Потусторонняя одиссея

– Я же уже пояснял, – невольно вздрогнул рассказчик, вспоминая ужасные события канувшей ночи, – что повредил себе ногу, а учитывая способность того Существа парить над землей, я ковылял, практически не глядя себе под ноги, постоянно оглядываясь назад, потому, очевидно, и не заметил внезапно возникшего неожиданного препятствия. Да что там зря говорить: тебя бы тогда на мое место – я бы поглядел, как повел себя ты?

Здесь, несмотря на сковавшее его нервное напряжение и охвативший сознание сверхъестественный ужас, Кентюрин лихорадочно рассмеялся, невольно представив оперативника в такой же в точности ситуации. Время приближалось к обеду и с осмотра места событий вернулась оперативная группа, посвятившая фиксации доказательной базы почти что восемь часов. К их возвращению уже закончили расспрашивать сотрудников ГИБДД, которые и задержали ночью преступника, и доставили его в отделение. Невзирая на разное мировоззрение и социальное положение, их показания мало чем отличались от того, что поведал Горячеву Кент, и оба молодых полицейских никак не могли найти ответа одно странное обстоятельство: почему они не стали стрелять по удалявшемуся преступнику?

Собирая воедино все улики и разъяснения очевидцев, получалось, что в городе либо завелся жестокий и, в то же время, очень изобретательный маньяк-убийца, либо же сам дьявол поднялся из Преисподней и забирает души провинившихся грешников. Павел, получив настойчивое поручение руководства, основным смыслом которого можно было, без сомнения выделить, что, пока он не представит от Кентюрина хоть какое-то более или менее разумное объяснение, он занимается им вплотную и с работы никуда не уходит. Возвращались старые добрые времена начала двухтысячных, которые, к сожалению, молодому оперативнику застать, в силу его молодого возраста, «не посчастливилось», но выдалась возможность теперь испытать на себе всю их огромную напряженность.

Витя в тот день, лишь только встретив друзей, сразу же забыл о мучившем его ночью кошмаре и провел весь день в беспечности, спортивных играх и всяческих детских забавах. Домой он вернулся, как ему и было назначено, ровно в двадцать два часа вечера и был очень удивлен, застав дома вместо отца не нравившуюся ему соседку Агрипину Евлампиевну. Она сразу же потребовала от мальчика, чтобы он отправился спать, что тот, между прочим, собирался сделать и без ее ненужных напоминаний, так как заигравшись с друзьями, очень намаялся и просто «валился с ног» от приятной усталости. Лишь только его голова коснулась мягкой подушки, Горячев-младший тут же уснул крепким мальчишеским сном.

Глава IV. Нападение на полицейский участок

Весь день Павлу пришлось общаться с Кентюриным, но тот ничего нового так и не сообщил. Кто был тот ужасающий человек, где жил и откуда в их городе взялся, так и оставалось неразрешимой загадкой. Стрелки часов давно уже перевалили за двенадцать часов ночи, а сыщик все еще находился в своем кабинете, беседуя с несостоявшимся вымогателем. Он сам уже не понимал, что можно дополнительно выведать у этого человека, который твердо стоял на своем утверждении, что видел именно то, о чем говорит, но руководство отделом настаивало на продолжении этой затянувшейся и вовсе не задушевной беседы.

В это же самое время вернулась с очередного ночного выезда заступившая на эти сутки оперативная группа. В ту ночь в отделе, за исключением сыщика и его подопечного, который был совсем даже не против оказаться под защитой вооруженных людей, должно было находиться еще семь человек дежурившей смены. Оперативный дежурный запустил всех приехавших в помещение и вернулся за пульт управления. Если остановиться на самом здании, то оно представлялось кирпичной двухэтажной постройкой с крышей, сведенной под конус и крытой железом. По фасаду справа, слева и далее по окружности территория огораживалась частично металлическим, частично дощатым забором. Входная дверь являла собой металлическую пуленепробиваемую конструкцию, с установленным на высоте человеческого роста глазком, на темное время суток остававшуюся закрытой на огромную внутреннюю задвижку. Само здание, продолговатое, включает в себя подвальные помещения, где содержаться административно-задержанные правонарушители и заключенные под стражу преступники.

