Курск-43. Как готовилась битва «титанов». Книга 2

Кроме того, Ставка распорядилась подготовить к круговой обороне все города, крупные сёла и станции в Курском выступе. В этой работе широко использовался положительный опыт, полученный в обороне Ленинграда. В течение 1942 г. специальная комиссия Генштаба проверяла оборону блокадного города. Собранные данные были обобщены в директиве Ставки от 14 октября 1942 г., в которой констатировалось, что крупные населённые пункты, предварительно приспособленные к ведению круговой обороны, могут остановить продвижение значительных сил врага, а войска, удерживающие их, вести боевые действия в полном окружении длительное время. На основе этого документа в начале мая 1943 г. была проведена проверка укрепления Курска. Она показала, что для его удержания возводимая в нем система по принципу полевых рубежей не годится. Поэтому Генштаб потребовал использовать опыт, накопленный при защите невской твердыни, укреплять Курск по принципу города-крепости, т.е. создать необходимые условия для ведения упорных и продолжительных боевых действий в самом городе, в условиях его полной изоляции.

13 мая Военный совет Центрального фронта утвердил начертание переднего края, группировку батальонных узлов обороны и систему огня на полевых рубежах в районе Курска (внешний обвод) и в самом городе[217 - ЦАМО РФ. Ф.62. Оп.321. Д.6. Л.260.]. Кроме уже возведённого вокруг него внешнего обвода (наиболее важный его участок проходил по линии Детдом, северная окраина Казацкой Слободы, выс. 255.2, Моква 1, р. Сейм, южная окраина Курска), город был поделён на 16 БУО, которые состояли из ротных опорных пунктов. БУО между собой предстояло разделить противотанковыми рвами, а для связи между ними подготовить скрытые хода сообщения. Все улицы предполагалось перекрыть баррикадами, усиленными противотанковыми «ежами», а угловые здания приспособить под ДОТы. В 12 БУО планировалось пробурить артезианские скважины (на случай выхода из строя городского водопровода), оборудовать 900 ДЗОТов и 130 артиллерийских ДОТов. Для проведения столь масштабной работы выделялось восемь рабочих колонн 34 УСО и предполагалось привлечь от 15 000 до 20 000 горожан. Несколько опережая события, замечу, что до середины июля этот план (с учётом корректировок) в основном был реализован.

К концу апреля в армиях Галанина, Пухова и Романенко мероприятия по перегруппировке сил, уточнению полос обороны и установлению окончательных разгранлинии были в основном завершены. И их войска приступили ко второму, главному, этапу фортификационных работ на своих рубежах, который продлится до начала июня.

В Красной Армии началом организации обороны воинского формирования считался момент, когда его командир получал приказ на переход к обороне. Под организацией понималась система мер, которая включала в себя: уяснение приказа вышестоящего командования, принятие командиром решения на оборону, постановку задач своим соединениям и частям, а также силам, приданным на усиление, организацию управления и налаживание взаимодействия, инженерное оборудование занимаемой войсками территории, выстраивание системы огня, а также политико-воспитательную работу среди личного состава. Параллельно вырабатывался комплекс мер по контролю за выполнением решений командира (приказов, распоряжений) и помощи подчиненным в его реализации. Система контроля являлась неотъемлемой и важной частью понятия «организация обороны».

Первым шагом командира после завершения боя (боёв) должны были стать меры по закреплению захваченной территории и постановка ближайших задач войскам. И лишь затем, после получения и уяснения приказа на оборону, он приступал к его реализации. Поэтому во всех армиях и Центрального, и Воронежского фронтов основное строительство на оборонительном рубеже началось именно с тщательного изучения местности и постановки задач. Сразу после принятия Москвой принципиального решения о временном переходе к преднамеренной обороне по всей Курской дуге их Военный совет поставил войскам главную задачу: при нанесении противником удара измотать его силы на подготовленных позициях и не допустить прорыва через обе армейские полосы, в первую очередь на флангах.

Ключевым моментом при организации системы обороны являлось принятие решения собственно командующим армией. Его основу составлял замысел действия, определявший:

– последовательность нанесения удара по противнику имевшимися огневыми средствами на направлениях, где враг вероятнее всего может перейти в наступление;

– районы (участки) местности, которые напрямую влияли на устойчивость всей системы обороны;

– построение рубежа обороны с учётом рельефа местности;

– характер манёвра силами.

