Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2

В течение двух последующих месяцев трёмя БИЗ бригады Йоффе была проведена огромная работа. Для усиления эффективности минно-взрывных заграждений большинство их ставились комбинированным способом, т.е. на одном поле вперемешку ставились три-четыре типа мин, например, ЯМ-5, ПТМ-35 и трофейные. Советские противотанковые мины, которые на фронте часто называли «противогусеничными», были маломощными. Их заряда хватало лишь на то, чтобы разбить гусеницу танка, оторвать ленивец или каток. Поэтому в качестве усиления противотанковых полей использовали трофейные снаряды и авиабомбы, большой склад которых был захвачен зимой 1943 г. на территории Курской области, в том числе и на ст. Курск. Так, например, согласно документам штаба 1 гв. оибр с/н, узел сопротивление на ст. Поныри с севера и северо-запада был прикрыт минными полями, усиленными немецкими авиабомбами, взрывателями, в основу которых был положен принцип натяжного действия[236 - ЦАМО РФ. Ф. 62. Оп. 321. Д. 96. Л. 144 обр.].

Одновременно с основными силами бригады Йоффе, но по переднему краю 13 и 70А на участке Красная Слободка, Верхнее Тагино, Брянцевов, работал его 8-й гв. батальон спецминирования. В качестве средства усиления здесь были выставлены около 200 управляемых противотанковых фугасов и 82 управляемых осколочно-заградительных мины. «В течение мая-июня подразделения 8 гв. б-на см установили большое количество управляемых по радио фугасов, – вспоминал В.К. Харченко. – Прежде всего, они устанавливались в районе ст. Поныри, городов Курск, Льгов, Фатеж, Дмитриев-Льговский, а также на шоссе Мало-Архангельск – Ливны и Орел – Фатеж – Курск, на железной дороге Брянск – Курск (на участке Дмитриев-Льговский – Льгов). Все управляемые по радио приборы устанавливались без подключения электропитания. Эта операция должна была производиться в нужный момент по приказу начальника инженерных войск Центрального фронта. Для этой цели была выделена группа опытных специалистов на автомашинах.

В то же время 3 и 7 гв.биз после рекогносцировки второй и третьей полос оперативных заграждений фронта приступили к установке минно-взрывных заграждений в предполье фронтового оборонительного рубежа на глубину пятнадцать километров и перед его передним краем. К 5 июля 1943 г. оба батальона установили во второй степени готовности свыше 30 000 противотанковых и противопехотных мин, 1500 управляемых осколочно-заградительных мин и противотанковых фугасов, заложили 109 мин замедленного действия, подготовили к взрыву 16 мостов»[237 - Харченко В. К. …Специального назначения. М.: Воениздат, 1973. С. 90.].

На 4 июля 1943 г. в полосе 13А было установлено 254 противотанковых минных поля общей ёмкостью 50 755 шт. и 23 смешанных поля, из этого числа на главной полосе находилось 30 650 мин, а на второй – 20 100[238 - ЦАМО РФ. Ф. 62. Оп. 321. Д. 96. Л. 143 обр.]. Минирование – тяжелая, крайне сложная и во всех отношениях очень опасная работа. «Весь апрель и май еженощно ставили мины, – вспоминал о боевых буднях на Воронежском фронте лейтенант А.Б. Немчинский, командир роты саперов 210 биз 42 оисбр с/н. – В полосе 67-й и 52-й гвардейских дивизий наша рота установила около 5000 мин. Севернее Томаровки была изучена каждая складка местности, каждый кустик у переднего края обороны. Разве забудешь, с каким напряжением нервов было всегда связано пребывание между своими и вражескими позициями? Разве забудешь, как иногда свои же пехотинцы, находившиеся в траншее, заметив ползущих со стороны противника наших минёров, открывали огонь? Нервы выдерживали не у всех. И каждый по-своему переживал встречу с опасностью.

Наша эмоциональная память сохраняет ощущения, которые испытывает человек, покидающий расположение своих войск и направляющийся по заданию в сторону неприятеля. Но рассказать об этом не так просто. В каждом случае волнение у моих товарищей проявлялось по-разному. Одни казались внешне совершенно спокойными, другие не могли скрыть охватившего их напряжения, третьих выдавало только легкое дрожание рук…

– Товарищ лейтенант, в случае чего отпишите домой… – просили некоторые бойцы перед выходом в нейтральную зону. И эта просьба всегда казалась мне вполне закономерной, ведь если человек уверен, что после его гибели близкие будут знать, как он выполнил свой долг, ему легче встретиться со смертельной опасностью и преодолеть её.