Как уже сказано, оперативный дежурный вернулся на свое рабочее место. Находясь в чине майора полиции, Верестов Сергей Александрович давно уже «разменял» сорок семь лет и уже давно мог уходить на заслуженный отдых; он был очень ответственный, отзывчивый полицейский, поэтому, наверное, и занимал сейчас это место, где, кроме твердой и непреклонной решимости, необходимо было быть еще и сострадательным человеком, умудренным служебным опытом; всеми этими качествами мужчина располагал в необходимом количестве и исправно исполнял свои должностные обязанности на протяжении последних семи лет; невзирая на худощавое телосложение, он, при высоком росте, обладал приятной наружностью и довольно привлекательной внешностью; чуть вытянутое лицо всегда оставалось сосредоточенным и лишь изредка по нему «промелькало» некое подобие добродушной улыбки.

Его помощником был молодой сержант, едва достигший двадцатипятилетнего возраста. Буреев Дмитрий Иванович начал свою трудовую деятельность патрульно-постовым полицейским сразу же после прохождения срочной службы в российских вооруженных силах; за большую сообразительность и тягу к освоению знаний через какое-то время был переведен на более ответственный участок, в дежурную часть, где помогал основному дежурному держать под контролем оперативную обстановку в районе; не выделяясь высоким ростом, парень имел коренастую, не лишенную физической силы, фигуру и приятное, овальной формы, лицо, с неестественно бледной кожей, где голубые глаза «горели» задором, не забывая излучать ум и способность логически мыслить. В настоящее время он заканчивал получать высшее юридическое образование и готовился стать офицером.

Их обычное уединение нарушил следователь, прибывший после осмотра очередного места криминальных событий. Тридцатисемилетний Маркин Игорь Сергеевич носил звание майора юстиции, являлся опытным полицейским, заканчивающий служить второй десятилетний период; он являл собой мужчину среднего роста, не превышающего ста семидесяти сантиметров, был довольно полного телосложения и несуразной комплекции; его круглое лицо выделялось пухлыми румяными щеками и аккуратно подстриженными усами; серые глаза «светились» разумом, замысловатыми мыслительными процессами и огромным жизненным опытом. Вошедший тут же стал разъяснять дежурному, какие мероприятия удалось провести в результате этого происшествия:

– Приехали мы на место, заходим в дом, а там все залито кровью. Медики прибыли раньше и стояли возле дома, но по понятным причинам заходить внутрь не решались. Я их спрашиваю «что, мол, случилось?», а они мне в ответ, типа «сам отправляйся и посмотри». На такой однозначный ответ возразить было нечего, и я – ну, ты же меня знаешь: я парень не промах! – не выясняя особых подробностей, однако не забыв оголить пистолет, направился прямиков внутрь жилых помещений. Так вот, как я и сказал, захожу в эту избу, а там все полы, стены, мебель и предметы бытовой техники запачканы кровью, как будто бы здесь происходила жестокая бойня, причем с участием, как минимум, десяти человек. Но это, как ты понимаешь, оказалось не так, и я сразу же понял ошибочность своих мыслей, как только увидел полупьяного обезумевшего хозяина, который, сжимая в одной руке кухонный нож, другой удерживал супругу за волосы и таскал ее по залитому кровью полу, по всему своему небольшому жилищу. Он уже успел нанести ей несколько колото-резаных ран, не проникающих и неглубоких, но тем не менее кровоточащих. Зрелище, конечно, было ужасное.

– И как же вы его успокоили? – поинтересовался Сергей Александрович. – Ведь, как я понимаю, он находился в полном «неадеквате» и в любую секунду мог лишить женушку жизни?

– Так же подумал и я, – продолжал прибывший с места событий опытный следователь, – поэтому не замедлил направить на него пистолет и взять его на прицел.

– И он, естественно, сразу же испугался и подчинился? – ухмыльнулся недоверчивый Верестов.