Согласно принятому в 1942 г. новому боевому уставу пехоты (БУП-1942), устойчивость обороны и длительность сопротивления войск на определённых позициях, прежде всего зависела от того, насколько надежно укреплены наиболее важные (проходимые) участки местности, населённые пункты на них и даже отдельные строения или сооружения (дома, ангары, разъезды и т.д.). В документе отмечалось, что лишь создав в них сильные опорные пункты и узлы сопротивления, усиленные минными полями, можно рассчитывать на успех. Контроль над этими участками позволял перекрыть путь противнику в глубь позиций частей или соединения, а в случае вклинения лишить его возможности манёвра и одновременно помочь командованию оборонявшихся войск опираться на них, огнём и контратаками (или контрударами) восстановить утраченное положение. А при отсутствии сил для активных действий – блокировать дальнейшее распространение врага в глубь боевого порядка. Для укрепления участков, определённых как ключевые, следовало выделить основные силы личного состава, огневых и инженерных средств. Определением значимости этих районов и участков должны были заниматься лично командиры полков, дивизий, корпусов и даже командармы. Лишь после тщательного изучения местности по карте, проведения командирской рекогносцировки участка и утверждения принятых решений вышестоящим командованием допускалось развертывание масштабных фортификационных работ. Подобный подход помогал свести к минимуму возможность ошибки и более рациональному расходованию сил частей и подразделений при проведении тяжелых земельных работ. Хотя, конечно, на практике в войсках нередко наблюдались отклонения от этой схемы, что приводило прежде всего к просчётам в определении мест для «посадки» долговременных огневых точек и системы огня.

70А, с момента перехода к обороне, на фронте занимала центральное положение (слева развернулись 65 и 60А, справа – 13 и 48А), прикрывая важное кромско-курское операционное направление. После определения наиболее вероятного места главного удара противника первым шагом К.К. Рокоссовского стала перенарезка разгранлиний между 13 и 70А и увеличение полосы обороны последней за счёт уменьшения рубежа ответственности соседа. К 25 апреля она получила ту полосу и основной боевой состав, которые будет иметь в ходе Курской битвы. Из частного боевого распоряжение командующего Центральным фронтом № 00166/оп от 23.00 20 апреля: «С 24.00 20 апреля 1943 г. 28-й стрелковый корпус в составе: 211 сд, 280 сд и 132 сд с его боевым участком и задачами передаётся из состава 13А в состав 70А. С этого времени установить разгранлинию между 13 и 70А: до с. Возы – прежняя, далее: Самодуровка, Гнилец, Воронец, Заречье, р. Ока до устья р. Ицка. Все пункты, кроме ст. Возы, Самодуровка, Гнилец, включить для 70А. Ответственность за обеспечение стыков между 13 и 70А возлагаю на командующего 13А.

Командующему 70А к 25 апреля 1943 г. перестроить боевые порядки армии, имея в первом эшелоне четыре стрелковых дивизии; основные танковые и артиллерийские средства усиления. И во втором эшелоне четыре стрелковых дивизии, из них три стрелковых дивизии за правым флангом армии в районе Красавка, Никольское, Чермошное, Кальчевский Ясенок, Петроселки и одну дивизию в районе Коровки, Гремячье, Поссерново, Моховое.

Основной КП с 25 апреля 1943 г. перевести в район Редогонь, ВПУ – в район Курбаткино»[218 - ЦАМО РФ. Ф.62. Оп.321. Д. 5. Л. 132, 133.].

Вместе с этим приказом командование армии получило и скорректированную боевую задачу: удерживать рубеж с передним краем: выс.204.1, северная опушка леса севернее Болотный, Рудово, Котомки, Шепелёвка, Верх. Гранкино, Ильинско-Нагорный, Чернь, Золотое дно, роща восточнее Новая Ялта, лощина юго-восточнее выс.260.2, Хальзево, выс.258.4,Трофимовка, Ферезево, /иск/Брянцево. Граница армии справа (с 13А): /иск/ст.Возы, /иск./Самодуровка СС, /иск./Гнилец, Воронец, Заречье, р. Ока, до устья р.??, слева (с 65А): Шмарное,/иск./Нижн. Ждановка,/иск. /Михайловка, /иск./Разветье, /иск./ Брянцево, /иск/Лукинино.

