Я тебя… никогда!

– Помним-помним. Ты потом с подбитым глазом ходила и отбитой напрочь задницей, а восторгами всех нас достала.

– Зато мужик был настоящий, стоящий. Думала, насквозь проткнёт. И стайер. А Ромка спринтер, скорострел: бац-бац… и мимо. Лежи потом, майся, неудовлетворённая.

– Ладно. Найдём мы тебе плечистого, с метровым шлангом. Как просишь.

– Да я не прошу. Просто мечтаю. Не хочу с Ромкой разводиться. Он заботливый. Готовит хорошо. Меня любит.

– А ты его?

– Откуда я знаю. Мы ведь по недоразумению женились. Назло всем.

Сексуальный

– Сексуальный, пошли покурим, – крикнула Зиночка, формовщица булочек Люкс, немолодому уже, но привлекательному мужчине, с горящими страстью цыганскими глазами.

– Сейчас, моя пышечка. Минуточку погоди. Догоню.

Работа на хлебозаводе каторжная. Трудятся по большей части молодые девчата, кто не успел до поры болячек накопить, вдовы да разведёнки.

У кого из женщин мужик есть, быстро оттуда увольняют, по причине переутомления от изнурительных смен и из-за профессиональных заболеваний, которые прилипают моментально.

Аллергии, экземы, цыпки, варикоз – вот неполный список капканов, в которые попадают почти все хлебозаводские девчата. А разведёнкам с детишками деваться некуда. Где платят – туда и идут, не считаясь со здоровьем.

В Сашкиной бригаде, того самого, Сексуального, мужиков только трое: пекарь да два тестомеса. Весь остальной коллектив женский. Причём самой старшей, Катерине Смирновой, сорока ещё нет.

Женщины в основном совсем молоденькие, в самом соку. Все как на подбор стройные, грудастые, любвеобильные.

Масть можно любую выбирать. Хочешь – блондинку. Например, Верочка. Ну, прелесть же девка. Как такую не приметить. Или Катька Силина. Личико простенькое, зато стать, походка, бюст. Загляденье.

Есть и рыженькие. Вика Тимофеева. Просто конфетка шоколадная. Глаза зелёные, губы пирожком, попка… руки чешутся. А певунья. В ночную смену такие концерты заводит. Да!

Или чёрненькие. Томка Силаустьева. Вроде и русская, а красота у неё восточная, экзотическая. Сисечки малюсенькие, торчком, соски ткань халата протыкают. Ручки миниатюрные. Пальчики и вовсе как у малютки. И тоненькие. Губёшки яркие-преяркие, сочные, наливные. Эх!

Сам бы, как говорится, ел, да деньги надо.

Шатенок вообще полно. Не сказать, что записные красотки, но есть на что приятно посмотреть. Все при теле, фигуристые, поджарые. Полненьким девочкам здесь не место – не выдерживают напряжения и ритма.

Даже платиновая блондинка имеется, Лика Строкова. Строгая дама. К этой даже на иномарке не подъедешь, несмотря на то, что одна, сколько лет, и детишек трое. Эта цену себе знает. Может, и есть у неё кто, но то тайна, покрытая мраком.

Вот в таком коллективе и трудится пекарем Сашка Герасимов, которого за глаза и в глаза называют Сексуальный.

Всё дело в том, что мужчина демонстрирует всем своим видом и норовом чрезвычайно агрессивный тип эротического поведения. Правда, активность относительно женщин он проявляет исключительно в ночную смену.

Девчонки смеются, шепчутся, но по рукам никто, кроме Лики, ни разу ему не дал. Дамы снисходительно относятся к его страсти. Даже поощряют.

А чего? Мужик симпатичный, стройный, сексапильный. Ручищи как лопаты. Страстный. Как рассказывать начнёт о своих любовных похождениях, заслушаешься.

По его рассказам, женщин он имел… много-много. Как только созрел “маненько”, лет в четырнадцать, так и имел всех подряд. Даже, говорит, удирать и отмахиваться приходилось, так порой доставали. А всё потому, что страстный, сексуальный.

Подойдёт обычно к женщине незаметно, обнимет, запустит руку в огород, где тыквы растут, сожмёт сосок или сразу тискать начнёт. Другой рукой меж ног шарит…

Цех-то горячий, по периметру печи. Женщины халаты и фартуки на голое тело, как правило, надевают. Кто-то комбинацию к этому ансамблю присовокупит, иная трусики наденет, но то редко. Чаще в чём мама родила.

Доступ к телу, как правило, открыт и доступен. Главное, по роже не схлопотать.

С этим вопросом у Сашки был полный порядок. Сами девки напрашивались. А он и рад стараться. Малинник и горлинки.

Такие смелые действия, естественно, не для всех. Сначала Сашка прощупывал претенденток на предмет восприимчивости к смелым ласкам.

Новеньким он демонстрировал в первую очередь свою недюжинную физическую силу, поднимая одним движением на разделочный стол, за что не однажды попадал в неприглядную ситуацию.

Бывало, девица оказывалась шустрее его, успевает на автомате двинуть в нос, нарушая тем самым девственность его белоснежного халата.

Были случаи и серьёзнее, когда прилетало коленкой в самую чувствительную мужскую точку.

Смеялись все, хотя самому Сексуальному было не до веселья. Однако всё до поры сходило ему с рук.

Некоторые девушки любили его скабрезности, во всяком случае, не препятствовали неловким ухаживаниям.

Хоть мимолётные, но приятные ощущения, видимость сексуальной востребованности и привлекательности для мужчин.

Дома не до этого. Да и кому нужна уработавшаяся до состояния “нестояния” баба, да ещё с довеском из мальцов.

Слишком затратной выходит любовь с такими неприкаянными товарками.

Кому-кому, а им это не понаслышке известно. На своей шкуре испытали, что такое одиночество и с чем его едят.

Уже и слёзы высохли, и тропа к источнику наслаждения заросла. Пусть уж щупает, с них не убудет. Хоть так… всё развлечение. Разве не приятно вспомнить, что грудь предназначена не только затем, чтобы бюстик носить.

В эту ночь Сексуальный был в ударе, перещупал, перецеловал почти всех. Энергия из него выплёскивалась фонтаном. Шутил, ластился, лазил под подолы халатов, нисколько не стесняясь, не оказывая предпочтения никому.

Девчонки млели от восторга, как обычно, хихикали.

Для него это была любимая игра, которая кое-кому не приходилась по вкусу.

То не была ревность, скорее брезгливость. Ведь, запустив пятерню в промежность одной, он тут же лез с подобными ласками к следующей подружке. И всем без исключения признавался в любви. Такая забава.

Тонечка Кочубеева, крепкая, широкая в кости кубанская казачка, приехавшая в этот город с мужем, с которым прожила без малого десять лет, родила в браке трёх мальчишек, а теперь ищет его с судебными приставами по всей стране, тоже отведала Сашкиной нежности.

К ней он приник особенно плотно, распалив и верх, и низ.

Женщина воспылала желанием, о чём свидетельствовали стекающие по ногам соки, рубинового цвета лицо и шея в нервических пятнах.

Несколько лет прошло, как исчез её благоверный. С тех пор Тонечка ни единого разочка мужской ласки не ведала, кроме Сашкиных эротических закидонов, больше раздражающих, чем дающих разрядку.

Наступило время ужина. Сорок минут, чтобы поесть, передохнуть. Тонечка уверенно и требовательно ухватилась за Сашкину руку, махнула головой в сторону подсобки, все прочие товарки отправились обедать в раздевалку, которая одновременно была и столовой.

Женщина завела Сашку в помещение, закрыла на швабру дверь и скинула халат, оставшись неглиже.