– Напротив, – не согласился с этим мнением очевидец, – он закрыл себя окровавленным телом супруги и наставил острие лезвия прямо ей в глаз. «Только попробуй двинуться с места! – заорал он как бешенный, направляя реплику в мою сторону. – И ты увидишь, как умрет эта «шлюха». Она, «сучка», мне изменила, и это наше семейное дело. Если вы все сейчас спокойно уйдете, я ее чуть-чуть проучу – да и только. Убивать я ее пока что не буду». Как нетрудно понять, такое положение дел меня не устроило и я решил предложить ему другие условия. «Если ты отпустишь сейчас эту девицу, – сказал я ему, – то, возможно, останешься на свободе. В противном же случае я ничего не смогу для тебя сделать. Так что, пожалуйста, не усугубляй, а отпусти бедную девушку и начинай успокаиваться». «Бедную девушку?! – заорал тот словно резанный. – Да эта «шалава» таскается по мужикам, а ты еще смеешь называть ее бедной?! За такие проделки ее убить будет мало!» «Я с тобой согласен, – продолжал я оттягивать время, – конечно же, ее преступление так велико, что она непременно должна умереть, но подумай в этом случае про себя: понравиться ли тебе сидеть за нее, скажем, лет эдак десять?» В этот момент поехавший с нами опер стал разбирать в той самой комнате, где мы и стояли, оконный проем, и озверевший мужик невольно обернулся на раздававшийся за его спиной звук. В ту же секунду я крикнул его дрожащей от страха, истекающей кровью жертве: «Садись!», что она с успехом и сделала, одновременно дернув удерживавшую ее руку супруга. Все прошло, как и было мною задумано, дебошир инстинктивно направил острие своего огромного лезвия прямо в то место, где секунду назад располагался глаз его неверной жены и где сейчас была пустота, нисколько не препятствующая продвижению клинка дальше, пока он естественным образом не вонзился в шею беспощадного и одновременно жестокого мстителя. Будь его женушка чуть повыше, может быть, ему бы и удалось избежать таких ужасных последствий, но так получилось, что орган ее зрения находился как раз напротив его сонной артерии. И так запачканное бурой жидкостью помещение стало обагряться свежей, бьющей фонтаном кровью, стремительно вытекающей из поврежденного места. Хорошо еще я стоял далеко, находясь у порога, и успел в то же мгновение покинуть ту ужасную комнату. Дальше, как ты сам догадаешься, все было просто: супругу погрузили на скорую помощь и отправили в больничку лечиться, мужика упаковали в трупный мешок и отправили в морг, а мы уже спокойно принялись завершать свое дело, за которым туда, соответственно, прибыли. Женщина была спасена, преступник сам себя наказал, и оставалось только правильно все это оформить.

Закончив «задушевный» рассказ, Маркин передал дежурному для изучения весь собранный группой материал, а сам отправился в свой кабинет, чтобы составить подробный отчет предпринятым им в ходе спасительной операции действиям. Сергей Александрович взял в свои руки протянутые ему документы и, как только служебное помещение освободилось от недавнего визитера, погрузился в их подробное изучение.

Он читал уже десять минут, как вдруг его внимание привлек необычный звук, раздававшийся то ли сверху, то ли сбоку от здания, как будто кто-то ненавязчиво стучит либо по стенам, либо по крыше. Оторвавшись от чтения, полицейский невольно «похолодев» всем своим телом стал внимательно вслушиваться в происходящую вокруг обстановку. Посмотрев на экран видеокамер, окружавших по периметру здание, он ничего необычного не обнаружил: на всей прилегающей территории не было ни одного постороннего звука, либо движения. Однако его не переставало покидать ощущение, что должно произойти что-то жуткое, страшное. Чтобы хоть как-то себя успокоить, мужчина встал со своего места и стал прохаживаться вдоль помещений, надеясь таким образом разогнать застоявшуюся в жилах кровь и немного отвлечься. Он вышел в смежное отделение, где его помощник изучал материалы административного производства доставленных в тот день нарушителей и фиксировал их в многочисленных журналах служебного производства, не забывая и про компьютер.

– Ты ничего такого не слышал? – спросил его Верестов, отрывая от кропотливой работы. – Как будто к нам кто-то стучится?

– Так посмотри по видеокамерам, – лаконично заметил моложавый сотрудник, проявив легкое недовольство от того, что его отвлекли от основного занятия, – и сразу все станет ясно: пришел к нам кто либо же нет?

– Ты думаешь, что я не предположил то же самое, – раздраженно вымолвил более старший сотрудник, – и не догадался все внимательно осмотреть? Именно поэтому я к тебе и обратился, что у меня эти самые звуки вызвали нехорошее подозрение. Вот опять…

Здесь майор поднял кверху палец, приглашая подчиненного внимательно слушать. Тот напряг свои органы слуха, и тут и до него донеслось легкое постукиванье по стене кирпичного здания.

– Что это может быть? – не в силах сдержать суеверного страха, перекосил лицо неприятной гримасой сержант.