Причина перегруппировки была следующей. Решив, что главный удар немцы нанесут по 13А, руководство фронта озаботилось в первую очередь её усилением, а также созданием прочной обороны главных танкоопасных направлений на участке всёх трех армий, в том числе, естественно, и в полосе войск Галанина. По мнению К.К. Рокоссовского, приведённый выше приказ решал сразу две важные задачи: сокращал почти вполовину полосу армии Пухова и серьёзно усиливал войска Галанина. Действительно, для 13А важность значения этого решения очевидна, что касается 70А, то и для неё оно сыграло положительную роль. Масштабная проверка, проведённая в начале апреля, показала: уровень боеспособности всех её соединений был, мягко говоря, невысок, а штаб вообще не имеет опыта ведения крупной оборонительной операции. Поэтому К.К. Рокоссовский решил усилить армию, передав в её состав 20 апреля три обстрелянных дивизии – 132, 211 и 280-ю, объединив их под командование 28 ск. Они занимали оборону на правом фланге, прикрывая главный танкоопасный участок – района шоссе Орёл – Кромы – Курск. И.В. Галанин также принял меры для усиления своего правого крыла силами армии. Участок к востоку от р. Белый Немедь, имевший протяженность 24 км[219 - С 5 мая 1943 г., за счет принятия от 13А рубежа: /иск. / 218.3, выс.232.0, роща 1 км восточнее Пробуждения он был увеличен до 30. Полоса армии за апрель-июнь увеличивалась за счёт рубежа 13А дважды.], теперь удерживался сразу пятью стрелковыми, одной артиллерийской и одной зенитной дивизиями, а также двумя танковыми полками.

Как известно, границы между соединениями и объединениями это самый слабый участок в построении обороны любой армии. Поэтому противоборствующие стороны всегда с большим вниманием относятся к ним и стараются, во-первых, как можно точнее определить разгранлинию в войсках неприятеля, во-вторых, укрепить свои стыки и при этом скрыть их от врага. Однако в отношении армии Галанина изначально командование фронта допустило ряд ошибок. Так, разграничительная линия 70А с соседями и границы внутри её между дивизиями были выбраны неудачно. Стык с 13А проходил по выс.218.3 и далее на север по реке Ока. В этом районе на стороне врага располагались естественные маски – большие сады у с. Верхнее Тагино (свх. «Садовод»), а также много заросших деревьями оврагов, которые немцы могли использовать (и использовали) для маскировки сосредоточения значительных сил, в том числе и техники. Стык между 280 и 211 сд 28 ск проходил в 1 км от основного танкоопасного направления шоссе Орёл – Курск. По обе стороны стыка в руках немцев находились две командные высоты, 257.0 и 254.5, а между ними – роща и залесённый овраг. Таким образом, холмы обеспечивали хорошее наблюдение и обстрел обороны армии, а роща и балка маскировали подвод сил врага из с.Соковинки. Те же просчёты были допущены и на левом крыле армии. Большие рощи на территории занятой противником находились на границе с 65А и на стыках её 106 и 102 сд (в районе сел Щерподье и Лаврово). А стык между 106 и 211 сд проходил по естественной границе – реке Белый Немедь, что позволяло немцам без особого труда определить разгранлинию между этими соединениями.

Установление границ – это прерогатива командования фронта. Почему его штаб, обладавший достаточно большим опытом ведения оборонительных операций, столь невнимательно отнёсся к этому вопросу, пока не ясно. Хотя, судя по отчету армии, для её командования эта проблема была очевидна. Несколько опережая события, отмечу, что при планировании обороны войск Галанина подчинёнными генерал-лейтенанта М.С. Малинина, вероятно, из-за слепого следования в фарватере ошибочного решения Военного совета о наиболее вероятном направлении главного удара немцев в полосе 13 и 48А, был допущен и ещё ряд существенных просчётов. В этой связи уместно напомнить, как разительно отличался подход руководства Воронежского фронта к решению подобных проблем. Н.Ф. Ватутин крайне щепетильно и тщательно проработал эти вопросы. Лично размечая границы армий первого эшелона, он не просто учитывал все особенности местности, но и мастерски использовал естественные препятствия для усиления стыков армий. Наглядным примером может служить граница 6 гв. и 7 гв. А, которая была проведена по труднопроходимой местности у слияния Липового и Северского Донца. И хотя это было направление главного удара ГА «Юг», её войска так и не смогут преодолеть этот участок и будут вынуждены обойти его. Лишь на пятые сутки наступления угрозой окружения противник заставит отойти из этого района части 375 сд 6 гв. А и 81 гв.сд 7 гв. А. Как мы увидим ниже, ситуация в первый день Курской битвы на стыке 70 и 13А будет складываться трагически. И в немалой степени этому будет способствовать, в том числе, неудачная нарезка армейских полос.

