени. Вера вела себя так, словно знакомы они были всегда. Куда только подевались робость и смущение.

Тем для разговоров появилась тьма, всего не переговорить. И все интересные.

Мальчишки, живущие в этой комнате, после занятий приходили уже затемно. Кто подрабатывал, у кого подружка была. Заниматься, готовиться к лекциям, никто не мешает.

Дела у Верочки с учёбой пошли в гору. Появился интерес.

Женя вернул ей уверенность в себе, помог похоронить страхи. Стало оставаться больше свободного времени.

Ребята объединили свои скромные бюджеты, начали готовить на двоих.

Как-то само собой вышло, что стали говорить о себе “мы”. Скучали, не видя друг друга несколько часов, ждали встреч. Общими у них стали не только усилия, но и мечты. Пока наивные, можно сказать детские.

Однако мимолётные дружеские прикосновения неожиданно начали походить на разряд током, вызывать биение сердца, желание более тесной близости и неясное пока томление, волнами обегающее всё тело, стремящееся куда-то вниз живота.

Они уже не стеснялись учить уроки, лёжа вдвоём на кровати. В голове занозой застревала мысль: что будет, если поцелуются?

Когда мимолётная дума превращается в навязчивое желание, к тому же оно становится обоюдным…

Каждый думал о том, кто решится первым.

Как всё произошло, ребята просто не помнят. Оба словно сознание потеряли, растворившись в пространстве и времени, а когда очнулись, испугались того, что натворили, не понимая, что на них нашло.

Это же надо, совершить такое до свадьбы! Просто немыслимо.

Прошло совсем немного времени, когда Верочка, заикаясь и краснея, сообщила Женьке, что с ней что-то не так.

Конечно, она уже знала, точнее, боялась себе в этом признаться, что попросту беременна.

Как это некстати.

Конечно, замечательно стать матерью, особенно если ребёнок и отцу тоже нужен, но отец… её отец: у него мышление крестьянина. Наверняка сочтёт беременность несмываемым позором. Что будет дальше, предсказать не сложно. Убить не убьёт, а искалечить может.

Женька, конечно, не маленький, способен уже ориентироваться во взрослых проблемах, но и он растерялся. Ребёнок, свой, родненький, это замечательно. Тем более что Верочку, теперь он был в этом уверен, любит, готов жить с ней в любом качестве.

Впрочем, не так, он мужчина, муж, значит глава семьи.

Такая жена, об этом можно только мечтать. Но как отнесутся к этому братья и сёстры? Если будет семья и ребёнок, Женька не сможет в полной мере заботиться о своих родных там, в деревне.

Нужно советоваться с Егором Петровичем. Что он скажет? Да и Верочкин отец тоже проблема немалая.

Крутили, вертели в уме ситуацию – нет решения. Верочка так и так останется недоучкой, да и Женьке не до диплома будет, когда маленький появится.

Всё бы ничего, нет неразрешимых проблем, да тут беда с Егором Петровичем приключилась: поскользнулся он и упал, когда копыта коню обрезал. Тот испугался и лягнул. Попал в голову. Расколол черепушку, пробил висок.

Брат выжил, но слёг.

Мало того, Тая к тому времени вышла замуж за лейтенанта, сразу забеременела и уехала с ним служить куда-то на край света и пропала.

По всему выходило – главой семьи становиться Евгению Петровичу.

Он-то готов взвалить на себе заботу о малышне, а Верочка на дыбы встала, – у нас теперь своя семья, о ней должен заботиться. Проживут и без тебя. В деревню ни за что не поеду – нахлебалась.

Женька разрывался между женой и семьёй, не в силах принять взвешенное решение.

Всё валилось из рук.

Вера на сносях, Егор в больнице, ребятня брошена, от Таи ни весточки, денег нет.

Пришлось искать работу, постоянно пропускать занятия.

Мысли о братьях и сёстрах, о Егоре Петровиче, ставшем инвалидом, об учёбе и прочем лишило покоя и сна.

В семейной комнате в институте отказали. Вере пришлось взять академический отпуск, вследствие чего из общежития её выселили.

Сняли угол в коммунальной квартире. На учёбу совсем не стало оставаться времени. Тая совсем затерялась, от младших приходили короткие письма: ребятня жаловалась на крайнюю бедность.

Родившийся недавно сын постоянно болел, жена сильно изменилась после родов: придиралась по мелочам, скандалила, предъявляла миллион претензий. На предложение и просьбу уехать в деревню Вера отреагировала довольно непредсказуемо и весьма бурно: бросила ребёнка и ушла.

Тем временем на родине события вышли из-под контроля. Евгений Петрович впал в кому. Младшенький, Максим, чего-то с голодухи украл в колхозе. Его арестовали, судили. Всех остальных ребятишек из-за этих событий и по причине отсутствия кормильцев отправили в детские дома.

Семья рассыпалась на части. Нужно было срочно что-то предпринимать.

Вера стала пропадать часто, иногда на несколько дней, приходила домой пьяная.

Евгений взял академический отпуск, рассчитался за комнату и уехал с ребёнком, оставив жене записку с адресом. Ждать её решения он больше не мог.

Пока Женька добирался до дома, Генка и Денис, над которыми в сиротском приюте сходу начали издеваться, сбежали. Их так и не нашли.

Егор Петрович умер, не приходя в сознание. Тая скончалась от патологических родов. Близняшки Лиза и Надя заразились в детском доме туберкулёзом, осложнённым дистрофией от голода.

Для того, чтобы разыскать ребят и оформить документы уходило очень много времени и сил. Маленький ребёнок на руках не давал возможности работать. Сын постоянно болел. Хорошо хоть односельчане подкармливали.

Вера на письма не отвечала.

Спустя год от семьи Михеевых остался только Егор Петрович, который работал скотником и ни с кем не общался.

Всё свободное время мужчина проводил на могилах родных, заливая горе самогоном.

Егору Петровичу было двадцать пять лет, но те, кто его не знал, могли подумать, что он глубокий старик.

Безвыходных ситуаций не бывает, это известно всем, но случается так, что выхода просто нет.