Парадигма

– Вам нехорошо? – Сержант Скот опять накрутил прядь на указательный палец, и слегка подергивая, внимательно заглянул в ее лицо.

– Да. Этот человек как-то угрожал мне. Неужели Вы считаете, что я способна принять его в своем доме? – Спросила Илерия, трясущимися пальцами поправляя все еще влажный волос и гадая, что же ей делать, ведь, судя по всему, в ее летнем домике сейчас будет обнаружен труп. – Черт, да я же старше Вас по званию!

«Боже, я убила его!» – Сама мысль об этом вырывала из Илерии последние крохи самообладания.

– Если он и пришел бы в мой дом, то точно не искать убежища! – Она почти перешла на крик. – Да я не встречала бы Вас живой!

– Если это так, то не вижу повода так волноваться, – сержант Скот смотрел на Илерию с прищуром. Так смотрят ученные на своих крыс, которым ввели какой-нибудь яд и ждут, когда та умрет, перестав, в конце концов, дергаться в мучительных конвульсиях.

– Здесь все чисто. – Из спальни появился ефрейтор, что осматривал дом. – Почему у Вас разбито зеркало в ванной комнате?

– Поскользнулась, – ощетинилась Илерия, но тут же холодно добавила: «После душа».

Желая сохранять самообладание, она представила несколько путей развития событий: они находят труп, ее садят в тюрьму и вешают; они находят труп и она, убивая их, сбегает, но рано или поздно ее все равно поймают, и, опять же, повесят; она сознается, что он проник в ее дом, тогда ее, возможно, помилуют за содействие. Других вариантов она не могла рассматривать, уже полностью осознав, что ночью воткнула черенок от лопаты в глаз Эрика и спрятала труп в летнем домике.

– Вы до этого сталкивались с Эриком Штраутцем? – Усаживаясь за кухонный стол, спросил ефрейтор, представившийся Томасом Полесским. Рубашка на его плечах опасно натянулась, словно обещая лопнуть под непомерно накаченными мышцами. – Были у Вас еще какие-нибудь контакты, кроме того, что произошел пятого марта? – Он разложил перед собой уже знакомые Илерии фотографии.

– Нет, – ответила она, опасливо прислушиваясь к звукам в доме. Еще не вернулся из летнего домика третий военный.

– Как Вы объясните, что он делал у Вашего дома этой ночью, а именно в половине пятого? Это ведь комендантское время, не так ли? – Илерия кивнула. – Значит, никаких контактов Вы с ним не имели. – Ефрейтор Полесский ненадолго замолчал. – Советую Вам признаться, и, тогда, может, Вас помилуют. Вы же не хотите болтаться в петле в эти выходные?

Умереть – не самая радужная перспектива, тем более для Илерии, всегда слывшей огромным социальным потенциалом. Она одна из первых была в рядах тех, кто поддерживал смертную казнь и вот, скоро сама может угодить в ад. И за что? За то, что защищала собственную жизнь от преступника?

На ней одна вина, – считала Илерия, – то, что она не сдала труп СБС, а спрятала в темном углу, да аккуратно починила разобранную лопату, вернув ее на грядку, не предоставив как улику в полиэтиленовом пакете!

По дому раздались неспешные тяжеловесные шаги третьего военного. Его неимоверно огромные ноги, обутые в тяжелые ботинки бухали так, как ударяют гири, если их опустить на пол с высоты не менее десяти сантиметров. Илерия села. Желание сорваться с места было сильнее ее здравого смысла. Оно червячком поедало мозг.

– В домике все чисто. – Он коротко посмотрел на Илерию с высоты своего маленького роста настолько серьезно, насколько позволяли его хмурые сведенные на переносице кустистые брови, выжженные на солнце до золотисто-рыжего цвета.

Илерия никак не ожидала подобного исхода их визита. Она уже смирилась с тем, что самолично спрятала труп Эрика Штраутца в углу своего пряничного домика.

– Как давно Вы посадили эти цветы? – Спросил сержант Скот, выглядывая в окно, с интересом рассматривая рыхлую землю. – Вы случаем не закопали туда труп Эрика Штраутца?

Этого она бы не сделала даже в крайнем случае.

– Вчера днем, – сказала Илерия.

– Вы уверены? – спросил усатый ефрейтор Полесский.

– Я еще в своем уме, господин Полесский!

Илерия посмотрела на него коротко, желая этим показать, что подобные разговоры бессмысленны и если они хотят и дальше строить какие-то только им известные догадки, то ее дом – не самое подходящее для этого место.