Согласно плану обороны, рубеж 70А должен был состоять из:

а) главной полосы, глубина которой колебалась до 3-6 км;

б) второй, проходящей на расстоянии 6-11 км от переднего края главной полосы;

в) тыловой армейской полосы, располагавшейся в 13-19 км от переднего края второй полосы;

г) «тенд-депона»[220 - Предмостные укрепления перед г. Фатеж.], который возводился на расстоянии 37-39 км от переднего края главной полосы в районе г.Фатеж.

К началу Курской битвы:

– главная полоса проходила по линии: выс.218.0, роща восточнее Пробуждения, Рудово, Котомки, Шепелёвка, Верх. Гранкино, Новый свет, безымянная высота 800 м западнее выс.256.5, Хальзево, Трофимовка, Ферезево, /иск/Брянцево, и состояла из 43 БРО и 12 РОП, которые занимали 132, 280, 211,106 и 102 сд;

– вторая полоса пролегала по линии: выс.228.9, выс.250.2, выс.246.8, выс.228.4, Чермошное, Южн. Турьи, Студенок, Городное, Коровино, Волково, Ивановский, Опека, Горки, и состояла из 32 БРО, которые заняли части 175, 140 и 162 сд (второй эшелон армии).

– тыловой рубеж был выстроен из 14 БРО по южному берегу р. Свапа и не был занят войсками.

Предполья практически не было, окопы дивизии первого эшелона 70А находились на минимальном расстоянии от противника. Лишь на некоторых участках передний край был прикрыт постами боевого охранения. Перед главной полосой, внутри неё, на стыках и перед второй полосой предусматривалось создание участков заграждения. Максимально возможную их плотность планировалось создать на правом крыле, от шоссе на восток до стыка с 13А. Позиции западнее р.Белый Немед предполагалось прикрыть слабее.

Как отмечалось выше, уже во второй половине апреля Генеральный штаб потребовал, чтобы вся оборона под Курском строилась в первую очередь как противотанковая, организовывалась на всю армейскую глубину и, особенно надёжно, в системе главной полосы. Её основу должны были составить огонь артиллерии и танков, заграждения и естественные препятствия (увязанные с системой огня), своевременный манёвр артиллерийско-противотанковыми и танковыми резервами и подвижными отрядами заграждений, система наблюдения и оповещения. Оборонительные полосы во всех армиях состояли из батальонных районов обороны, каждый из которых в свою очередь делился на три ротных опорных пункта. Кроме того, в состав БРО входили противотанковые опорные пункты, которые должны были усилить оборону на танкоопасных участках местности. По расчётам штаба 70А, для успешного ведения оборонительных боёв в каждом БРО было необходимо оборудовать минимум:

– артиллерийских позиций – 10;

– минометных позиций – 10;

– окопов для позиций расчётов ПТР – 24;

– пулеметных точек – 24;

– стрелковых окопов – 36;

– командно-наблюдательных пунктов – 4;

– убежищ и землянок – 18;

– противотанковых препятствий всех видов – 2 км;

– противопехотных препятствий всех видов – 3 км;

– ходов сообщения – 4 км.

Основу инженерных заграждений составили минно-взрывные, тесно увязанные с системой огня всех видов и естественными преградами. Однако с конца марта и почти весь апрель 70А и приданные ей сапёрные подразделения были вынуждены заниматься лишь земельными работами, да и то крайне ограниченно. С учётом погодных условий и состояния грунта готовились стрелковые окопы, траншеи, землянки и различные противотанковые и противопехотные препятствия. Минирование велось, но в небольших объёмах, лишь на стыках дивизий и на правом крыле армии, в районе шоссе. Крупномасштабные работы по созданию минных заграждений во всей полосе армии развернулись лишь с середины мая, со сплошного минирования на главной полосе, а на второй и тыловой – лишь с 20-х чисел месяца. Кстати, немецкая разведка, не понимая до конца проблем советской стороны, расценивала отсутствие до этого времени глубоких минных полей в армиях Центрального фронта как один из важных показателей того, что они готовятся не к обороне, а к наступлению.

