Царствование царя Алексея Михайловича

Пожив в Анзерском ските, перешел он в Кожеозерскую обитель и начал ходить в Москву для исправления монастырских нужд. В век царя Алексея Михайловича позволены были сии монашеские пилигримства. Чернецы приходили толпами в Москву, собирали подаяния и были допускаемы даже ко двору.

Словом, Никон достиг своей цели и сделался известен царю Алексею Михайловичу.

Никонов биограф, служка его, говорит: он сделался ходатаем за всех страдальцев, принимал прошения от утесняемых бедностью и насилием, кормил во время дороговизны народ, посещал темницы, построил четыре богадельни и советовался каждую зиму с царем о важнейших государственных делах. Первое может быть очень справедливо, но последнему можно только верить в той соразмерности, в каковой тайные государственные дела могли быть известны монастырскому служке. Оставляем теперь Никона на патриаршем престоле; мы будем еще иметь случай говорить о нем.

Пожар в Москве

В сем году, говорят иностранные писатели, был в Москве жестокий пожар: всего сгорело 400 домов; и ежели бы стоявшие в Москве 25 000 стрельцов не принялись с усердием за тушение, то последствия могли бы быть еще опаснее[69 - Cм. Theatrum Europscum. Т. VIII. С. 121.].

Внимание царя к сестрам своим

Особенного замечания заслуживает внимание царя Алексея Михайловича к родным сестрам его – царевнам Ирине, Анне и Татьяне, которые пережили сего великого монарха. Именины их праздновались ежегодно и ознаменовывались всегда милостями. Для примера приведу отрывок из «Дворцовых записок»: «Января 12 дня, на именины Г. Ц. и В. княжны, был у государя патриарх в золотой палате; а у стола были бояре: Г. И. Морозов, кн. Репнин, окольничьи: Хилков и Гавренев». Того же дня пожаловал государь из окольничих в бояре Богдана Матвеевича Хитрово.

Подданство Малой России

Обращаюсь теперь к важной эпохе – подданству Малороссии. Страна сия, отторженная от России в начале XIV века, хотя и принадлежала с того времени польской короне, но у казаков были беспрерывные ссоры с поляками, доходившие иногда до настоящей войны. Обоюдные потери и некоторые снисхождения со стороны Польши охлаждали обыкновенно жар воюющих. В последние годы царствования Владислава Сигизмундовича возросла вражда между казаками и поляками до высочайшей степени. По кончине сего монарха напал князь Вишневецкий на казаков, вешал их, сажал на кол, вырывал глаза и приказывал казнить их так, чтоб они чувствовали, что умирают.

В 1651 году были казаки совершенно разбиты поляками, потеряли 30 000 войска и заключили в сентябре того же года мир в Белой Церкви. Иностранные писатели говорят, что в войсках польских и казацких распространилась в сие время опасная заразительная болезнь, причинившая великие бедствия обеим сторонам. Поляки потеряли от оной непобедимого князя Вишневецкого. Болезнь сия ускорила мир.

Богдан Хмельницкий

Казачий гетман Богдан Михайлович Хмельницкий, муж твердого духа, острого и дальновидного ума, предлагал еще в 1648 году царю Алексею Михайловичу вступить в подданство. Мудрый царь, соизмеряя силы свои, постепенно восстановлявшиеся после величайших государственных бедствий, отказал Хмельницкому. Гетман не токмо что не огорчился сим отказом, но удержал в 1650 году крымского хана от нападения на Россию.

Хмельницкий, избегая польского насильства, начал переселяться из-за Днепра в южные страны Белгородского ведомства и образовал там пять полков: Острогожский, Ахтырский, Харьковский, Сумской и Изюмский. Между тем возобновил он опять ходатайство у царя Алексея Михайловича и женил сына своего на дочери молдавского господаря Лупула. Сими дальновидными мерами оградил он народ свой от предстоявшего ему несчастья.

Хотя царь Алексей Михайлович не желал разорвать союза с Польшей, однако не мог и прямо отказать Хмельницкому, ибо последний, передавшись турками и соединясь с крымским ханом, мог причинить России весьма много зол.

Посольство в Польшу

Царь, желая сохранить обоюдные выгоды, отправил в апреле [1653 года] великолепное посольство к польскому королю. Послами назначены были бояре князья Репнин, Оболенский и Волконский. Свита их, говорят иностранные писатели, состояла из 600 человек. Послам сим поручил царь посредство между королем и Хмельницким и в то же время приказал требовать у Речи Посполитой: почему они изменили царский титул в противность мирному трактату?