Независимо от индивидуального восприятия опасности личный состав роты всегда выполнял свой долг. Прав был Володя

Назаров, который считал, что смелость и заключается именно в преодолении чувства страха, в выполнении своего долга любой ценой»[239 - Немчинский А.Б. Осторожно, мины! М.: Воениздат, 1973. С. 73, 74.].

Большое значение в борьбе с вражеской бронетехникой придавалось подвижным отрядам заграждения. Как показали бои, это было эффективное и мобильное средство комдива для оперативного блокирования прорыва. В тяжелейших условиях, когда вражеская бронегруппа уже преодолела передний край обороны, они должны были дать время командованию соединения, чтобы подтянуть резервы для локализации наметившейся бреши. В стрелковых дивизиях ПОЗы создавались из подразделений их сапёрных батальонов, обычно это был взвод минеров на 1-2 автомашинах или конной тяге. Как и другие командармы, Н.И. Пухов тоже имел несколько ПОЗов в своём резерве, который был сформирован на базе армейского саперного батальона и бригады Йоффе. К началу Курской битвы их насчитывалось пять, им предстояло действовать:

1-й – на мало-архангельском направлении, в тесном взаимодействии с 15 ск;

2-й – на поныровском, совместно с 81 и 307 сд;

3-й – на ольховатском, вместе с 15 сд и 17 гв. ск;

4-й и 5-й являлись резервом начальника инженерных войск армии генерал-майора З.П. Колесникова.

Все армейские ПОЗ имели 21 ЗиС-5 с комплектом противотанковых мин и при необходимости могли пополнять его из хранилищ (погребков), разбросанных по всей глубине обороны[240 - ЦАМОРФ.Ф. 62. Оп.321. Д. 96. Л. 144.].

Однако основную надежду в борьбе с вражеской бронетехникой советское командование возлагало все же на артиллерию. «Из всех заграждений самым опасным противником танка были мины, хотя в условиях маневренной войны они имели значение лишь задерживающего фактора, – делился своим богатым опытом боев на Восточном фронте Г. Гудериан. —Для танка главной опасностью являются, однако, не столько мины, сколько располагавшиеся за минными полями огневые противотанковые средства. Взрывом мины повреждалась гусеница, танк останавливался и лишался своей величайшей силы – подвижности»[241 - Гот Г., Гудериан Г. Танковые операции. «Танки – вперед!». Смоленск. Русич, 1999. С. 391.]. Следовательно, в связке «мина – орудие», которой советским войскам предстояло парализовать ударную мощь главного инструмента наступления вермахта – бронетанковых соединений, ведущими должны были выступить артсредства.

Определившись с направлением главного удара, командование Центрального фронта начало интенсивно усиливать ими 13А. В результате к началу битвы ни одно общевойсковое объединение не только обоих фронтов в Курском выступе, но за все годы войны в оборонительных операциях не имело столько артиллерии, сколько получила армия Пухова перед началом немецкого наступления на Курск. Утром 5 июля 1943 г. она имела 1523 орудия, из которых 801, или 53,6%, находилось в системе противотанковой обороны её рубежа, что составляло в среднем 25 орудий на 1 км, в то время как её соседи не располагали и половиной этих средств. Так, 70А получила 513 ПТО, что составило 8,3 орудия на 1 км, а 48 А – 473, 12,4 на 1 км.

Столь значительные силы позволили командарму придать каждой из дивизий первого эшелона от 5 до 7 артиллерийских и минометных полков, которые с их собственной артиллерией образовывали артгруппы усиления стрелковых полков первого и второго эшелонов. Для каждого соединения 15 ск генерал-майора И.И. Людникова, а также 15 и 81 сд (их общим руководством занимался лично командарм), находившихся в первом эшелоне армии, были созданы группы АДД в составе пяти артполков, которыми руководили командующие артиллерией стрелковых дивизий. Кроме того, для поддержки 307 и 74 сд, находившихся на второй армейской полосе, были выделены две тяжелые пушечные бригады, а за тыловой армейской полосе развернуты 5 гв. мд и 86 мп PC, составлявшие личный резерв командарма Пухова. Здесь же находились 100 и 104 габр БМ – резерв командующего фронтом[242 - ЦАМО РФ. Ф. 361. Оп. 3007. Д. 19. Л. 174-176.].

Кроме того, при построении армейского рубежа большое значение было уделено противотанковой обороне. К началу июля 1943 г. было оборудовано 138 противотанковых опорных пунктов, объединенных в 37 районов[243 - ЦАМО РФ. Ф.361. Оп. 34379. Д. 4. Л. 92.], которые тоже были эшелонированы в глубину. На главной полосе находилось 13 ПТОРов, состоявших из 44 ПТОПа (204 орудия), на второй – 9 и 34 (160), на третьей – 15 и 60 (342). Армейский ПТ резерв, 874 иптап, располагался в районе Поныровских Выселок и был готов действовать по всему фронту обороны армии[244 - ЦАМО РФ. Ф. 361. Оп. 8007. Д. 19. Л. 171.].