Дежурный ничего не успел на это ответить, так как их внимание отвлеклось непродолжительным, но настойчивым стуком в железную дверь. Верестов немедленно вернулся на свое рабочее место и внимательно взглянул на экран видеокамеры, установленной у самого входа. Перед ним предстал силуэт мужчины, облаченного в черный, кожаный, потрепанный плащ и широкополую шляпу, полностью скрывающую лицо. Нажав кнопку селекторной связи, оперативный дежурный поинтересовался о целях, приведших этого посетителя в полицейское отделение:

– Гражданин, что Вам угодно? И… назовитесь.

В ответ не было произнесено ни единого звука: Незнакомец явно предпочел отмолчаться. Он стоял, не двигаясь с места и не произнося ни малейшего слова. Непроизвольно мужчина почувствовал легкую дрожь, заколотившую его тело. Он слегка стушевался, не зная, что в таких случаях следует делать. То обстоятельство, что пришедший человек ничего ему не ответил еще не означало, что он замышляет что-то недоброе: он попросту мог оказаться немым, а нелепые предчувствия сотрудника правоохранительных органов никак не способствовали исполнению его основных обязанностей, направленных на оказание помощи пострадавшим и защите их от противоправных деяний. Так или иначе, но офицер был обязан узнать, что хочет этот ночной посетитель.

– Дима, – обратился он к помощнику, погрузившемуся после его ухода в дальнейшее заполнение документов, – пойдем посмотрим: к нам пришел кто-то странный.

Тот состроил недовольную мину, но делать нечего – он находился в непосредственном подчинении у дежурного и обязан действовать сообразно его указаниям. Нехотя встав со своего удобного места, молодой человек, стараясь казаться непринужденным, любезно согласился сопровождать своего прямого руководителя:

– Пошли… куда нам теперь деваться?

Вдвоем, двигаясь друг за другом – один напряженной «лисьей» походкой, второй разочарованно нехотя, – они приблизились к входной двери, и Верестов приблизил свой глаз ко вмонтированному в дверь маленькому стеклянному окуляру, намереваясь подобным образом разглядеть лицо посетителя, и это несмотря на то что уличного освещения у самого здания практически не было. Справа и слева фонари висели, направленные на проезжую часть, а у входа их не было. Поэтому возле двери всегда сохранялся небольшой полумрак, несколько скрывая личности подошедших. Это не имело значения, когда снабженная ночным виденьем камера видеонаблюдения распознавала образ «просителя», но, как уже установлено, не в этом конкретном случае, где образ был полностью скрыт одеянием. Итак, приблизив свой взор к единственному предмету, способному «пролить свет» на разрешение сомнений, кем же в действительности является Неизвестный, полицейский майор вдруг увидел, что перед дверью уже никого не стоит. Глазок охватывал также значительное расстояние перед отделом, но в непосредственной близости никого не было видно. Облегченно вздохнув, предполагая, что он избавился от неприятного наваждения, Сергей Александрович машинально промолвил:

– Неужели ушел? Лучше бы так, а то что-то мне его вид не очень понравился.

– Что? – не понял стоящий чуть сзади сотрудник, державший руку на кобуре, готовый в любую секунду извлечь из нее табельное оружие.

– Посетитель ушел, – сделал свое заключение более старший сотрудник, медленно подвигая запор, намереваясь открыть прочную, железную дверь, – но все равно надо выйти и осмотреться, заодно пройтись вокруг здания и установить, что это были за странные звуки.

Помощник, спешивший побыстрее вернуться к необходимому заполнению документов, не предъявил со своей стороны никаких возражений, стараясь как можно в более сжатые сроки закончить эту ненужную ему процедуру. «Сам что ли не мог посмотреть?» – строил он недовольные гримасы позади своего прямого руководителя. В этот момент стальная преграда освободилась от мощной задвижки, и появилась возможность выйти наружу. Верестов не замедлил этим воспользоваться, увлекая за собой и помощника. Он уже сделал уверенный шаг, очутившись одной ногой под установленным сверху железобетонным, внушительно выпирающим козырьком, предназначенным для защиты входа от природных осадков, как вдруг откуда-то сверху спустился таинственный Незнакомец и завис на расстоянии сорока сантиметров, на небольшом возвышении над асфальтом, и примерно в метре от полицейского. На какое-то время они оба замерли в ожидании, находясь друг против друга. Шедший за старшим по званию руководителем молодой человек, не ожидавший подобной заминки и не замедлявший походки, столкнулся с замершим в неподвижной позе майором, не специально придав его фигуре колебательное движение, подавая тело вперед. В тот же самый момент дверь открылась чуть шире, а странный Тип извлек из-под плаща свою худощавую руку, вооруженную заржавевшим серпом, и мощнейшим ударом, произведенным справа налево, отделил верхнюю часть голову от ее основания, отсоединив одним движением серое вещество от остальных жизненно-важных органов, прекратив подачу им необходимых для нормальной работы сигналов.

Как следовало из внешнего состояния этого убийственного орудия, оно давно не точилось и столько же не использовалось в сельскохозяйственной либо какой другой деятельности. Несмотря на такие свои невзрачные качества, прочная тонкая сталь и уверенный сильный взмах сделали свое дело и ровным аккуратным разрезом разделили черепную коробку, сделав это таким образом, что макушка сразу не покатилась, а продолжала несколько секунд оставаться на месте. Однако под действием обильно выделявшейся крови верхняя половинка стала медленно съезжать в сторону левой руки, где разрез располагался несколько ниже, чем его более верхнее окончание. Постепенно оголенные кровеносные жилы стали разбрызгивать кругом бурую жидкость, находившуюся в них под огромным давлением. Великовозрастный полицейский майор, так и не осознав полностью, что же с ним такое случилось, плавно опустился перед собой на колени и, продолжая разбрызгивать кровь, завалился на землю.

Плащ чужеродного Существа был уже полностью окровавлен, когда перед ним внезапно возник следующий за первым сотрудник. Едва лишь улицезрев, что случилось с его старшим товарищем, он, продолжая удерживать руку на кобуре с пистолетом, в одно мгновение извлек наружу оружие и наставил его на одинокого Странника.

– Стой, «мразь»! – крикнул он Неизвестному, для большего убеждения передернув затвор, – И подними руки так, что их было видно!

Однако Незнакомец не спешил исполнять приказание, застыв в воздухе, словно таинственный призрак. Сержанту полиции видеть подобное приходилось впервые, и никто его не инструктировал, как следует поступать в создавшемся положении. Видя, как умирает его недавний руководитель, жестоко убитый тут же, на его же глазах, Буреев, понимая, что вполне может стать следующим, наполнился паническим ужасом, готовясь вот-вот лишиться сознания. Последнее, что промелькнуло в его голове было то, что злодей не собирается ему подчиняться, после чего он стал беспорядочно палить из своего отливающего вороненной сталью предмета, тем не менее в упор расстреливая злобное, мрачное Существо.

Он истратил все восемь патронов, а его противник даже не шелохнулся, и вот, наконец, затвор был заклинен затворной задержкой, возвещая о том, что обороняться более нечем. У помощника дежурного по отделу появилась возможность воочию улицезреть результат своего нападения, и тот удивительный ужас, что предстал перед его удивленным взором, заставил волосы зашевелиться на его коротко стриженной голове, а спина покрылась холодными настойчиво бегающими мурашками: выпущенные им пули застыли на расстоянии двадцати пяти сантиметров от верхнего одеяния и, не падая вниз, вращались по какому-то жуткому, неподдающемуся пониманию кругу, словно бы оказались в каком-то невидимом барабане, сближаясь все ближе и ближе, пока не слились в один, единый, заряд. Вдруг! Очевидно, таинственный Незнакомец изменил свои прямые намеренья, так как все металлические небольшие предметы разом упали на землю. Тут же тяжелая пола его длинного кожаного плаща заколыхалась от резкого взмаха худощавой руки, и точно в голову полицейского полетело ставшее смертоносным сельскохозяйственное орудие. Недаром Буреев все свое свободное время уделял занятиям физической подготовкой и рукопашного боя: заметив это движение, хотя оно и было настолько резким, что могло сравниться разве что с выпущенной из автоматного дула стремительно летящей пулей, тем не менее Дмитрий успел наклонить свой корпус назад, избежав опасного столкновения. Резко вернув туловище в исходное положение, отработанным до автоматизма движением самообороны он сделал упреждающие пару шагов вперед с одновременным ударом руки в место, где на теле мужчины располагается солнечное сплетение. Он был очень удивлен – да что там удивлен, попросту ошарашен! – когда его кулак будто бы ударился в непробиваемую стальную преграду хотя и невидимую, но установленную на расстоянии двадцати пяти сантиметров от верхней одежды. Нестерпимая боль пронзила этого закаленного во многих схватках физически подготовленного, профессионального человека.

Казаков Петр Васильевич служил в этом же отделении и исполнял обязанности участкового уполномоченного полиции. Молодой лейтенант, он едва окончил высшее юридическое учебное заведение и был принят на службу; будучи высокого роста, коренастого телосложения, с огромной физической силой, этот человек пользовался уважением не только у сослуживцев, но и у лиц криминального образа жизни: мало кому хотелось вступать с ним в рукопашную схватку, прекрасно осознавая какой при этом будет конец; волевое, большое, вытянутое лицо, уверенный взгляд каре-зеленоватых глаз, всегда нахмуренный лоб – все это только лишний раз подтверждало, что иметь дело с этим мужчиной стоит лишь в исключительно дружественной манере и ни в коем случае не стоит вступать с ним в силовое противоборство; кроме всего перечисленного, он обладал также огромной выносливостью, аналитическим складом ума и способностью одним своим взглядом убеждать любого, даже самого неприхотливого и дерзкого, гражданина. Пользуясь такими своими, данными самой природой, способностями он успешно исполнял свои должностные обязанности и в этот день заступил на суточное дежурство. Молодой человек находился у себя в кабинет и, склонившись над собранными за день материалами, предавался легкой навалившейся дреме, не зная, каким неприятностям подвергается их полицейское отделение.

Из «сладкого» забытья его вывели пистолетные выстрелы, звучавшие в непосредственной близости от его кабинета. Помещение, где находился сейчас участковый, располагалось как раз напротив дежурной части и в паре с половиной метров от входной двери в само это здание. Встрепенувшись, словно его облили холодной водой, он извлек из кобуры табельное оружие и поспешил наружу, чтобы выяснить, что там сейчас происходит, а если потребуется – обязательно поучаствовать в отражение нападения, ведь ничто другое связанное с пистолетными выстрелами ему на ум больше не приходило. Он выскакивал из своего кабинета, когда одинокий Странник запускал свое металлическое орудие, намереваясь снести у помощника полголовы. Однако, как уже стало известно, он промахнулся и метательный снаряд пролетел мимо, тем не менее найдя свою жертву. Оно воткнулось Казакову в правую руку, сжимавшую пистолет. Невольно его пальцы разжались, выпуская оружие. Оно шлепнулось на забетонированный гладкий пол, издав характерный металлический звук, а полицейский, вскрикнув от боли, попытался быстрее избавиться от опасного ржавевшего годами предмета. Лишь только он, превозмогая боль, извлек его из руки, то сразу же понял, что делать этого, в принципе, было не стоит, так как брызнувшая фонтаном кровь возвестила о поврежденной артерии.

В тот же самый момент таинственный Незнакомец впивался пальцами правой руки в лицо сержанта полиции, протыкая ему глазницы и хватая за верхнюю челюсть, вырывая одновременно лицо и освобождая серое вещество. Погрузив несколько раз ладонь в черепную коробку, он начисто вычистил ее от присутствия мозга, разбросав его по асфальту. Участковый тем временем пытался пережать поврежденную руку выше образовавшейся раны, надеясь хоть как-то уберечь себя от полной потери живительной жидкости. Благодаря таким его действиям, давление ослабело и кровь уже не била фонтаном, но продолжала струиться обильным потоком – участковый был полностью непригоден для отражения нападения. Словно чувствуя это, странный Тип, продолжая свободно парить, но уже в этот раз над полом, неспешно плыл в его сторону, не выказывая никакого волнения. Поравнявшись со своим смертоносным орудием, он поднял его с бетонной поверхности и приблизился к полицейскому на расстояние полуметра. Мрачное Существо замерло, склонив книзу голову, не давая рассмотреть из-за шляпы лицо.