Посольство в Персию

Перед сим посольством отправил царь к персидскому шаху окольничего князя Ивана Ивановича Лобанова-Ростовского, стольника Камынина да дьяка Нефедьева. Надобно полагать, что предметом посольства сего были грузинские дела и известие о предстоявшей царю войне.

Распределение войск и крестоцеловальные записи

Отпустив посольства сии, занялся царь распределением войск, а июля 13 числа произвел оным генеральный смотр на Девичьем поле. По «Дворцовым запискам» видно, что смотр стольникам, стряпчим, дворянам и жильцам со всею их службой продолжался 15 дней, и пред заключением оного сказал дьяк Заборовский по повелению государеву приличную речь всему войску[70 - Cм. Дворцовые записки. Т. II. С. 183.].

Вслед засим обязали всех крестоцеловальными записями, в которых между прочим сказано было: «Иного государя, из иных государств: польского и литовского, и немецких королей и королевичей, и из разных земель царей и царевичей не хотеть»[71 - См. Древняя российская вивлиофика. Т. VIII. С. 83.]. Прежние несчастные примеры были виной сего ныне излишнего обряда.

Издание Кормчей книги

В сем году издана «Кормчая книга». Законоположение сие переложено было на славянский язык и напечатано при патриархе Иосифе, но кончина воспрепятствовала сему почтенному мужу выпустить книгу сию в свет. Никон, вступя на патриарший престол, воспользовался трудами своего предшественника: уничтожил составленное им предисловие, сочинил свое и, перепечатав последний лист для означения на оном – 1653 год, разослал духовный закон сей по епархиям[72 - Иосиф V, патриарх Всероссийский, возведен на патриарший престол в 1642 году после Иоасафа, преемника Филаретова. Житие сего последнего до сих пор никем не было описано таким образом, чтоб из оного можно было видеть, сколько сей патриарх соделал добра для России, лишь только вышедшей тогда из опасного положения. Он был душой, советом сына своего, царя Михаила Феодоровича, и надеждой старых бояр.Федор Никитич Романов, известный под сим именем до невольного пострижения своего в монахи, был весьма полезен царю, сыну своему, оказал услугу церкви утверждением мнений и приготовлением нового издания «Требника», к коему он присовокупил извлечение из соборных постановлений. Это было приготовлением к изданию «Номоканона» (Кормчей книги), о коем помышлял уже митрополит Макарий. Иоасаф занимался одними только церковными делами и издал «Требник», приготовленный еще Филаретом.Иосиф шел по следам Иоасафа. В течение десятилетнего патриаршества сохранил он, как и его предшественники, единство мнений и обычаев, хотя оные и не были вообще единообразны. В отношении к сему предмету он весьма благоразумно объясняется в своем «Поучении к Духовному и мирскому чину», напечатанном в четвертую долю листа без означения года. Он также издал «Катехизис» Петра Могилы, улучшил книгопечатание и между прочим велел издать «Грамматику» Мелетия Смотрицкого с предисловием. Но главная заслуга состоит в напечатании «Номоканона, или Кормчей книги».Сей подвиг не был легким. Не все тогда были одинакового мнения о лицах, преданных двору царя Алексея Михайловича и духовенству. В числе тех и других были нововводители. Патриарх держался средины. Сорокалетняя опытность на сем поприще (он родился в 1577 году и постригся в монахи в 1601 году) была его руководителем.Тиснение «Номоканона, или Кормчей книги» начато 5 ноября 1649 года, а кончено в начале 1552 года. Весьма немного оттисков осталось от сего первого тиснения, которое состояло с кратким предисловием из одной книги в 670, а с заглавием в 680 листов. Иосиф скончался 15 апреля 1652 года прежде, нежели сие издание разослано было по епархиям. Преемник его Никон, уничтожив помянутое предисловие, включил вместо оного свое пространнейшее изложение. Последний лист также был перепечатан с означением 1655 года, где уже упоминается о двух патриархах – Иосифе и Никоне, а ко всему тому прибавил еще две статьи, и от того книга сия увеличилась до 794 листов. Прим. сие составлено знаменитым законоведцем нашим бароном Густавом Андреевичем Розенкампфом.].

Дела польские

В начале [1654] года возвратился князь Репнин из Польши и, нашед государя в Троицкой лавре, донес, что польское правительство не приняло его посредства и отказало в требовании.

Иностранные писатели говорят, что российские послы были встречены в Лемберге генералами Чернецким и Сапегой с 4000 человек кавалерии и 2000 человек пехоты. Въезд московских послов был так великолепен, что в памяти человеческой нет подобного примера. Пред посланником вели на серебряных цепях 25 жеребцов, покрытых золототкаными попонами. Посланник требовал королевской кареты, но ему дали канцлерскую. Об этикете были у него большие споры с генерал-квартирмейстером Чернецким.

Августа 3 дня предложил посланник об ошибках в титуле и требовал, чтоб учинивших оные отставить. Ему отвечали, что по польским законам сделать сего невозможно. Относительно к казакам отвечали, что казаки были многократно прощаемы по особой королевской милости, но как они, невзирая на сие, продолжали бунтовать, то король усмирит их мечом. Августа 22 числа выехали посланники наши из Львова (Лемберга) в Люблин, но неизвестно, какой они там имели успех. Король выступил немедленно против Хмельницкого.

Совет в Грановитой палате

Вследствие данного российским посланникам в Польше ответа, собрал царь совет в Грановитой палате из всех духовных и светских властей и, предложив оному настоящее положение дел с казаками и Польшей, заключил, что униаты хотят истребить в Польше и Литве греческую веру и предать мечу всех, исповедующих оную, почему Богдан Хмельницкий и просит принять его в подданство и дать ему трехтысячный корпус вспомогательного войска. На предложение сие последовал приговор: гетмана со всем войском принять в подданство.

Присяга малороссиян

Согласно сему положению отправлен был боярин В. В. Бутурлин с приличной свитой в Малороссию для привода всех к присяге. «Волим, – вскричали храбрые казаки, – под царя Восточного», и присягнули с радостью в соборной церкви. Из донесения В. В. Бутурлина видно, что всех полков было 11, а в них 167 городов. Самые богатейшие полки были Бряславский и Киевский, из коих в первом был 31 город, а в другом – 22; самый бедный был Черниговский полк, ибо в нем было только семь городов. Впрочем, большая часть упоминаемых здесь городов были только местечки.

Объявление войны

Царь Алексей Михайлович, желая сам предводительствовать войсками, поручил управление Москвой И. В. Морозову и князьям Куракину и Хилкову и объявил в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы, что, прося у Бога милости и заступления у всех святых, идет он на недруга своего, короля Иоанна Казимира, за его многие неправды.

Посольство во Францию

Октября 25 дня выехал государь в село Коломенское, указал быть всем без мест и назначил, чтоб к 1 числу мая стали все в Москве. Распорядя здесь полки, возвратился царь в Москву и отправил посольство к королю французскому с объявлением, что по крайней необходимости должен он начать войну с Польшей.

Издатели Theatrum Europaeum говорят, что посол наш был весьма милостиво принят королем, который подарил ему три золотые медали на цепях ценой в 4000 крон. В ответной грамоте титуловал король царя Алексея Михайловича[73 - См. Theatrum Europaeum. Т. VII. С. 594.]: «Au Tres-Haut et Tresmagnanime Prince, le Grand Seigneur Empereur de Russie, et Duc Moscou etc»[74 - «Высочайшему и Могущественнейшему Принцу, Великому Государю Императору России и Герцогу Московскому и пр.» (фр.). – Прим. ред.], присовокупляя, что он будет посредником между ним и королем польским.

Прибытие царицы Елены с сыном

В декабре прибыли в Москву грузинский царевич Николай Давыдович с матерью, царицей Еленой Леонтьевной, которые и были приняты с приличной почестью.

Рождение и крещение царевича Алексея

Февраля 5 дня даровал Бог царю Алексею Михайловичу сына Алексея, который, достигнув 16-летнего возраста, имел необыкновенно острый ум и составлял утешение родителя своего и будущую славу России, но был поражен внезапной смертью. Февраля 19 числа крестили новорожденного царевича в соборной церкви Успения Пресвятой Богородицы. Восприемной матерью была царевна Ирина Михайловна, восприемником – Троицкий архимандрит Адриан, а крестил патриарх Никон.

Обозрение артиллерии

Февраля 27 числа осматривал царь Алексей Михайлович весь наряд, который назначен был в поход, отслушал при оном молебен и по освящении Чудовским архимандритом воды отпустил оный в дорогу. Артиллерия сия поручена была боярину Далматову-Карпову и князю Щетинину. Приготовляясь к войне, надзирал царь Алексей Михайлович собственным оком за всем, что к оной нужно было, и, как по «Дворцовым запискам» видно, присутствовал при солдатских и рейтарских учениях.

Награда Бутурлину

В Светлое Христово Воскресение (марта 26) после обеденного стола наградил царь В. В. Бутурлина, посланного к гетману Хмельницкому. Мы видели выше, что он пожалован был дворецким, но при сем случае прибавлено ему титло: с путем[75 - «Пожаловали его, боярина нашего Василия Васильевича, дворчество с путем, а в путь пожаловали: в Ярославле на посаде с Ловецких слобод с Дрюлиной, с Толчковской, с Коровницкой, с Благовещенской, с Тверицкой, с Петровской, с Колдаковской, да в городе в Зарядве с Ловецкой слободы, да в городе ж на посаде за городом на горках кружечного двора прибыли и оброчных денег, да в Ярославском уезде с рыбных с Ловецких слобод с Норской, с Борисоглебской, с рыбной и таможенных и кружечных дворов и оброчных денег и судных дел пошлин всяких Дворецкого пути доходов половиною; а сбирати все доходы указали есмя по приказом тем людям, кем наперед сего сбираны; а что тех доходов по книгам указали, есмя половину имать на нас великого государя по половину отослать к боярину нашему и дворецкому к Василию Васильевичу, а рыбу с тех слобод ловят на нас великого государя по-прежнему. Да его ж, боярина нашего и дворецкого Василия Васильевича, пожаловали в приказе большого дворца с наших грамот печатными пошлинами, что емлют с челобитья по полуполтине; и из того числа имати на нас по алтыну, а на него, боярина нашего и дворцкого, имати по гривне; с таможенных и с кабацких откупов, что емлют на нас по полупяте денег, а на него боярина нашего и дворецкого имати по три деньги; с судных дел пошлин, что емлют на нас с рубля по гривне, из того числа имати на нас по два алтына, а на него, боярина нашего и дворецкого, имати по осьми денег». Древняя российская вивлиофика. Т. XV. С. 225.]. Сверх сего пожалованы ему шуба, крытая бархатом, серебряный кубок, четыре сорока соболей да вдобавок к прежнему окладу 450 рублям еще 150 рублей.

Выступление войск из Москвы

Апреля 26 дня выступил князь Алексей Никитич Трубецкой с порученным ему войском из Москвы. Войско проходило мимо того места, где стояли царь, царица и патриарх Никон, окроплявший все воинство святой водой.

Чемоданова описание войск наших

Чтоб иметь обстоятельное понятие обо всем ополчении царя Алексея Михайловича, надобно послушать рассказ Чемоданова, посланного в Венецию: «Великого государя нашего рать сбирается многая: многие тысячи копейных рот от гусарского строю конные с огневым боем; а иные драгунским строем с большими мушкеты и многие тысячи солдатским строем. А низовская сила: казанская, астраханская и сибирская, сбирается несчастная, бьются конные лучным боем: татары, башкирцы и калмыки. Стрельцов строено на Москве 40 000 опричь городовых, а бой у них солдатского строения. А донские и запорожские черкесы бьются лучным и огненным боем. А государевых городов дворяне и дети боярские, те бьются разными обычаи: лучным и огненным, кто к которому навычен. А его государева полку: стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы бьются своим обычаем: только у них бою, что под ними аргамаки резвы да сабли востры; на которое место ни приедут, никакие полки против их не стоят. То у великого государя нашего строенье».

Войско кн. Трубецкого

Издатели Theatrum Europaeum описывают следующим образом выступление российских войск: «Князь Алексей Трубецкой шел с несколькими пехотными и одним конным полками. Пред ним несли 27 знамен разных подданных российского царя. Всего войска было под начальством сего князя 10 000. Когда войско сие проходило мимо устроенной близ патриархова двора галерее, где были царь, царица и прочая придворная свита, то патриарх оное благословил и подал Трубецкому знамя Спасения (des Heyls). С сим войском пошел царь в Вязьму, где к оному присоединились многие полки и три иностранных генерала: de Lorian, de Spemle, которые незадолго пред сим прибыли из Польши с 1500 драгун, и Kylseky с 1000 польских гусаров».