Войска, располагавшиеся на всех трех полосах, и в первую очередь артгруппировка, были прикрыты огнем двух зенитных дивизий. Причём эти соединения, как и расчеты гаубичных и пушечных полков, получили приказ: быть готовыми к ведению огня по бронетехнике противника на своих позициях[245 - ЦАМО РФ. Ф. 361. Оп. 8007. Д. 19. Л. 171.].

Таким образом, артиллерийская группировка 13А была не только очень сильной (многочисленной), но и глубоко эшелонированной, что позволяло, по мнению руководства фронта, надёжно прикрыть практически все наиболее опасные направления, осуществляя быстрый манёвр огнём и колёсами. Распределение артсредств в обороне 13 А на 4 июля 1943 г. приведено в таблице №2.

Из неё следует, что:

– на первой полосе находилось 44,1% всей артиллерии армии, в том числе все 45-мм ПТО, 76-мм орудий ПА и 31,8% (70 из 220) 76-мм орудий ДА могли использоваться для борьбы с танками;

– во второй соответственно 12,3, 85,3% 45-мм ПТО, 82,8% 76-мм ПА и 66,7% 76-мм ДА;

– на третьей : 43,5,100% ПТО и ПА, 54,7% 76-мм орудий ДА.

Резкое общее снижение численности орудий и соответственно

ПТО на второй полосе связано с тем, что руководство фронтом рассматривало её, по сути, как промежуточную, на которой должны были закрепиться войска, отходящие под давлением противника с первой полосы. Следовательно, предполагалось, что плотность живой силы и вооружения здесь существенно возрастёт за счёт частей первого эшелона. Кроме того, планировалось, что первую полосу войска будут держать минимум двое суток, а уже на второй день был запланирован подвод 2ТА и двух танковых корпусов резерва для нанесения контрударов. Поэтому в противотанковом отношении вторая полоса, даже с учётом потерь первых двух суток, в ходе боёв должна будет существенно усилиться и как минимум сравняться с мощью первой и третьей.

Имеющиеся артсредства командарм распределил по 33 км фронту обороны неравномерно. Опираясь на не совсем точное предположение К.К. Рокоссовского о месте вероятного нанесения главного удара противника, больше половины – 53,3% артиллерии он выдвинул на правый фланг (мало-архангельское направление), где на участке в 13 км (рубеж 8 и 148 сд) было развёрнуто 695 стволов. Вторая по численности артгруппировка – 371 орудие, или 37,1%, была сосредоточена в центре полосы армии, на 10-км участке вдоль ж.д. дороги в районе ст. Поныри. А на стыке с 70А (участок свх. «Садовод» – Ольховатка 15 сд протяжённостью 8 км), т.е. там, где Модель планировал нанести удар главными силами, оставшиеся 280 орудий, или 35,2%. (Подробно распределения артиллерии 13А по направлениям на 28 июня 1943 г. см. в таблица №2а.)

Этот перекос станет основной причиной того, что уже в первый день Курской битвы враг прорвёт главную армейскую полосу на всю глубину и вклинится во вторую на ольховатском направлении, существенно нарушив общий план оборонительной операции. Тем не менее именно наличие очень больших сил артиллерии непосредственно в боевых порядках стрелковых соединений армии Пухова на всех трёх полосах (чего не мог себе позволить ни Н.Ф. Ватутин, ни тем более И.М. Чистяков), а не высокая плотность пехоты станет ключевым фактором, который коренным образом повлияет на срыв наступления 9А.

Однако следует отметить и некоторые просчеты, которые были допущены при расстановке частей и соединений 4 акп по рубежу 13А. Одним из наиболее существенных стало слабое и малочисленное прикрытие средствами ПТО миномётных подразделений корпуса, находившихся примерно в 1,5-2 км от переднего края. Непонятно почему это произошло, т.к. трудно поверить, чтобы командование армии серьёзно рассчитывало не допустить вклинения противника в главную полосу даже на столь незначительное расстояние. Вероятно, это был системный просчёт, связанный с отсутствием у офицеров штаба артиллерии опыта планирования операции с привлечением столь крупных сил. Потому что одновременно с этим из прямого подчинения корпуса было выведено единственное средство ПТО, которым он обладал: два полка легких артбригад (1007, 1214 лап) и при этом части 5 гв. мд были децентрализованы, их попросту распределили по стрелковым дивизиям[246 - ЦАМО РФ. Ф. 4 акп. Оп. 1. Д. 14. Л. 9.]. Все это в комплексе уже 5 июля 1943 г. существенно осложнит управление огнём и приведет к неоправданным потерям личного состава и материальной части в минполках.

К началу июля все три полосы 13А в основном были подготовлены к обороне и, что очень важно, полностью заняты войсками. Распределение сил и средств указано в таблице №2б. Как видно из приведённых данных, первая полоса была не самой насыщенной, за исключением артсредств, которые должны были выбить вражескую бронетехнику в первый же день его наступления. На ней располагалось 30% активных штыков, 50% полевой артиллерии и миномётов, менее 1/3 реактивных систем и полностью отсутствовала бронетехника. В результате на 1 км здесь приходилось: 321 человек, 19,2 всех типов орудий (в том числе 15,8 полевых и 3,5 противотанковых), 13,4 минометов (без 50-мм), 4 установки PC, 8,2 станковых пулемета и 75,8 автоматов. Изначально самую большую насыщенность силами и средствами имела третья полоса, чтобы прорыв первой и второй не мог предопределить, как это бывало раньше, исход оборонительной операции в целом. На третьей полоса, за исключением артиллерии, число сил и средств изначально было больше, чем на первой, а с учетом отхода частей первой и второй полос, плотность войск на ней должна была значительно увеличиться. Таким образом, по мере продвижения ударного клина 9А вперед степень сопротивления рубежей Центрального фронта должна была возрастать. В этом и заключалась суть эшелонированной обороны.

Таким образом, предполагалось, что при неблагоприятном развитии операции (в случае глубокого вклинения) в первые два-три, возможно, четыре дня боев на тыловой полосе должен был сформироваться мощнейший, а с подходом резервов фронта, по мнению советской стороны, непреодолимый для неприятеля рубеж.

Очень серьёзно командование и 13А, и Центрального фронта отнеслось к обеспечению её стыка с 48А. Для решения этой задачи было привлечено максимально возможное количество огневых средств, разрабатывались планы контратак всеми видами резервов. Причём сделано это было вовремя и в короткий срок. 19 апреля К.К. Рокоссовский утвердил план обеспечения стыков армий, хотя и до этого работа по их укреплению уже шла полным ходом. Вот выдержки из этого документа:

«I. Подступы со стороны противника. На стыке 48 и 13 А, на участке Никитовка – Щербатово, вероятными подступами со стороны противника могут быть:

а) из района Сандровка, Голятиха в направлении Никитовка, Каменка;

б) из района Песочный, Ясная Поляна на Панская, Верхняя Гн илу ил а;

в) из района Глазуновский лесхоз, Зеленая роща на Красная Слободка, Верхняя Гн илу ил а и на Похвальная, Елизаветино, Мало-Архангельск;

г) из района сельскохозяйственного техникума Парашино, вдоль русла реки Становая на Мало-Архангельск.

Эти же направления являются и наиболее вероятными направлениями действий танков противника.

II. Выделяемые силы и средства для обеспечения стыков между армиями.

1. От 48 А. На фронте (иск.) Панская, посадка (300 м юго-западнее Каменоломня) и в глубине до рощи «Квадратная», отм. 248.0 обороняется 1348 сп 399 сд.

Из глубины обороны для контратак предназначаются: 16 гв.сд с 43 тп и 73 сд.

Для непосредственного обеспечения стыка с 74 сд командир 399 сд выделяет не менее трех станковых пулеметов, четырех 45-мм и двух 76-мм орудий, четырех противотанковых ружей (противотанковая артиллерия и противотанковые ружья входят в состав противотанковых опорных пунктов).

Артиллерия: группа артиллерии поддержки пехоты

1348 сп – 3-й дивизион 1046 ап, 232 мп, батарея 120-мм минометов 1348 сп и батарея 45-мм орудий 436 оиптд.

– группа командующего артиллерией 399 сд в составе 786 лап (6 батарей);

– группа командующего артиллерией армии в составе 2-го дивизиона 155 пап, 1-го дивизиона 221 гв.мп.

2. От 13 А. На фронте: аллея (300 м юго-западнее Каменоломни), р.Становая и в глубине до Ливадии обороняется 74 сд, имея непосредственно на стыке с 399 сд 360 сп. Во втором эшелоне дивизии на рубеже (иск.)отм.247.3, выс.260 – 3-й батальон 78 сп, а в районе Ливадии – учебный батальон.

Из глубины обороны для контратак предназначаются 148 сд и два стрелковых полка 15 сд.

Для непосредственного обеспечения стыка с 399 сд командир 74 сд выделяет не менее трех станковых пулеметов, четырех 45-мм пушек, двух 76-мм пушек полковой артиллерии и четырех противотанковых ружей (противотанковая артиллерия входит в состав противотанковых опорных пунктов).

Артиллерия: группа артиллерии поддержки пехоты 360 сп – 876 гап.