Бироновщина

– Какой онъ "мой"! Отвратилась отъ него душа моя…

– Что такъ?

– Да такъ. Съ самаго дня свадьбы карликовъ я ничего объ немъ не знаю… Да и знать не хочу!

Въ это время сквозь окружающiй многоголосый гулъ чутки слухъ ея разслышалъ за сос?днею дверью д?тскiй плачъ.

– Прости: маленькiй плачетъ!

И она скрылась въ д?тской.

XI. Катастрофа надвигается

Въ какой зависимости т?лесное здравiе находится отъ расположенiя духа – особенно наглядно можно было вид?ть на императриц? Анн? Іоанновн?: со дня рожденiя принца Іоанна, обезпечивавшаго престолонасл?дiе, y нея проявился необычайный подъемъ духа, отразившiйся тотчасъ на аппетит?, а зат?мъ и на всемъ организм?. Она не только стала ежедневно вы?зжать въ открытой коляск?, но предалась снова и своей до страсти любимой пот?х? – охот?.

До апр?ля 1740 г. придворными охотами, въ качеств? оберъ-егермейстера, зав?дывалъ Волынскiй. Посл? его казни, "командующимъ надъ охотами" былъ назначенъ одинъ изъ любимцевъ Бирона, полковникъ второго Московскаго полка фонъ-Трескау. Давно страдая одышкой отъ ожир?нiя сердца и всего вообще т?ла, онъ разсчитывалъ, должно-быть, что, при бол?зненности государыни, новая должность будетъ для него синекурой. Осмотръ петербургскихъ зв?ринцевъ: Малаго и Екатерингофскаго, трехъ дворовъ для содержанiя зв?рей придворной охоты: Зв?рового, Слоноваго и Ауроксовъ (зубровъ), а также садковъ въ дворцовыхъ садахъ, онъ отложилъ до возвращенiя государыни осенью въ Петербургъ и жилъ въ свое удовольствiе на казенной дач?, отведенной ему при петергофскомъ зв?ринц?. Какъ вдругъ, громомъ изъ яснаго неба, посл?довалъ высочайшiй приказъ – къ завтрашнему же дню приготовить "гоньбу" оленей. Господи Ты Боже мой, что сталось съ б?днымъ фонъ-Трескау! Почтенный толстякъ заметался, какъ угор?лый: въ петергофскомъ зв?ринц? не оказалось потребнаго числа оленей, а въ ц?ломъ Петергоф? необходимаго количества полотна для огражденiя той части Нижняго сада, гд? должна была происходить гоньба. Полковникъ поскакалъ въ Петербургъ и за оленями, и за полотномъ. Вернулся онъ оттуда уже подъ утро; но къ опред?ленному часу все было готово для гоньбы. Нижнiй садъ огласился звуками охотничьяго рога, лаемъ гончихъ и ружейной пальбой.

Не усп?лъ фонъ-Трескау перевести духъ посл? гоньбы оленей, какъ ему было предписано устроить "парфорсную" охоту на лосей, кабановъ, дикихъ козъ и зайцевъ. И такъ изо дня въ день.

Не описывая бол?е подробно этихъ облавъ и травлей, укажемъ лишь на краснор?чивыя цифры, сохранившiяся въ "С.-Петербургскихъ В?домостяхъ" 1740 г.: по 26-е августа императрицей самолично было застр?лено 9 оленей, 16 дикихъ козъ, 4 кабана, 1 волкъ, 374 зайца, 68 дикихъ утокъ и 16 большихъ морскихъ птицъ.

Въ конц? августа погода р?зко перем?нилась: пошли непрерывные дожди; ни о прогулкахъ, ни объ охот? не могло быть уже и р?чи. Душевное настроенiе, а съ т?мъ вм?ст? и здоровье государыни разомъ опять ухудшилось. Она не покидала уже опочивальни, никого не желала вид?ть, кром? своей камерфрау Юшковой да герцогини Биронъ. По сов?ту врачей, было р?шено переселиться опять въ Петербургъ, – на первое время еще въ Л?тнiй дворецъ. Но перебраться зат?мъ въ Зимнiй Анн? Іоанновн? такъ и не было уже суждено. Къ участившимся подагрическимъ припадкамъ и болямъ въ почкахъ прибавилась безсонница, а зат?мъ и кровохарканье. Первый лейбъ-медикъ Фишеръ гляд?лъ очень мрачно; другой придворный врачъ, португалецъ Санхецъ, успокаивалъ окружающихъ, что н?мецъ смотритъ на все сквозь черныя очки, что пока никакой опасности н?тъ.

