Возрождение, или Граната в руках обезьяны

– Ляпота.

– Как здорово, что ты попалась нам на пути, сколько нового принесла с собой, – с блаженством сказал дед.

– И все же почему глина не раскисла? – перебил я.

– Изделия из глины очень долго держат в огне. Огонь отдает свою силу, наделяя ее сопротивлением к воде, как противоположность, и с каждым разом подпитывает теплом, превращая ее в камень. Бывает, при этом они трескаются, и глиняные черепки приходится выкидывать, их не размочишь.

– Во дурья башка! – хлопнул себя по лбу Мастер. – Сколько раз приходилось ремонтировать печь в кузнице, и все черепки до сих пор лежат грудой, не размокли.

– Извините, глину я в кузнице брала, везде снег, – тихо произнесла Эврика.

– Ой, ругаться буду, а чтоб отпустило, еще сваришь супчика, – усмехнулся дед в ответ. – Завтра сваришь такое, и занесем на площадь, пусть пробуют. Вот потеха начнется, все захотят иметь котел и побегут грызть мерзлоту. Блин, главное – угля хватило бы на всех.

– Уголь не надо, на дровах лучше, равномерный огонь получается и не сильно горячий. Дров уйдет много, топить день и ночь придется.

– Это не проблема, землянки просохнут лучше. По весне построим дом по твоему образцу и с большой печью для обжига. Ладушки?

– Я не знаю, что и сказать, может, не стоит? Мне и здесь хорошо работать.

– Каждому настоящему мастеру необходима мастерская, а что ты за Мастер Глиняных Дел, если нет своего помещения? Непорядок, – расплылся дед в улыбке. – Вот у меня есть кузница, потому что Мастер Сталь, а Архимед не дорос еще, вследствие бегает по углам. Нам, Мастерам, не пристало…

Дед не договорил, захрапел на всю землянку. Я, немного обиженный стариком, угрюмо пялился в потолок, повернулся на бок, живот радостно заурчал, подбодрив меня. Эврика заскребла камнем по металлу, мешая спать.

? Че ты там делаешь?

? На принесенной табличке буквы общепланетарного есть, решила почистить, вдруг чего интересного.

Внутри меня что-то дернуло, но полный сытый желудок остановил порыв любопытства.

Утром пред нами лежала, сверкая в луче солнца из дымового отверстия, табличка:

Мастер Глиняных Дел

Назавтра предсказание Мастера сбылось, население, отведав бульона на медвежьем мясе, наехало на бедную девчонку с просьбами.

– Простите, но я не знаю, где взять глину, снег кругом.

– У криницы, мы берем ее обмазывать крыши, – крикнули из толпы.

– Она бедная, не жирная, не годится для горшков, я проверяла, – оправдывалась Эврика.

– Я знаю, где хорошая, – вперед вышел карапуз.

– Далеко на речке, у поворота. Я летом люблю после дождя съезжать в воду, она такая липкая, тока вода холоднючая. Идемте, покажу, – и, не дожидаясь ответа, пошел к реке.

Идти пришлось долго, не потому, что далеко, просто маленький человечек считал себя взрослым и не хотел садиться никому на плечи, важно вышагивал каждый шаг на подтаявшем снегу. Вереница людей растянулась от деревни. Первые проваливались по колено в снег, остальным приходилось растаптывать тропу, малыш с куриным весом гордо шел поверху, улыбаясь во весь щербатый рот. Зимой работ поменьше, хворост да еда, коноплю растрепать и полотна наткать. Новая работа разбавила серые будни. Какое было разочарование, когда Эврика вынесла вердикт:

– Негодна.

– Минуточку, – один мужчина шагнул в воду и, перейдя не замерший ручей к другому берегу, взял новый образец глины немного темнее прежней, затем снова вернулся, прошелся по воде под обрыв, отсек еще один и преподнёс Мастеру Гончару.

– Годятся оба.

В толпе прошло тихое ликование, и мужики принялись за дело. В разработку взяли пласт глины под обрывом, и глинокопателям пришлось, стоя по колено в ледяной воде, рубить топорами ценную породу. С обрыва спустили на веревке лукошко, и работа закипела, внизу воины заполняли их, и вскоре гора глины возвышалась на обрыве.

Люди гуськом потянулись в обратный путь, взвалив кто сколько смог, старики и те по куску, обмораживая руки, прижимали к груди, как младенца, несли себе надежду на лучшее питание. Им, беззубым, ох как кстати.

Это только цветочки, ягодки появились к вечеру. Эврику разрывали на части, она металась от землянки к землянке, проверяя глину на жирность, густоту замеса. В конце работ всех огорошила необходимостью двухдневной просушки. Следующие дни ушли на разъяснение процесса обжига, некоторые, не удержавшись от соблазна изготовить первыми, жестоко поплатились. Не досушив заготовку, ночью приступили к обжигу, и к утру результат не заставил себя ждать, котлы потрескались. Многие даже после «Эврики добро» не смогли правильно, равномерно поддерживать огонь. В трех землянках вообще они взорвались, когда тушили огонь и заодно влили в раскаленный горшок воду. Вода в мгновение превратилась в пар, обдав жаром горемык. Горячие осколки разлетелись, раня открытые участки тела, а их было предостаточно, в землянке духота заставляла хозяев раздеться донага.

– Братья! Успокойте! Вы сами во всем виноваты, подумайте хорошенько, не всем дано уметь все, везде нужно мастерство, – подняв руку вверх, прокричал Светлич.

На площади столпился народ, гнев выходил из берегов. Во всем селении получилось три котла и семь человек пострадавших. Шум немного стих, но роптание продолжались, на средину круга вышла женщина с ребенком. Ее ошпаренное лицо говорило само за себя, юноша снял с плеч накидку, показал всем посеченное осколками тело.

– Довольно охать, пора делать выводы. Кому надо ножи, топоры, идите в кузницу да накуйте. Нет, вы идете к Мастеру Сталь, чего теперь возомнили себя мастерами глиняных дел? Смерти не произошло, ну и славно. А это – вам наглядный пример, прежде чем приступить к работе, изучи правила и строго выполняй или доверься мастеру. Видите, до чего напугали ребенка своей безалаберностью? – голос Светлича гремел зло и в гневе.

Эврика осторожно притиснулась к волхву, ее карие глаза смотрели исподлобья, с испугом бегали по сторонам. Вдруг выпрямившись в полный рост, любимым движением отправила длинные волосы за спину.

– Я вас предупреждала, огонь поддерживать легкий и равномерный, обжигать сутки и охлаждать медленно вместе с догоранием костра. Извините, что за двое суток совсем не спала, устала и задремала, не смогла оббежать всех. Не волнуйтесь, котлы изготовлю сама, тока несите глину. Еще раз простите, не нужно было разрешать вам лепить.

– Не извиняйся, поделом нам, – вперед вышел высокий воин, слегка хромая на левую ногу.

– Мне вчера черепок в жопу влез, пришлось разрезать и накладывать швы. Ты за меня на медведя не ходишь, вот и добре. Завтра немного оклемаюсь и принесу тебе кусок мяса по размеру котла, тока сделай в первую очередь. У меня родители стары, потеряли последние зубы, какая радость у них была, ты себе не представляешь, когда отведали бульона и вареного мяса. Пожалуйста.

– Хорошо, хорошо, – залепетала в ответ растроганная Эврика. – Непременно ....

– Вот и ладушки, – перебил старейшина. – Глина ваша – руки Эврики. Главное и мне надо в первую очередь, – заулыбался старец на весь беззубый рот.

Люди шумно расходились, обсуждая возникшую тему. Кто-то громко спорил об очередности. В стороне ото всех разговаривали Светлич и Мастер Сталь.

– Я надеялся, при моей жизни такого не будет, – тихо сказал старец.

– Ты не рад новым открытиям? – удивился дед.

– Нет, отчего ж, я очень рад. За открытиями, облегчающими жизнь, идет и желание народа иметь все и сразу. Как делить, распределить по совести, какими критериями пользоваться? Кто больше мяса принес или полотна наткал, или зерна собрал, а как быть со стариками, детьми, Мастерами?

– Ну вроде все ясно, решили вначале старикам, – не переставал удивляться Мастер.

– Ясно, но не совсем, это пока начало, жителей прибавляется, прибавляются и проблемы. Придет весна, будем строить дома, как делить? Это не горшок. Что за создание этакое – Человек, все ему мало, живем в землянках – хорошо, нет, дома подавай, котлы для варки, чтобы дольше жить. А зачем? Отработал – не мешай другому, вон у природы своей смертью никто не умирает, ни один «старик» не валяется под кустом. Зря обезьяны слезли с деревьев и взялись за палку, жевали бы свои плоды, и горя не знали бы их потомки.

– Хватит хандрить, кто память хранить будет, передавать из поколения в поколение? Старики. Наша мудрость порой ценнее жирного куска свинины. В большом обществе больше мастеров, главное выбрать правильный курс. Обезьяны все же правы, не они, так ящеры поумнели бы и сделали нас обедом, – на этой оптимистичной ноте дед подвел итог.

Наступили для Эврики трудовые будни. Народ приносил глину, замоченную в теплой воде, Эврика лепила котлы, народ снова забирал в свои землянки для просушки. Хорошо просушенные, их по очереди доставляли в кузницу. Мы с дедом немного поколдовали над старым горном, из камня сообразили небосвод и металлические двери. Получилась неплохая печь для обжига, снизу вместо поддува устроили небольшую печурку. Костер разжигали в печурке, а изделия ставили в объемную печь, куда огонь не поступал, давал только жар. Эврика была на седьмом небе от восторга, деда расцеловала во все лицо: и щеки, и лоб, и губы, жаль на мне ее пыл остыл, получил только легкую буську в щечку. Блин.

Я и не заметил, как меня прилепили к гончарному ремеслу. Нам приносили все – еду, хворост, глину, воду, песок и т. д. и т. п. Солнышко видели, когда дежурили в кузнице, обжигая очередную партию горшков. А оно поднималось высоко, морозы сменились оттепелями. Вьюга порой навещала, зима сдавать позиции не спешила. Работы поубавилось, лежа возле костра, смотря в дыру на звезды, предался мечтанием. Это ж на каком расстоянии располагаются солнца, чтобы нам сверкать маленьким огоньком? Брехня все, что до них можно долететь. И почему луна раскаляется добела, светит под стать дневному светилу? Интересно, разгорается всегда с одной стороны, догорает с другой, как положено костру. А если она догорела, почему снова загорается, кто дрова подносит? Может, это не все звезды – солнца, средь них есть и луны, сверкая побледнее. Огоньки, огоньки, что вы такое? Древние непременно знали. Древние! Огоньки! Эврика! Как я мог забыть?

– Эврика, проснись, нас ждут великие дела, – легонько толкнул сестренку.

Может, и впрямь она больше сестра, чем подруга? Замер я на полудействии. Но мысль о житейском как пришла неосознанно, так и канула в небытие, заглушенная новой безумной идеей.