– Госпожа Мария уверена, что Вы имеете к этому человеку непосредственное отношение, – заглядывая ей в лицо, сказал сержант Скот.

– Госпожа Мария умная женщина, но думаю, сейчас она ошиблась, – осклабилась Илерия. – Если Вы закончили – прошу Вас покинуть мой дом, меня еще ждет много работы.

– Вас же восстановили в должности, госпожа Грей? – Улыбаясь одними губами, сказал низкорослый с кустистыми бровями солдат. – Удивительно, ведь Вы так долго были в плену.

– Пленник – не значит перебежчик.

– У-у! – засмеялся он. – Осторожнее с такими заявлениями! Вы же знаете как это опасно.

– До свидания.

Илерия встала и вышла из кухни, тем самым заставляя «гостей» проследовать за ней. Усач ефрейтор Полесский не торопился, заглядывая еще по разу во все двери, что они проходили, и добавил перед тем, как выйти за порог:

– Если Вам что-то станет известно, прошу сообщить об этом. – Он обернулся на пороге. Илерия незаметно для себя чуть отступила, и с трудом сконцентрировавшись, утвердительно кивнула. – Эрик Штраутц представляет большую опасность за связи с экстремистами.

– Будьте внимательны, – Сержант Скот улыбался и лишь погодя минуту или больше, уже когда Илерия закрыла за ними дверь, ушел следом за своими напарниками.

Теперь Илерия по-настоящему засомневалась в своем здравомыслии. Под волосами у нее выпирала шишка с рваными краями, на животе кровоподтек, под ногтями занозы.

– Лопата. – Она бросилась в сад, к ромашкам.

Лопата стояла там, где Илерия ее и оставляла. На черенке, смешавшись с землей, темнела запекшаяся кровь.

Глава пятая

Больше часа Илерия потратила на поиски трупа. Спрятав орудие убийства, она обыскала каждый угол в летнем домике. Даже спустя три дня, уже выйдя на работу, пыталась вспомнитьсобытия той ночи.

Военные СБС больше не появлялись в ее доме, но она понимала, что не останется без присмотра. Чьи-то глаза постоянно следили за ней. Ни Мария, ни Виктор не оставят Илерию в покое, пока на ее шее не затянется удавка. Подпись Марии на ордере дала понять об истинных намерениях Собрания, или, по крайней мере, нескольких из его состава.

На базе, возясь с документами, Илерия периодически проводила осмотр карт пациентов. Некоторых она узнавала, только лишь благодаря своим старым записям, так каклечение изменило их: еще более изможденные, бледные, с посиневшими губами. Умирающие грязные существа.

Доктор Джеймс к ее превеликому удивлению вел себя миролюбиво, всячески давая понять о своей позиции.

– Я рад, что у Вас все получилось.

Но весь его вид говорил: «Я рад, что у Нас все получилось!»

Илерия благодарно пожала его руку, но лишь стоило исчезнуть из поля его зрения, все становилось как обычно: доктор Джеймс превращался в ублюдка доктора Джеймса.

Завернув за угол, Илерия прижалась к стене спиной и, грызя ставшие слишком длинными ногти, уставилась в пустоту перед собой. Пациент с онкологией не перенес лекарство, на которое возлагались огромные надежды, чуть не выблевав внутренности на нее. Но самой большой проблемой был не он, а привезенные сутками ранее мутанты с Заграницы: обычные террористы с отклонениями в развитии. Малоинтересные, ничем не примечательные уроды с умственными отклонениями. Мысли Илерии, закованные в короткие цепи Анны, крутились вокруг столба – Асаран.

Где-то минут двадцать назад, не задумываясь, она подписала документы о утилизации девяти пациентов, решив тем самым оградить себя от дальнейших бесполезных шагов.

Почесав затылок и оттолкнувшись от стены, Илерия чуть не вписалась в Виктора, с любопытством разглядывающего ее. Она не смогла сдержаться и смачно выругалась.

– Здравствуйте! – Он улыбнулся. – Решаете какую-то очень сложную задачу?

– Не делайте так больше! – Зашипела Илерия и, обойдя его, поспешила прочь, но настойчивый вопрос ее остановил: «Стоит ли убийство того?»

Холодок пробежал по спине, забравшись в загривок и сковав мышцы шеи.

Виктор подошел ближе и, заглянув в ее лицо, сделался печальным:

– Вас не гложет совесть?