Но лейбъ-медикъ н?мецъ оказался правъ. 6-го октября, за об?домъ, императрица вдругъ закатила глаза и головой склонилась на бокъ: съ нею сд?лался глубокiй обморокъ. Такъ, въ безпамятств?, ее и перенесли на постель.

Во дворц? поднялся, понятно, страшный переполохъ; созвали общiй консилiумъ придворныхъ врачей. Даже оптимистъ Санхецъ оп?шилъ; а Фишеръ прямо объявилъ, что онъ ни за что уже не отв?чаетъ, и что если бол?знь будетъ итти т?мъ же ускореннымъ ходомъ, то вскор? вся Европа облечется въ трауръ.

Такой приговоръ побудилъ Бирона къ р?шительнымъ д?йствiямъ: на случай кончины государыни сл?довало безъ всякаго промедленiя точно опред?лить порядокъ управленiя государствомъ впредь до совершеннол?тiя малол?тняго насл?дника престола. Оберъ-гофмаршалъ графъ Лёвенвольде лично объ?халъ вс?хъ трехъ кабинетъ-министровъ и фельдмаршала графа Миниха, чтобы пригласить ихъ къ вечеру того же дня на тайный сов?тъ во дворецъ герцога.

Принцесса Анна Леопольдовна собиралась уже итти ко сну, и Лилли заплетала на ночь косу, когда ушедшая уже къ себ? Юлiана снова вошла къ нимъ.

– Простите, ваше высочество, – сказала она, – но зять мой, молодой Минихъ, желалъ бы васъ сiю минуту вид?ть.

– Онъ, в?рно, присланъ своимъ отцомъ?

– Да, фельдмаршалъ только-что вернулся домой отъ герцога…

– Такъ проси, проси!

– Но ваше высочество не можете же принять его въ ночномъ туалет?.

– Отчего же н?тъ? Онъ – камергеръ моего малютки и самъ женатъ. Пускай войдетъ.

Гоффрейлина пожала плечами; ничего, дескать, съ нею не под?лаешь! – и ввела въ комнату молодого сына фельдмаршала.

– Войдите, войдите, – сказала ему Анна Леопольдовна когда онъ въ видимой нер?шительности остановился въ дверяхъ. – Вы съ в?стями о секретномъ сов?щанiи y герцога?

– Да, ваше высочество, – отв?чалъ Минихъ – Отецъ мой прi?халъ бы и самъ, но нашелъ, что будетъ осторожн?е изв?стить васъ черезъ меня. То, что я им?ю сообщить, однако, предназначено только для вашего высочества…

Онъ покосился при этомъ на Юлiану и Лилли.

– Он? ничего не разболтаютъ; можете говорить свободно, – сказала принцесса. – Кром? вашего отца, y герцога были и вс? три кабинетъ-министра?

– Только двое младшихъ: Остерманъ не явился, отговариваясь простудой и подагрой. Прежде ч?мъ подать свой голосъ, эта старая лиса хочетъ выждать, какое теченiе при Двор? возьметъ верхъ. Вм?сто него, герцогъ допустилъ къ сов?щанiю графа Лёвенвольде. Его мой отецъ засталъ уже тамъ; кабинетъ-министровъ еще не было. Герцогъ былъ въ слезахъ…

– Я тоже плачу, – зам?тила принцесса, утирая глаза рукавомъ своей ночной кофты, – но плачу потому, что теряю любимую тетушку. Герцогъ же плачетъ съ досады, что теряетъ власть.

– Этого онъ и не скрываетъ, хотя выразился въ н?сколько иной форм?: "съ кончиной моей благод?тельницы, удостоившей меня безграничнаго дов?рiя (говорилъ онъ моему отцу), вс? мои заслуги передъ Россiей будутъ забыты, такъ какъ y меня гораздо больше враговъ, ч?мъ друзей; есть враги и среди н?мецкой партiи. Вы, графъ, – настоящiй н?мецъ"…

"– Простите, герцогъ, – перебилъ его мой отецъ: – по происхожденiю я хотя и н?мецъ, но служу русской монархин?. Какъ челов?къ военный, я в?ренъ своей присяг? и не принадлежу ни къ какой партiи: ни къ русской, ни къ н?мецкой.

