Девять жизней Кота. Книга вторая: «Великое княжество Московское»

Олег, привычно нырнувший, прямо с места, в полную ванну, едва не выскочил назад – так горяча была вода в ней. Но прошла пара секунд, не больше, и она приняла привычную для мальчика температуру.

– Это что такое сейчас было? – покрутил Олег в недоумении – головой, которая одна только и торчала из воды, – я что, машинально «поговорил» с Водой? Или с Огнем? А может, и с Жизнью тоже – жар-то на коже спал практически мгновенно. Ну, я и монстр. Точнее, «монстрик» такой, шестилетний.

Тут Олег, конечно лукавил, если не сказать, манерничал. Вряд ли на ближайшие километры, или их десятки, можно было найти малыша, сумевшего бы так непринужденно сработать Силой. Которой, кстати, в организме ощутимо убавилось. Но это было делом поправимым – парень нырнул в «кипяток» с артефактным клинком в руках. Так что и очередной эксперимент, с призывом Силы, оказался таким же машинальным, а главное успешно выполненным. А Олег немного поплавал, с Ножиком в руке.

– Прямо человек-амфибия!, – вспомнил он очередной фильм, – интересно, тут свой Беляев есть? Ну, тот, что про Ихтиандра написал, и голову профессора Доуэля?

Впрочем, ответ на этот вопрос можно было легко отыскать на экране компьютера; а вот где было взять ответ на другой – откуда Ножик все же берет Силу, на первый взгляд неисчерпаемую?… Олег не только размышлял «о вечном»; он еще и поработал со стихией – естественно, с той, в которой находился. Поднимать сразу кубометр с лишком веса он не стал; поиграл более тонкими материями – теми же зайчиками, да волчатами, которые на этот раз гонялись за ушастыми. Целую битву разыграл, черпая Силу из артефакта без остановки. А потом, в одно мгновение обрушил этих водяных «соперников»; соединяя их с родной стихией. Потому что почувствовал, как в ванную, несмотря на закрытую дверь, заползают умопомрачительные запахи. И опять – нырок в воду, чтобы «дернуть за веревочку», а точнее, за цепочку, к которой крепилась крышка сливного отверстия; шампунь на голову, и остальное тело – по мере того, как стремительно убывала вода, закручиваясь по часовой стрелке.

– Согласно закона местного ученого-физика, про которого я пока не знаю. У нас, кажется, его звали Кориолисом?

Уже в привычном долгополом халате, устраиваясь на стульчике, и примериваясь к первому блюду, чтобы полностью окунуться в мир рыбного меню, Олег невольно вспомнил единственный пока урок этикета, что провели для него две княжны Бельские; негромко рассмеялся – и от этого воспоминания, и от удовольствия. Уха из нескольких видов рыб была необычайно вкусной. Над вопросом, откуда управляющий, Андрей Андреевич Кропоткин, достал такую свежую рыбу, явно не водившуюся в местных реках, сейчас закованных льдом, Олег голову ломать не стал. Просто выхлебал полную тарелку рыбного супа; потом закусил жареной рыбой, однозначно красной, из далеких краев, и заел все мелкими заварными эклерчиками; мелкими, но не в малом количестве. И запил, конечно, горячим взваром, который прежде называл чаем. Как оказалось, никакого «привета» из Индии с Цейлоном, или Грузии с Азербайджаном, в этом постоянно кипящем сосуде даже и не пахло. Исключительно местные травы, собранные в нужном месте, в нужное время.

– Тоже, скорее всего, мои, с земель Котовых, – благодушно думал Олег за этим же столом недели две назад, когда Ольга доводила до него эту информацию.

Потом благодушие смыло, как стихией, Водой. Олег вспомнил, что предстоит не самая приятная для него процедура – примерка. Но на этот раз все произошло очень быстро, и без ранящих детскую душу верчений на все триста шестьдесят градусов, и даже больше. Иван Карлович – так адьютант представил полкового портного, с виду, и по манере держаться – показался юному Витязю скорее солдатом, чем повелителем иголок и ножниц. Обмерял, практически не коснувшись Олега руками. Лишь попросил его застыть на короткое время по стойке «Смирно!». Ну, и объяснил по ходу:

– Обычно в парадном костюме так и стоят, Ваше Превосходительство. Сапоги тоже будем шить?

