Жили старик со старухой. Сборник

Утвердившись в своих мыслях, он полностью открыл опухшие ото сна глаза. «Чудное мгновенье» успело облачиться в домашний потёртый халат с огромными китайскими аляповатыми цветами по всей площади мощной фигуры.

«Такие цветы бывают только в сказках», – пришла нелепая мысль в голову Василия Григорьевича.

– Вера, а ты знаешь, что сегодня у нас праздник? – спросил жену Василий.

– А вчера разве у тебя был не праздник? Ты уже сам не замечаешь, что праздники теперь у нас стали появляться каждый день!

– А так оно и есть! Вчера был День Любителей Пива, позавчера День Бывших Совхозов, а ещё раньше День Ямочного Ремонта Дорог. Как же не отмечать праздники? Никто не поймёт. На Руси славяне праздники отмечают со времён её сотворения. А сегодня-то вообще великий праздник: День России! Разве мы не в России живём? В России, значит, мы со всем народом должны праздновать этот день!

– Я с утра у плиты праздную и тебе советую заняться каким-либо делом.

– Работать в праздник не разрешает наша религия!

– С каких это пор ты стал верующим?

– Я русские традиции соблюдаю, независимо от веры, принадлежности и семейного положения. Я даже партийные праздники соблюдаю. Партий ныне много, значит, и праздников много!

– Садись за стол, пей чай. Я уже попила. Самовар горячий, в нём ещё угли не остыли.

– Не за стол, а за «тэйбл» – ныне без знаний английского языка никуда, – но «тэйбл» не накрыт по-праздничному. Не буду же я говорить «ай лав ю», если у меня с утра нет здоровья!

– Обойдёшься!

В дверь постучали. Просунувшаяся в приоткрытую дверь непричёсанная голова спросила:

– Василий, не желаешь ли ты сходить на рыбалку?

– Чего это ты, Федя, говоришь из дверей, не поздоровавшись и не поздравив нас с праздником? – спросила Вера.

– Я знаю, Вера, как ты прекрасна в гневе! Здравствуй! Я не застрахован от летающих сковородок! Да, и с праздником! А разве сегодня есть праздник?

– Сегодня День России!

– О, тогда я вхожу! В праздник сковородки и прочие неопознанные объекты не летают, – Фёдор смело перешагнул порог, – Ты, Вера, сегодня прекрасно выглядишь!

– Садись к столу, – пригласила Вера, клюнув на льстивый заезженный комплимент, – У нас на столе праздничный чай. Ты как раз поспел к чаю.

Фёдор, облачённый в повседневную невзрачную одежду, то ли рыбацкую, то ли рабочую, в фетровой шляпе на голове, присел с краю стола. Глаза его хотели что-то сказать. Они выразительно глядели на Василия, перескакивали на Веру, потом снова на Василия, но слова почему-то где-то, в самом нутре души, застряли, не решаясь вырваться наружу.

– Хорошая сегодня погода! – наконец проговорил Фёдор и, увидев, что Вера отвернулась, показал Василию из-под своей расстёгнутой куртки горлышко бутылки.

– Да, у меня от этой радостной вести, что погода хорошая, сразу поднялось настроение, – радостно воскликнул Василий, – Ты бы снял куртку. И в самом деле, попьём ради праздника чаю. Вера уже попила, а мы с тобой попьём сейчас!

– Пойду, немного приоденусь, – сказала Вера и вышла из кухни.

Василий мгновенно забрал у Фёдора бутылку.

– Иди к вешалке, сними куртку, – сказал он. Затем Василий открыл крышку самовара и вылил содержимое бутылки внутрь, не забыв, спрятать пустую бутылку за холодильник.

– Фёдор, я наливаю, мой руки и к столу. Я достану чего-нибудь закусить. Неприлично гостя угощать одним чаем! – громко сказал Василий и налил чаю в бокалы, поставив их на стол, а затем нарезал в тарелку ломтиками «Докторскую» колбасу и сыр.

Присоединившись в компанию за стол, Фёдор сказал:

– Отпиваю этот отменный чай за День России, – он вынужден был пить маленькими глотками, поскольку вошла Вера в джинсах и красивой кофте, начав хлопотать на кухне по хозяйству.

Василий демонстрировал жене то же самое, что и Фёдор, отпивая из кружки мелкими глотками. Выпив по кружке, мужчины тут же налили из краника по второй, не забыв кружками чокнуться.

– А ведь права жена, – сказал Василий, – Можно праздновать и так, за кружкой чая. Как ни крути, а она у меня всегда права! Не хватало ещё, чтобы в День России мы напились и ходили по деревне пьяными.

Мужчины опустошили очередные налитые кружки, тут же наполнив их из краника самовара снова.

– Вас и в самом деле потянуло на чай, – заметив их усердие, сказала Вера, – Я ведь могу и в магазин сходить, если вас так сильно мучает жажда.

– Нет, – сказал Василий, – С утра мы будем трезвыми, а вот на рыбалку нам с собой можешь чего-нибудь выделить. Рыбалка – дело серьёзное, надо соблюсти весь ритуал, иначе никакой рыбы не будет!

– Когда это ты приносил рыбу? – спросила подозрительно Вера.

– А разве не я принёс в прошлый раз дичь?

– Это рябчика-то что ли? Я, когда его ощипала, осталось нечто, похожее на мышь.

– Нельзя так говорить про охотничьи трофеи – это был не какой-то там американский окорочок, а самая настоящая дичь! А её размер для охотника не так и важен. Так и рыба: её то нет, а в другой раз сразу озолотит!

– Не знаю, как Фёдора, а тебя ещё ни разу не озолотило!

– Слушай, – сказал не вступавший в диалог и молчавший Фёдор, – Что-то у нас из краника самовара плохо льётся, наверно, всё кончилось. Ну, так я пойду собираться? – спросил он и добавил, – Спасибо за чай!

– Собирайся, я сейчас приду, – ответил Василий, – Поедем на лодке в избу, там, у избы, мы и будем ловить, – и он обратился к жене:

– Вера, ты нам обещала к празднику главную рыбацкую снасть. Так как? Нам ждать или идти?

– Куда от вас деться? У меня дома есть, припасено на всякий случай. Тебе бы я не дала, а Фёдора угощу. Человек пришёл в гости, а мы угощали его остывшим чаем! Нехорошо.

– Мы возьмём это с собой. Нам ещё ехать, будем за рулём, – сказал Василий.

– Не вместе же вы будете за рулём? Что-то ты сегодня выглядишь не с похмелья, а, как пьяный. Неужели вчера так перебрал?

– Это со вчерашнего, а у тебя никакой ко мне жалости. Рулим мы по очереди. А Фёдору жидкость сейчас даже вредна, он перепил чаю.

– Мне-то что, берите с собой. Всё равно рыбы от вас не дождаться!

На этом сборы были закончены.

А на следующее утро вся деревня обсуждала, как прошлым вечером в праздничный день Фёдор Рыбаков мирно спал посреди дороги в колее, наезженной машинами. Из одежды на нём почему-то были только одни трусы.

– Где рыба? – тем же утром спросила мужа Вера, – Вчера ты явился домой никакой!

Василию не хотелось отвечать. Он только хотел, чтобы его оставили в покое. Но голос жены, как молотом по наковальне в кузнице, долбил по разрозненным остаткам мозгов ритмично и, не переставая.