Одновременно с этим, в конце длинного коридора показался оперативный сотрудник, дежуривший этой ночью и чуть ранее привлекший внимание семейного дебошира звуком повреждаемой им оконной рамы. Воронов Евгений Романович – тридцатипятилетний старший оперуполномоченный, находящийся в чине майора; невысокого роста, будучи ниже ста пятидесяти пяти сантиметров, он представляется достаточно коренастым и владеет многими приемами рукопашного боя; за свои пятнадцать лет службы ему удалось добиться значительных результатов в освоении оперативных навыков и служебной деятельности; молодой мужчина, он имеет круглое чуть вытянутое книзу лицо, обладающее гладкой и смуглой кожей; черные глаза – в тон волосам – излучают ум, рациональную рассудительность и приобретенный годами многочисленный опыт; в отличии от остальных сотрудников, одетых в полицейскую форму, этот полицейский выделяется гражданской одеждой, состоящей из коротко-рукавной серой рубашки, синих удобных матерчатых брюк, к поясному ремню на которых крепится кобура с табельным пистолетом, и прочных, гладкокожих, черных туфлей. Завидев в противоположном конце явление, не поддающееся нормальному восприятию, Воронов, стремительно сбегая вниз, также быстро стал пытаться остановиться, засеменив ногами, словно скребя ими по полу, спешно стараясь придать себе обратное направление.

Опираясь на свой послужной список участия во всевозможных событиях, этот сотрудник отчетливо понял, что здесь происходит что-то невероятное, неописуемое и нестандартное, поэтому он и стал спешить вернуться назад, чтобы укрыться за углом ведущей на второй этаж лестничной клетки. Он бежал так поспешно, что успел пробежать вглубь коридора около трех метров, но скрыться незамеченным с места общего действия у него все равно бы не получилось, потому-то отточенным движением он оперативно выхватил из кобуры пистолет и, направив его в сторону одинокого Странника, произвел прицельно направленный выстрел. Тот словно ждал этого нападения и извлек из-под плаща худощавую руку, перед ладонью которой и остановилась та пуля. Сделав движение, как будто втягивая свою кисть внутрь своего верхнего одеяния, таинственный Незнакомец резко вернул ее в исходное положение, направив свинцово-стальной заряд обратно в стрелявшего. Небольшой продолговатый металл попал прямо между глаз опытного бойца, так нелепо поставив точку в его молодой еще жизни.

Тем временем мрачное Существо поменяло свои руки, находящиеся наружи, выставив перед собой ладонь, сжимавшую сельскохозяйственный серп. Казаков взглянул на этот в обычных условиях мирный предмет расширенным от ужаса взором, прекрасно понимая, что орудие извлечено не просто для того, чтобы продемонстрировать его на всеобщее обозрение. Небольшой замах, хлесткий удар и чавкающий звук возвестили о том, что череп сотрудника разделен на две не равные части. Возвратным движением толкнув верхнюю часть черепной коробки, жестокий убийца смог убедиться, что мозг полностью отделился от тела. Продолжая сжимать поврежденную руку, участковый, забрызгивая все вокруг своей кровью, повалился на бетонный пол полицейского отделения. Таинственный же незнакомец тем временем, не задержавшись возле этого тела, словно какой-то мрачный лебедь, поплыл по воздуху в сторону убитого им оперуполномоченного уголовного розыска. Тот лежал кверху лицом в самом конце коридора, не достигнув всего полуметра до, как ему казалось, спасительной лестничной клетки.

Чуть раньше в кабинете у Горячева услышали выстрелы, и оба собеседника сразу насторожились, причем от взгляда и того и другого не ускользнуло, что каждый напротив сидящий человек невольно вздрогнул всем своим телом.

– Часто у вас в участке стреляют? – дрожащим голосом спросил потенциальный преступник, покручивая руку в наручнике, словно бы исследуя его прочность.

– Нет, – задумчиво возразил полицейский, озадаченно посмотрев в сторону двери, – такое при мне происходит впервые. Неверное, что-то случилось? Надо сбегать проверить.

– Ты что, с ума, что ли, сошел?! – закричал на него подозреваемый, выпучив обезумившие глаза. – Ты разве не понимаешь, что это парень, про которого я говорил, пришел к вам за мной и сейчас «мочит» твоих же товарищей! – здесь он сделал лицо просящим и одновременно молитвенным и уже заискивающим голосом продолжил: – Слышь, «брат», отпусти, а? Заодно и себя и всех остальных избавишь от неприятностей. Не знаю почему, но он мне явно «симпатизирует» и хочет доделать то, что у него не получилось вчера.

– Не понимаю? – произнес оперативный сотрудник недоверчивым тоном. – С чего ты взял, что Ему нужен именно ты?

Здесь он, согласно установленным на такой случай инструкциям, схватил со стола ключи от наручников, которые до этого свободно лежали на плоскости и, достав из металлического сейфа табельное оружие, выбежал в коридор, не удостоив подозреваемого никаким определенным ответом.