– Полный комплект, – кивнул Кот.

Замеры проводились в кабинете; на столе теперь лежало лишь приглашение; ковер же рядом с ним буквально сверкал чистотой и свежестью. Так, что Олег невольно повернул голову в сторону двери, где скромно стояла, и ждала – может, что понадобится? – служанка. Олег ей улыбнулся, что для девушки, знал он, было высшей наградой. Портной, кстати, тоже косился – на стол, на красочный, и одновременно грозный бланк приглашения – с такими-то подписью, и печатью! Может, потому Иван Карлович свою работу делал так быстро и предупредительно?

– К субботе все будет готово, Ваше Превосходительство, – вытянулся он, наконец, в той самой стойке, которую большей частью в последние десять минут изображал Олег, – устраивает?

– Более чем, – кивнул Олег – учитывая, что сегодня был самый разгар четверга, сроки для одного портного, оказавшегося еще и сапожником, были очень даже недурными, – и еще, Иван Карлович. Все затраты, включая вашу работу, непременно учтите, и мне доложите. Отказы не принимаю. Качество буду оценивать отдельно.

– Непременно, – склонил голову портной, почему-то бросив быстрый взгляд на адьютанта, который принимал активное участие в примерке – мимикой своего лица.

Теперь оно стало почти несчастным, так что Олег ничего не стоило догадаться – офицеры полка, а может, и сам Назаркин лично, предполагал пошить парадный костюм Витязя на службе за свой счет.

– В подарок, так сказать. А вот фиг вам. В подарок я что-то другое сейчас попрошу. А Ивана Карловича еще одним костюмчиком озадачу – раз уже мерки сняты. Такого же кроя, но попроще. Неудобно все же в штаб в обычном камуфляже являться.

Ивана Карловича выпроводили, с едва слышной его фразой, практически уже за дверью, где, как он думал, никто его услышать уже не мог.

– Наивный «чукотский» мальчик, – улыбнулся Олег на слова, рожденные явно в сердце портного: «Фу! Кажется пронесло!», – или германский? Или все же русский, только отчество подкачало? Кстати, что это там ему наговорили про меня? Откуда такой страх перед «Его Превосходительством»?

Все это Олег обдумывал, кружа вокруг майора Назаркина, неподвижно застывшего в той самой озвученной стойке.

– Хорош! – оценил вслух Олег, – и парадный наряд, и сам господин майор. А вот это и есть егерский кортик? Примерим?

Адьютант отмер. Чуть нагнулся, сразу двумя ладонями хватаясь за достаточно хитрую сбрую, что тянулась от парадного же ремня белого цвета к ножнам.

– Это для того, чтобы при ходьбе не мешалась, – решил Олег, – и даже при беге. Для себя придумаю что-нибудь особое – при моем-то росте этот кортик вместе с ножнами как раз мечом станет.

Сам костюм, кстати, сильно напоминал парадную форму российских десантников, которая отличались зауженными бриджами, заправленными в глянцевые сапоги, глядя в которые можно было бриться, используя их вместо зеркала.

– Ну, это мне пока еще не грозит, – решил Олег, – а Ольге работы добавится, начищать так обувку. А я еще две пары заказал. Может, ординарца какого завести?

Его сейчас ничуть не покоробило это «завести» в отношение живого человека, скорее всего, много старше его самого. Да и мысль эта почти сразу вовсе вылетела из головы. Теперь Кот неотрывно следил за руками майора, который отцепил, наконец, ножны, вынул из них клинок, напоминавший его Ножик разве что длиной (был и толще и шире артефакта). Офицер положил свое парадное оружие на стол, и поднял с него Ножик. Ну, и вложил его в освободившиеся ножны.

– Как тут и был, – улыбнулся майор, – поворачиваясь к Олегу, – разве что немного болтаться будет. Что за черт! Простите великодушно, Ваше Превосходительств – вырвалось само.

– А что такое, Алексей Степанович? – Кот едва удержался, чтобы не подскочить к Назаркину, и не выхватить у него из рук клинок.

– Да вот…, – майор, судя по покрасневшему лицу, не на шутку напрягся, – не шатается ведь ничуть. А главное – вылазить не желает!

– Вот! – старший лейтенант Котов назидательно поднял палец кверху; безмолвно, конечно, – и ты уже, Алексей Степаныч, с Ножиком говоришь, как с живым!

Он все же вырвал ножны из рук майора; да тот и не сопротивлялся. Но рот в изумлении открыл, когда увидел, как Котов легко, без всякой натуги вынул клинок, и опять загнал его в «норку», и так несколько раз.

– Входит, и выходит, – вспомнил он к месту грустного ослика Иа, – входит и выходит.

– Действительно, – опомнился майор, – как это у вас, Ваше Превосходительство?…

– Об этом не думай, – Витязь на службе посмотрел вверх, в лицо подчиненному, строго, и в то же время с капелькой заговора; даже подмигнуть решил было, но передумал, – это забота не твоя. Лучше мне такие же ножны найди…

– Так возьмите эти, Ваше Превосходительство! – с жаром воскликнул Назаркин, – а я себе на складе другие получу. У меня с этим клинком никаких особых воспоминаний не связано. Я и прицепляю его к поясу только по большим праздникам, да еще четырежды в год, когда торжественно батальон в очередной раз с Кавказа встречаем.

Олег, кивнув, и продолжая «играть» с холодным оружием, поблагодарил майора, решив было задать еще несколько вопросов, раз тот так разговорился.

– Для общего развития, – думал Кот, – ну, и пригодиться может – кто знает? К примеру, был ли он сам на этой войне, и каково оно там. Ну, и про праздники неплохо было бы разузнать. Впрочем, об этом и в «Интернете» материалы найду. Заодно и поищу, что там про награды княжества Московского пишут, и как эта самая церемония проходит. Малая, что подчеркнуто. Чем черт не шутит – может быть, и вправду нацепят что-то красивое на грудь; с золотом и брульянтами. И что при этом говорить? Не «Служу России!», – конечно. Здесь Единой и Неделимой нет. Как раз разделена – на двенадцать частей.

От майора к концу этого внутреннего монолога даже эха от шагов не осталось. Ну, и сам Олег рванул почти бегом вслед за ним – радуясь, что так много времени осталось на тренировки; те, что он теперь в одиночестве проводил на полигоне.

– Если не считать, конечно, новиков – но эти на сам полигон даже ногой не ступают, после моего нечаянного «эксперимента» с лесом. Ну, и про камеры наблюдения забывать не следует. Впрочем, последние определенно не видят потоков Силы; главное – насколько они теперь стали мощнее. А пассы руками, или шевеление губ – это любой пацан изобразить может. Вот еще что – у майора не спросил. Нет ли здесь умельца, что рукоять моего Ножика под егерский сможет замаскировать. Тогда вообще без проблем – я бы без него никуда ни шагу. А что – имею право! На службе, как никак. Даже оклад положили…

В результате клинок в ножнах оказался в рюкзачке, едва поместившись в нем по диагонали. Там же оказался и мешочек с десятком золотых «аккумуляторов». С ними Олег тоже надеялся поэкспериментировать. Он сбежал по лестнице, в уверенности, что внизу его ждут «Вепрь», и четверка дежурных новиков. Они и ждали, но кроме них – еще и Сергей Федорович Масалов, продюсер; юркий настолько, что едва не попал под ноги несущемуся по холлу Коту. Хотя, учитывая нынешнюю разницу в массе тел, неизвестно еще, кто кому попал бы под ноги. Хотя Сергей Федорович и не был отмечен крупными габаритами. Но и это невеликое, округлое тело, казалось, было полностью переполнено отчаянием.

– Ваше Сиятельство, Олег Георгиевич! – буквально возопил он, все же удержавшись на ногах в каком-то шаге от Наследника Котовых; и то лишь потому, что сам Кот успел затормозить, – не губите ни меня, ни предприятие наше.

– А что, собственно, случилось Сергей такого, что ты даже поздороваться забыл? Здравствуй, кстати. Что за проблемы у тебя, и в предприятии, за которое ты, получается, радеешь куда больше меня самого.

– Простите, Олег Георгиевич, тысячу раз простите, – Масалов глубоко поклонился, – и не выпрямился, пока не высказал своей боли, и не ощутил на плече разрешающего хлопка детской ладони, – это я не от невежества, а от беды. Выпадает ведь эта неделя из графика, Ваше Сиятельство!

– