Мой слуга Тень

– Барон – несомненно. Что касается остальных… они были счастливы, хотя сами этого не понимали, – сухо и загадочно ответил Рекстон. – Пойдемте в дом, госпожа Диль. Мне пора заботиться о завтраке, а у вас промокли ботинки. Я их высушу и вычищу. Не забудьте растереть ноги жестким полотенцем. Если захотите перекусить, позвоните, принесу вам какао и сыр.

Ирис поднялась к себе в комнату. До завтрака оставалось еще три часа, было бы неплохо вздремнуть, но она не смогла.

Прогулка по саду не успокоила, а взволновала ее и многое всколыхнула в душе.

Ирис ненавидела неопределенность. Она привыкла действовать быстро. А теперь надо было решить, что делать со свалившимся на нее наследством.

Ирис меряла комнату шагами и напряженно думала. Рассадила кукол по кровати и начала вслух с ними советоваться. Но ничего толкового от них не услышала, потому что Кло, Бу и Мими знали ровно столько, сколько и сама Ирис.

Но ответы ей и не требовались, потому что решение уже созрело и крепло с каждой минутой.

Перед завтраком она спустилась и разыскала телефон в малом салоне. Позвонила нотариусу, надеясь, что застанет его в конторе. Повезло – господин Шеффилд привык работать спозаранку.

Она долго говорила с ним, расспрашивала, для верности записывала.

И когда зашла в столовую и заняла свое место, прокашлялась и сказала:

– Доброе утро, госпожа Эрколе, Даниэль! У меня важное объявление. Я не буду продавать усадьбу. Я хочу поселиться здесь навсегда.

Заявление было встречено оглушительной тишиной. Тетя Грета и Даниэль уставились на Ирис широко открытыми глазами.

– Разумеется, вы останетесь жить в усадьбе. Если пожелаете, – добавила Ирис.

Тетя Грета испуганно улыбнулась, а Даниэль выругался.

Рекстон молча накладывал Даниэлю ветчину, но когда закончил и отошел на свой пост к стене, Ирис почувствовала, как его взгляд впился ей между лопаток.

– Сестренка, ты свихнулась, что ли? – взорвался Даниэль. – Нам всем нужны деньги. А не эта каменная глыба, которую проще снести, чем отремонтировать!

– Дорогая, мы рады, что ты приняла такое решение, – заговорила тетя Грета, комкая салфетку. – Но почему ты сначала не посоветовалась с нами? Ведь мы живем здесь всю жизнь, а ты… приехала лишь позавчера.

Ирис пожала плечами. Ей и в голову не пришло советоваться с новыми родственниками. Она всегда принимала решения сама и думала, что Эрколе обрадуются, узнав, что им не нужно искать себе другое пристанище. Но пока особой радости не видать.

– Где ты возьмешь деньги на содержание усадьбы? – говорила тетя Грета. – Все сбережения Гвидо пропали. Своих средств у нас нет! У тебя, насколько знаю, тоже. А нам нужно запасать уголь на зиму, платить слугам и садовнику, чинить крышу…

– Я говорила с нотариусом. Он сказал, что часть денег, скорее всего, удастся вернуть. Вклады застрахованы, но будут проволочки и суд, потому что со страховым агентством тоже не все чисто. Процедура может занять год, два… пять.

– Но в это время нам все равно нужно на что-то жить! – простонала тетя Грета. – Заложить поместье? Брать займы? Но у нас и так…

Она осеклась.

– Я что-нибудь придумаю. Попробую запатентовать изобретения барона.

– Дядя не смог этого сделать, а ты раз – и сможешь? Это только в твоих кукольных представлениях все бывает как по волшебству, – оборвал ее Даниэль.

– Поместье может приносить доход. Будем продавать яблоки, вино…

– Этих денег хватит разве что калоши починить.

– Все равно я попробую.

– Дурь и глупость, – отрезал Даниэль, отодвинул тарелку, встал и вышел. Тетя вздохнула и произнесла неестественно веселым голосом:

– Дорогая, попробуй эти блинчики с деревенским сыром. Они сегодня удались Густаву.

Какое-то время они завтракали в молчании.

– Рекстон, съездите в деревню, – попросила тетя Грета. – Отвезите письма благодарности. Я написала моим дорогим друзьям, которые пришли на похороны выразить соболезнование, – пояснила она для Ирис. – И заодно пригласила их на чаепитие, если ты не возражаешь. Придут предводители местного общества. Но тебе не обязательно сидеть с нами. Тебе, наверное, будет скучно.

– С удовольствием со всеми познакомлюсь. Раз уж я решила поселиться здесь, нужно налаживать связи.

– О! – смешалась тетя Грета и не нашла других слов.

После завтрака она вручила Рекстону пачку писем.

– Я могу отвезти на почту и вашу корреспонденцию, госпожа Диль, – предложил он.

– Я бы хотела поехать с вами, посмотреть Альсинген, раз мне вчера это не удалось. Вы не против?

– Отнюдь, госпожа Диль.

– Вручу письма, отправлю свои и заодно познакомлюсь с жителями Альсингена, – жизнерадостно сообщила Ирис.

На лице тети Греты промелькнула досада.

– Письма не обязательно вручать лично, – говорила она торопливо, косясь на Ирис. – Просто опустите их в почтовые ящики или оставьте у прислуги. Боюсь, мои друзья могут оказаться не готовы к утренним визитам.

Ирис быстро собралась и вышла к гаражу.

Дворецкий услужливо распахнул дверцу автомобиля. Для вылазки в Альсинген Рекстон надел коричневый прогулочный костюм отличного покроя, кожаный картуз и краги, а на шею намотал шарф. Он был само воплощение мужественности и элегантности.

– А что не пешком? – поинтересовалась Ирис. – Тут же недалеко.

– Повар попросил забрать мешки с мукой в бакалее, обратно поедем с грузом.

– Вы теперь и за шофера работаете?

– Да. Хартвина пришлось уволить, но он получил отличные рекомендации и уже нашел новое место.

– Великолепная машина! – с уважением сказала Ирис, когда мотор взревел и автомобиль понесся по гравийной дороге. – Что за марка? Вроде «Сагитта», но двигатель мощный!

– От «Сагитты» тут только кузов. Барон усовершенствовал автомобиль. Получилось удачно, потому что ему помогал механик Фальк, отец доктора Фалька.

– Автомобиль можно продать?

– Если найдете покупателей. Поскольку модель нестандартная, а машина старая, это будет непросто. Но можно попробовать. Однако автомобиль вам пригодится, если решите наладить в поместье какое-нибудь производство.

– Арман, вы рады, что я не буду продавать «Черный дуб»?