"– Но, стоя вн? партiй, вы т?мъ безпристрастн?е можете понять всю мою скорбь…

"– Скорбь вашу я вполн? разд?ляю, какъ всякiй в?рноподданный ея величества, – отв?чалъ отецъ. – Что же собственно до персоны вашей св?тлости, то я прекрасно также понимаю, сколь горько должно быть вамъ, стоявшему столько л?тъ у кормила правленiй, передать это кормило въ другiя, мен?е опытныя руки.

"– Вотъ именно! – вскричалъ герцогъ. – В?дь насл?дникъ еще младенецъ въ колыбели. Въ прежнiя правленiя малол?тнихъ царей народъ былъ недоволенъ временными правителями; какъ-то онъ будетъ доволенъ новыми? Между т?мъ, ближайшiе враги наши, шведы, не перестаютъ вооружаться и выжидаютъ y насъ только внутреннихъ безпорядковъ, чтобы атаковать насъ. Вы, графъ, блестящiй полководецъ и въ конц? концовъ, н?тъ сомн?нiя, управитесь съ ними. Но во что обойдется Россiи такая новая война! Потребуются новые тяжелые налоги, поднимется ропотъ въ народ?; а слабой ли женской рук? задушить гидру народную? Для этого нужна рука жел?зная…"

– У меня рука, д?йствительно, не жел?зная, – съ волненьемъ прервала разсказчика Анна Леопольдовна. – Но тетушка еще до моего замужества выбрала меня своей насл?дницей…

– То же самое сказалъ герцогу и мой отецъ. Но герцогъ на это возразилъ, что таково было желанiе ея величества до рожденiя насл?дника мужескаго пола. Съ рожденiемъ же принца Іоанна государыня выразила твердую волю, чтобы этотъ принцъ, а не кто иной, насл?довалъ посл? нея престолъ. Въ это самое время прибыли князь Черкасскiй и Бестужевъ-Рюминъ. Прi?хали они въ одной карет? и нарочно, какъ оказалось, за?хали еще передъ т?мъ къ Остерману. Но тотъ и на словахъ уклонился отъ р?шительнаго отв?та.

– Ну, разум?ется! И что же они y герцога пор?шили насчетъ регентства?

– Когда зашла р?чь о кандидатахъ на регентство; Черкасскiй, пошептавшись съ Лёвенвольде, прямо заявилъ:

– Если ужъ кому быть регентомъ, то только, тому, кто досел? съ такимъ искусствомъ управлялъ государственнымъ кораблемъ."

– По крайней м?р?, откровенно! – вырвалось y Анны Леопольдовны. – И Лёвенвольде тотчасъ поддержалъ это предложенiе?

– И Лёвенвольде, и Бестужевъ: въ карет? онъ съ Черкасскимъ, в?рно, ужъ сговорился.

– А фельдмаршалъ?

– Отецъ мой былъ поставленъ въ крайне-щекотливое положенiе. Что бы онъ ни возражалъ, – онъ остался бы въ единственномъ числ?, и мн?нiе его, все равно, не прошло бы. На выздоровленье государыни надежда в?дь еще не потеряна, не вс? медики еще отчаиваются. Надо было выиграть время. Поэтому отецъ предложилъ выслушать сперва мн?нiе лучшихъ русскихъ людей. Герцогъ понялъ, что напроломъ итти нельзя, и заявилъ, что самъ онъ ни на что не р?шится, докол? не узнаетъ мн?нiя другихъ благонам?ренныхъ патрiотовъ. Прежде всего государынею долженъ быть подписанъ манифестъ о назначенiи принца Іоанна насл?дникомъ престола.

– А манифестъ будетъ скоро изготовленъ?

– Этою же ночью на дому y Остермана. Но герцогъ, вм?ст? съ манифестомъ, можетъ подсунуть къ подписи ея величества и декларацiю о регентств?. Такъ вотъ завтра же, пока будутъ присягать насл?днику, а посл? присяги сенатъ съ генералитетомъ станутъ разсуждать о регентств?, не можете ли ваше высочество повидать государыню, чтобы уб?дить ее ни за что не подписывать декларацiю о регентств? Бирона.

– Да в?дь меня къ тетушк? не пускаютъ, и тогда не пустятъ.

– М-да, этого отецъ мой не предвид?лъ. Герцогиня Биронъ, конечно, заодно съ мужемъ и получила отъ него строгую инструкцiю. Но кто въ такомъ случа? могъ бы предостеречь ея величество?..

– Я! – неожиданно подала тутъ голосъ молчавшая до сихъ поръ Лилли.

Анна Леопольдовна недов?рчиво воззрилась къ молоденькой камеръ-юнгфер?.

– Ты, дитя мое? Да какъ же ты это сд?лаешь?