Тем не менее, несмотря на столь существенную задержку, в армии Галанина план фортификационных мероприятий до начала Курской битвы был выполнен почти полностью. При этом была проведена колоссальная работа, только земли вынуто почти 3,5 млн кубов. Учитывая, что перед главной полосой существенных природных препятствий не было, сплошное минирование пришлось провести на всей местности перед первой траншеей и возвести ряд искусственных препятствий. В общей сложности было оборудовано 178 противотанковых и 119 противопехотных минных полей (в несколько рядов) протяженностью соответственно 77 100 и 81 195 м, в которых находилось 89 143 различных минно-взрывных устройств. «Усилия были сосредоточены не только по направлению фронта, но и в глубину на этих же направлениях,, – отмечается в отчёта штаба 70 А. – Для этого было создано достаточное количество рубежей, идущих от переднего края в глубину… В нашей обороне заранее предусматривались районы, где противник должен быть задержан и где будет ему дан решительный бой (Верх. Тагино – шоссе Курск-Орёл). Здесь оборона была рассчитана на то, чтобы можно было наращивать свои усилия и свести на нет то численное превосходство неприятеля, которое он будет иметь в первый момент боя. Оборона была рассчитана на то, чтобы дольше затянуть борьбу на переднем крае, с целью лишить противника его преимущества во внезапности нападения и вывести свои силы (резервы) в районы, предусмотренные планом».

Минно-взрывные заграждения, не без основания, считались важнейшим элементом системы обороны. К началу Курской битвы особенно много их будет установлено в полосах 6 гв. А Воронежского и 13А Центрального фронтов. Для производства инженерно-минных работ Ставка выделила фронтам под Курском по две бригады, в том числе по одной специального назначения: К.К. Рокоссовскому направлялась 1-я гвардейская полковника И.Ф. Йоффе, а Н.Ф. Ватутину – 42-я полковника В.П. Краснова, которые имели и большой опыт подобной работы, и новинки специальной техники. Соединение Йоффе особо отличилось в Сталинградской битве, стало гвардейским, а подчиненные Краснова проявили высокое мастерство в ходе обороны Харькова в феврале – марте 1943 г.

Местность от переднего края второй полосы до переднего края третьей 70А была специально выделена для усиленного минирования подразделениями 1 гв.оибр с/н, которая со второй половины мая была разделена в между 13 и 70А. Н.П. Пухов получил три батальона инженерного заграждения, а И.В. Галанин – два. Им предстояло провести рекогносцировку местности, определить виды, систему и объем заграждений, наметить основные маршруты для действия подвижных отрядов заграждения в случае начала боёв. После завершения этой работы им предстояло немедленно приступить к укреплению местности:

6 гв. биз в границах по фронту – Красная Заря, Турейка, Рудово, Разновилье; граница справа: Красная Заря/иск/Подолянь, иск. Бобрик, Самодуровка; слева: иск. Разновилье/иск/ Чермощное до р. Свапа. Основным направлением для действия ПОЗ – шоссе Орел-Курск и стык армий.

4 гв. биз в границах: по фронту – Лепелево, Ниж. Гранкина, Чернь, Плоское,, Опойково, Брянцево; граница справа – граница 6 гв. биз; граница слева – иск. Брянцево, /иск/ Разветье.

Ещё два батальона этой бригады – 3 и 7 гв.биз – были направлены на фронтовой рубеж. Они получили задачу создать зону оперативных заграждений фронта и одновременно стали резервом комбрига, а оставшийся 8 гв. батальон спецминирования был выделен для действия в полосе всего фронта.

Заместитель командира 1 гв. оибр, в ту пору подполковник, В.К. Харченко вспоминал: «Вскоре после прибытия к новому месту дислокации командира бригады и меня вызвали в посёлок Свобода, под Курском, к начальнику инженерных войск Центрального фронта генералу Прошлякову. Алексей Иванович развернул топографическую карту, исчерченную разноцветными карандашами:

– Главный удар врага ожидается в полосе обороны 13 и 70 свм А. Бригаде поручается создать в этой полосе, а также во фронтовой зоне систему минно-взрывных заграждений. Предусматривается установка электризуемых препятствий и минирование средствами специальной техники наиболее важных объектов. Подготовьте свои предложения и доложите мне через два дня.

Ехать с докладом к генералу А. И. Прошлякову пришлось мне, так как Михаил Фадеевич сильно простудился. За два дня мы подготовили карты заграждений; расчёты и таблицы. Все эти документы, на мой взгляд, были довольно убедительны.

Разложив на столе документы, доложил, как планируются действия бригады по устройству заграждений. Прошляков, как всегда, слушал внимательно, не перебивая. Когда я закончил, он поинтересовался: