Девять жизней Кота. Книга вторая: «Великое княжество Московское»

В животе тут же засосало, затребовало свое. И это не взирая на то, что мальчик был переполнен Силой так, что, казалось, готов был взлететь к потолку. Ну, взлететь, конечно, не получилось, хотя Кот непроизвольно и попытался проделать такой трюк. Но команду, которую он подал себе, опять восприняла ближайшая к телу стихия – Вода. Она опять начала подниматься, грозя хлынуть через край ванны уже целым потоком. Олег же резко перекрыл «краник», из которого наружу изливалась Сила. Теперь кубометр воды занял свой законный объем относительно мирно. И тело мальчишеское едва качнул, и полам в ванной комнате жидкости почти не добавил. Кот же на это, совсем не великое на посторонний взгляд достижение потратил примерно половину сил – словно дистанцию на «десятке» пробежал до Источника.

Вспомнив о потере, он опять едва не застонал, а еще – выпустил нож из ладони. Клинок, как и полагается металлическому изделию, пошел ко дну. Но как-то медленно, словно в его отношении закон всемирного тяготения работал с другим, пониженным коэффициентом. Ну, или вода в ванне была много гуще, чем это ощущал своим телом парнишка. Его рука была значительно быстрее; Олег подхватил медленно тонущий нож так, что даже не пришлось нагибаться. «Ножик» – такое нехитрое имя временно дал артефакту Олег – поплыл в его ладони по дуге; медленно, одновременно с ожиданием новой волны Силы. Увы – ожидание не стало приказом, или просьбой. Ножик был чуть теплым, и не живым; как и любой другой предмет из золота.

– Кроме монет, конечно, – поправил себя Олег, – но вот эта особенность, что надо включать какой-то механизм для «подзарядки», скорее большой плюс для меня. В плане конспирации, конечно. Боюсь, если узнают, что такая «вундервафля» оказалась в моих руках в качестве трофея… там она долго не пробудет.

Кот еще раз попробовал глянуть на артефакт особым зрением; проникнуть им внутрь металла, и обнаружить в нем хоть каплю Силы, или плетение. Увы (или здорово!), но металл никак не отозвался. Едва удержавшись от еще одного эксперимента, призыва Силы, только теперь осмысленного, парень положил артефакт на полочку, снял с нее флакон с шампунем, и постарался на какое-то время забыть обо всем, кроме чистоты собственного тела. Только вот пресловутую тарелку с борщом, да густой сметаной выгнать из сознания не получилось.

Из ванны Котов вышел, как уже не раз прежде, в халате до пола; чистый, благодушный, и… вооруженный. Ножиком, конечно, который и резать, и колоть мог достаточно прилично, несмотря на утверждение о том, что золото очень мягкий металл.

– Впрочем, насчет остроты еще проверить нужно, да и про золото… может не чистое, а сплав какой.

Вот тому обстоятельству, что на столе его действительно ждала глубокая тарелка с борщом, а рядом розетка (не меньше, чем на поллитра) сметаны, в которой десертная ложка стояла колом, он уже не удивился. Больше, наверное, удивилась Ольга, появившаяся совсем скоро…

– Убрала уже ванну, – улыбнулся ей Олег, продолжая наяривать и борщ, густо побеленый сметаной, и остатки ее из розетки, намазывая на теплый еще, духовитый хлеб.

Служанку, остановившуюся за его стулом, он хорошо видел в зеркало; и по лицу ее практически читал мысли. Ольга сейчас хотела словами и чувствами – и за себя, и за всех обитателей особняка – выразить, как сильно они ждали его возвращения, как верили в это… И он, проглотив очередную ложку обалденно вкусного борща (а рядом еще и кусок мяса запеченого ждал), неожиданно, даже для себя, пропел одну строчку:

– Я ждала и верила сердцу вопреки…

Вообще-то из этой песни он и помнил всего две строки, но вторую, про «два берега у одной реки» вслух напевать не стал.

– Тогда бы Ольга точно в обморок рухнула, – улыбнулся он, отметив то, как женщина разрумянилась от нескольких слов – словно дождиком из живой воды ее окатило.

И удивился немного влиянию полудюжины этих слов на самого себя. Посчитал это еще одним подтверждением, что уровень его Силы неплохо так подрос.

– Источник, – согнал он улыбку с лица, – это точно он. А может, и Ножик что-то добавил, когда меня к камню пришпиливал. Сколько Силы в этот момент через него прошло! Черная она была, конечно, но может, прокатит? Главное, что никто не видел ее… надеюсь. Кроме колдуна, конечно, господина «Нагиева»; но про него сам князь Бельский сказал, что вытащили «трупом высушенным», так что, скорее всего, ничего из него дознаватели не вытянули. Но мне еще с ними предстоит встретиться. Ну, там стратегия уже выработана: «Ничего не слышал…», и так далее. Хотя… можно намекнуть, что Черный этот пару раз по английски обмолвился. Или по-британски, как здесь говорят. А чего – иностранным языкам меня тоже в три года учить начали.

За этими рассуждениями Олег не заметил, что еда на столе – та, до которой он мог дотянуться, не вставая со своего стульчика, закончилась. А за дальней и тянуться не стал, и Ольгу остановил, когда та рванулась было помочь ему.

– Не надо, Ольга Никифоровна, – вспомнил он ее отчество, отчего девушка тут же остановилась, с одной поднятой ногой, и запунцовела, – ты лучше подстрахуй меня, разбуди ровно в шесть.

– Да господи, Олег Георгиевич! – тут же отмерла девушка, – да может, в сегодняшний день можно обойтись? Не надо после госпиталя-то загонять себя.

Олег нахмурил брови: «Не суйся не в свои дела, женщина!». Вслух, конечно, не сказал, но Ольга поняла. А Кот, сворачиваясь под одеялом в клубок, все же прошептал негромко, чуть-чуть жалея себя: «Надо, Оля, надо!».

2. Золотой запас

Ровно в шесть часов Олег проснулся. Сам, без подсказки. Ольга разве что успела просунуть голову в приоткрытую дверь, и покачать ею: «Вот настырный!». А сама явно встала еще раньше – кто бы, кроме нее, накрыл на стол. Но Олег, прежде чем выйти из спальни, вытащил из запасных берцев шнурки, и привязал их к Ножику. Теперь, стоя голым, с ножом, висящим на груди, он был похож на Тарзана в детстве. Мускулы, кстати, в детском теле проявились уже достаточно заметно. Кричать, подобно вождю диких обезьян он, конечно, не стал. Быстро оделся, почему-то уверенный, что Ножик его никак не поранит.

– А если и порежет, то так мне и надо, – решил он, – самонадеянному идиоту. Будет мне дополнительная тренировка; Жизнь буду тренировать, заращивая раны.

Кстати, пару раз он такой «фокус» уже проводил; не быстро, и с мелкими ранами, но получилось. Пока только на себе.

Яйца и молоко к завтраку были по-прежнему отменной свежести. Олег еще раз напомнил себе про премию управляющему, Кропоткину Андрею Андреевичу.

– Ну, и повара надо отметить, – решил он, – как там его… старшина, кажется.

Вообще-то нож можно было положить и в маленький рюкзачок, что специально приготовили для его тренировок, но Олегу, по его предчувствиям, нужен был контакт с артефактом. В ладони же брать его при свидетелях, а среди них был один ох, какой зоркий, не собирался. Вот и бежал он сегодня чрезвычайно осторожно – ножик для ребенка был достаточно велик, и нижний кончик его был закреплен поясным ремнем; совсем чуть-чуть не доставая… до самого ценного в организме, на взгляд Кота. Любое падение, и… Впрочем, его предположение о личной безопасности, подтвердилось. Пусть не сильно, но несколько раз он полоснул по животу при резких поворотах тела режущей кромкой (точнее – кромками – они обе были заточены, так что это был скорее кинжал). Ощущения были… словно погладили.

Кот бежал, практически не замечая свежего, замечательного утра. Небо, еще темное, за исключением чуть порозовевшего краешка на востоке, было чистым. И морозец он не замечал, градусом явно ниже десяти по Цельсию. Тут этот ученый, кстати, тоже отметился. Мысли парня были впереди, на заветной полянке. Опаска была, что жизненно важный эксперимент не удастся. Ну, и радости была малая толика. Именно от сегодняшней погоды, отсутствия снегопада. Так что отсутствия Источника никем, кроме как им самим обнаружить было невозможно. И в то же время, жила дикая, пусть и крошечная надежда, что Источник встретит его. Увы – уже издали он понял, что эта надежда растаяла, как и сам столбик зеленого цвета в лесу.

Но ноги уверенно несли по знакомому маршруту. Тем более, что в какой-то момент он свернул на тропу, натоптанную ночью. А там и кровать увидел – никто ее трогать пока не стал.

– Скорее всего, Дамир Ефимович так распорядился, – решил Олег, отыскивая Бельского взглядом; тот кивнул, явно подтверждая догадку, – ну, и правильно сделал. Нечего тут посторонним расхаживать по моему Источнику. Хотя его тут уже и нет.

На место, где он сидел по два раза каждые сутки вот уже больше месяца, Олег осторожно пристроился практически не глядя, машинально. Все внимание было обращено к ножу. Проверять еще и острие собственной плотью никак не хотелось. А хотелось выхватить Ножик, и вогнать его в землю, весь клинок, и заорать во весь голос… Он и заорал, только беззвучно, и без ножа в руке:

– Ну что, натворили мы с тобой тут дел? Давай – помогай, исправляй!

И поначалу сам призвал Огонь и Землю; смешал эти стихии, и погнал их вниз, через… Ну, он сейчас едва не хихикнул, представив себя сидящим на унитазе, и делающим свои дела в присутствии одиннадцати взрослых – такие пробежки уже давно не требовали провожатых от полка.

Впрочем, и новиков почти сразу стало меньше. Витязь все же негромко распорядился, и тяжелую металлическую кровать потащили отсюда вчетвером.

– Хорошая им тренировка будет, – чуть улыбнулся Олег, провожая их взглядом, – эй, а ты что так резко?! Притормози!

Это он так обратился внутрь себя, точнее, к Ножику, который «включился» незаметно для Кота; видимо, посчитал, что уровень Силы в нем достиг критической отметки. Олег незаметно перевел дух; все же полной уверенности не было. Теперь же он отдался почти такому же экстазу, как и прежде, при живом Источнике.

– Хотя говорят, что «почти» не считается, – лениво размышлял Олег, опять с закрытыми глазами, – только вот вектор Силы теперь другой. Раньше она исходила из земли, растекалась по телу, пробегая по каждой клеточке, а потом «убегала» в небо. Теперь же небу остается только завидовать. Поток обратный – от ножа по всему телу, как и хотелось, а потом вниз, в землю – так, что припекать начинает. Эй, еще немного «вентиль» прикрути…

Прежде, чем вскочить на ноги, Олег поднял голову к небу – по привычке, надеялся увидеть над собой зеленый дымок. Не увидел, и окончательно смирился с потерей. Теперь он бежал гораздо уверенней. Но на спортивный городок забегать не стал. Витязь лишь кивнул понимающе, и повел в дом всю группу.

И опять, в который уже раз, перед крыльцом стоял чужой автомобиль. Олег немного напрягся – почувствовал, что кто-то приехал по его душу, с неизвестными, быть может, дурными вестями. Однако практически сразу перевел дух – от этого, явно бронированного авто несло не арестом, а чем-то подобным тому инкассаторскому броневичку, в котором Коту привезли первую зарплату. Почему он так решил? Олег сам не понял, лишь пожал плечами.

– Главное, не ошибся, – сказал он себе совсем скоро, – инкассаторы, только не из Владимира, а из самой Москвы. Во сколько же вы выехали из белокаменной?

Бойцы в камуфляже, разгрузках и с автоматами в руках посыпались из машины, размерами с шишигу, когда Олег уже поднялся на площадку, и повернулся у двери. А перед ним выстроилась не менее грозная шеренга из новиков; тоже, кстати, с оружием в руках. Никто, конечно, не стрелял. Тут даже Олег, по нашивкам у чужих бойцов понял, что важное лицо, с таким знакомым баульчиком в руках, охраняет гвардия Великого князя Московского.

– Ну, у меня «гвардия» не хуже, – с самодовольным видом оглядел новиков Олег, невольно присваивая себе чужое воинство, хоть и в мыслях.

Десяток, кстати, был уже полным; четверо бойцов, «командированных» в госпиталь, вбежали в ворота несколькими секундами позже основной группы. А посланец Московского князя уже поднимался по ступеням, сквозь расступившуюся шеренгу. Бойцы с обоих сторон уже опустили автоматы, и приглядывались к противной стороне – может быть, отыскивали знакомые лица.

Олег же кинул приезжему, чем-то сильно напоминавшему ему курьера князя Бельского, хоть и совершенно другого по внешнему виду – этот, великокняжеский, был как бы не крупнее и шире в плечах бойцов, сопровождавших его. И выражение лица, словно рубленного топором, не предвещало ничего хорошего любому, кто встал бы у него на пути. Впрочем, Наследнику Рода Котовых он постарался улыбнуться. Любой другой ребенок, даже много старше шести лет, уже удрал бы подальше от страшного дядьки, от такой улыбки, или грохнулся бы в обморок. Кот же лишь улыбался в ответ, и кивал головой, в такт словам, которыми гостя представлял адьютант, майор Назаркин; прямо здесь, на лестничной площадке:

– Личный посланник Великого князя Московского, Его Светлости Георгия Александровича, к вам, Ваше Превосходительство…

Посланник назвал себя сам:

– Горохов, Юрий Николаевич, – буквально прорычал он, – старший лейтенант…

– Вот как, – невольно сделал шаг назад Олег – чтобы лучше видеть высокого дядьку, – одного звания со мной, хотя об этом никому знать не надо. А вот эта пауза многозначительная… явно для меня, и штатская форма, в которой, впрочем, неплохо и в рукопашной схлестнуться… Сдается мне, господин, что ты по реестру Тайного Приказа проходишь. И прислал тебя, скорее, не Георгий Александрович, а тезка мой, Олег Николаевич. Тоже Рюриков.

Озвучивать свою догадку Олег не стал. Пригласил старлея в дом; по пути велел Суровцеву покормить охрану, обе гвардии, и поскакал по ступеням к себе, на третий этаж. Горохов успевал – ступал через две ступени, синхронно с мальчиком. Еще и дверь открыл перед ним. Олега привычно встретила улыбка Ольги, тут же сменившаяся гримасой страха. Не будь рядом Кота, она точно рванула бы куда-нибудь подальше, чтобы спрятаться под своими тряпками. А Горохов только злорадно ухмыльнулся.

– Не буду наговаривать, – решил Олег, успокаивая взглядом, а потом словами служанку, – может, он по другому и не умеет улыбаться. Поздоровайся с гостем, Ольга (это уже вслух). Это Горохов Юрий Николаевич, старший лейтенант… Специально к нам из Москвы приехал. Ты нам быстренько чаю в кабинет сделай, да еще что-нибудь посущественней к нему. Пойдем, господин старший лейтенант…

Он постарался изобразить такую же многозначительную паузу. Понял ли что-нибудь Горохов? По его лицу ничего не прочел бы и гораздо более опытный физиономист, чем Кот. Он и слова не сказал, пошел за мальчиком в кабинет, чуть помахивая в руке баулом, который в его ладони казался таким маленьким…

– Вот, – прорычал он минут через пять, после чая со сладостями, от которых московский гость не стал отказываться, – будете пересчитывать, Ваше… Сиятельство?