На крыльях миражей

– Сдалось мне твоё хобби, если от него не растёт хобот, не плодятся деньги? Женщина должна в постели чувствовать себя сучкой, а вне её – королевой.

– Мне всегда казалось, что самое главное – любить, быть любимой. Не верю, что ты на самом деле такая, какой пытаешься сейчас казаться. Прежде я знал другую Алину.

– Мне не очень интересно, что ты думаешь. Чем тебе думать, ты же недоделанный.

– Я не хочу обсуждений в таком тоне. Если возврат к прежней модели жизни невозможен, значит нужно расстаться. Завтра я подам заявление на развод. Детей у нас нет, никто препятствовать не станет. А жить иди к…  кто там у тебя первым номером в постели, Адам или Мишка? Вот к ним и иди. Ключ только оставь. Вещи отвезу твоим родителям.

– Легко отделаться хочешь. Я у тебя квартиру отсужу.

– Каким образом? Она не моя, бабушкина. Я завтра тоже отсюда съеду. Наверно. Как родителям будет удобнее. Прощай, Алина.

– Да на здоровье! Почти два года с тобой потеряла. Таких мужиков упустила.

– Не расстраивайся, нагонишь.

Прошло уже несколько лет. Раны зарубцевались, но не зажили. И вот эта Селена напомнила обо всём. Не так важно, какая она. Главное, какой он.

Наверно на свете нет женщины, способной оценить обыкновенную мужскую преданность. Во всяком случае, так Вячеславу представляется женская суть. Пожалуй, исключением может быть только мама. Но она единственная в своём роде, да и то, потому, что родила его.

Весь день, так или иначе, мысли возвращались к загадочной незнакомке, такой странной, но заставившей вспоминать, переживать, думать, воспроизводить те и другие события, сравнивать их.

Одна женщина и связанные с ней события остались далеко в прошлом, которое так до конца и не отпустило, другая напомнила, возродила эти неприятные ощущения. Как ни старался Вячеслав отцепить связывающую с тем временем нить, она намертво вросла в духовную ткань. Всё-таки Алина была замечательной, пусть и недолго. Её поцелуи до сих пор горят на губах, а зелёные глаза с поволокой невероятного размера и бездонной глубины, пронизывают взглядом насквозь, заставляя скрежетать зубами и чувствовать боль.

За что она так с ним обошлась? Неужели такова должна быть плата за любовь? Или Алина так и не смогла полюбить? Тогда что, что с ними происходило? Эмоции, чувства, волшебные ночи и дни. Были они на самом деле или он всё придумал?

Вячеслав залез в антресоли, куда скидывал старый ненужный хлам, отыскал чемодан с любовным архивом. Плёнки, фотографии, письма (он жил с Алиной и постоянно писал ей, выражая на бумаге потрясающей красоты эмоции, потому, что устно получалось хуже).

Сначала мужчина осторожно выкладывал содержимое, внимательно рассматривал, читал, углубляясь в память, освежённую документами. Колотилось сердце, стучало в висках, сдавливало грудь. Глаза наливались жгучим солёным соком.

Вячеслав закрывал набухшие влагой глаза, наяву представляя любимую женщину, такую родную и близкую, дотрагивался до её лица, всматривался в глаза, после опять возвращался в реальность. События  путались, сливаясь в единое целое, вполне настоящее. Только той Алины с ним уже не было.

Подняв чемодан, он высыпал всё содержимое на пол, рассматривая теперь фрагментарно, перестав обращать внимание на порядок и хронологию.

Не всё ли равно, красиво или нет, лежит разорванное в клочья прошлое? Его просто уже нет. А та девушка, которую любил, да, он её до сих пор иногда встречает, стараясь перейти при этом на другую сторону улицы, она до сих пор чего-то ищет. Скорее всего, уже не найдёт, потому, что Миши сменялись Эдиками и Викторами, потом Фёдорами и Евгениями, Маратами и Автандилами.

Интересно, чувствует ли бывшая жена себя одинокой при таком изобилии выбора? Впрочем, какая ему теперь разница?

Вячеслав принёс картофельный мешок, грубо, беспорядочно затолкал в него бумаги и плёнки, забросил на плечо, положил в карман зажигалку. Пора со всем этим кончать. То, чего нет, не должно болеть.

На горящий архив он смотрел равнодушно. Ни разу в голову не прокралась, даже тайком, мысль о том, чтобы спасти остатки памяти и творческие находки. Гори всё синим пламенем. Только так.

Вячеслав зашёл в магазин, купил чекушку водки, половинку буханки чёрного хлеба, свечу. Всё-таки что-то щемящее ещё скреблось на дне души, если он захотел устроить по этому поводу  настоящие поминки.

Есть не хотелось. Мужчина разлил водку в гранёные стаканы, отрезал два ломтя хлеба, обильно их посолил, накрыл хлебной коркой второй стакан, зажёг свечу, – за упокоенное чувство, не чокаясь, – вылил одним глотком в себя содержимое, заел хлебом.

Какое магическое действие оказал символический ритуал, он и сам не понял, но на душе стало значительно легче. Ужасно захотелось спать, просто невыносимо.

Вячеславу приснилась женщина с каштановыми волосами и обворожительной улыбкой. Она  куда-то звала. Ноги не слушались, но идти всё равно хотелось и очень сильно.

В руках Селена, это была она, держала гитару. Она пела: Бывают дни, когда опустишь руки, и нет ни слов, ни музыки, ни сил. В такие дни я был с собой в разлуке и никого помочь мне не просил. И я хотел идти куда попало, закрыть свой дом и не найти ключа. Но верил я – не всё ещё пропало, пока не меркнет свет, пока горит свеча.

В эту ночь спалось исключительно спокойно. Всё утро на языке крутилось замечательное имя – Селена. Вячеслав то шёл, то бежал на остановку. Ему было страшно, что всё опять приснилось, и никакой женщины на самом деле не было. Самое главное, что теперь в его выздоравливающей душе не стало Алины, которая до сих пор не давала спокойно дышать, высасывая из него жизненные соки.

Селену он увидел издалека. Она стояла немного в стороне и делала вид, что увлечённо читает книгу, но время от времени оглядывалась. Сердце Вячеслава по непонятной причине рвалось наружу, дыхание останавливалось, ноги предательски отказывались идти вперёд, совсем как во сне.

Женщина улыбалась, не показывая, тем не менее, возбуждённого эмоционального состояния.

– Я беспокоилась, Вячеслав, что вы не придёте или опоздаете. Ведь мы вчера не договорили. Итак, на чём мы закончили? Ах, да, моя причёска. Именно в ней причина вашего любопытства. Она вам что-то напомнила. Я права? Ладно, не отвечайте. Вы тут же захотели мысленно вернуться в прошлое, которое, по всей видимости, вызывало у вас лишь досаду. Для этого вам необходимо было узнать, о чём я думаю. Ответ вы решили искать в тексте книги. Поэтому я и сказала вам, что она про любовь.

– Селена, я тоже переживал. Честно-честно. Мне нелегко в этом признаться. Такой уж у меня непростой характер. И тоже беспокоился, что вы не доскажете то, что начали. Вы читаете мои мысли. Вчерашний разговор заставил меня сжечь прошлое. В буквальном смысле. При помощи очищающего огня я избавился от болезненной, унизительной любви, которая преследовала несколько лет. Благодаря вам это удалось, я решился. А ещё мне хочется сказать… нет, не так. Я рад, правда-правда, что мы встретились. Можно я приглашу вас вечером, совсем неважно куда, придумайте сами. О чём вы мечтали, но так и не решились осуществить желание?

– Согласна. Есть у меня навязчивое желание, нелепая прихоть. Только это будет довольно опасное свидание.

– Неважно. Я же заранее согласился.

– Тогда так. Завтра выходной день. Сегодня вечером, в шесть, максимум в половине седьмого, я буду полностью готова. Мы тепло оденемся, возьмём провизию, бутылку, даже две вина и на всю ночь отправимся на озеро. Костёр, ночь, тишина, треск сухих сучьев. Где-то ухает филин, хлопают его крылья, отчего становится страшно. Это ничего, мы прижмёмся друг к другу. Вам ведь не будет жутко со мной? В темноте стрекочут цикады, вспыхивают светляки. Кругом таинственные запахи, шорохи. Мы вдвоём. Если хотите, можно взять удочки. У нас будет много времени на разговоры и романтические впечатления, Потом встретим рассвет, будем слушать пение птиц, звуки пробуждающейся природы. От избытка эмоций нам невыносимо захочется спать. И на этом всё. Провожаете меня и идёте наслаждаться незабываемым свиданием в полном одиночестве, чтобы понять себя и свои чувства. Как вам такой стратегический план?

– Меня устраивает. А потом мы напишем замечательный рассказ и будем читать его каждый раз, когда нам будет слишком хорошо или очень-очень плохо.

– У меня остался только они вопрос. Что вы успели прочитать тогда в моей книге? Только честно.

– Ничего.

– Совсем ничего?

– Моему воображению с лихвой хватило той капельки духов, в которые вы были одеты. Я уловил и вибрацию, и акцент, и нотку, поэтому сразу понял, что эта книга не иначе, как про настоящую любовь. Может даже про нас с вами.

– Так я и думала. Какая же прозорливая и мудрая у меня мама. Теперь я хочу признаться. По секрету. Я ещё никогда не знакомилась с мужчиной. Вам не кажется это странным?

Отвлекающие ассоциации

Мир сколочен и безумно тесен,

Не обитаем взгляд твоих картин.

Когда на небе даже лучик весел,

В чернилах душ ты вовсе не один.

Горжевская Наталья

Человек, даже самый-самый одинокий, как правило, живёт среди людей. А в скорлупу беспомощного отчуждения, изоляцию от живого мира он упаковывает себя самостоятельно. Оказываются внутри пустоты, следуя разными тропами, иногда настолько экзотическими, что диву даёшься.

Четвёртый год пошёл, как я болезненно и жёстко расстался с женой, всё ещё переживая отчуждение, как мучительное, ноющее увечье, не в силах окончательно отторгнуть эту воспалённую опухоль.

Попытки излечиться от недуга предпринимал неоднократно, пытаясь выстраивать отношения с женщинами, по большей части одинокими и неприкаянными. Таких в близком окружении оказалось достаточно много, что прежде было совсем незаметно. До этого я несчастных и отторгнутых женщин просто не видел.

Внешне все эти дамы выглядели вполне благополучно, но стоило к ним прикоснуться, пусть даже на уровне диалога о погоде, как они отряхивали с себя броню эмоционального оцепенения и изливали потоки трагических воспоминаний, в которых мужчины выглядели исключительно порождениями зла.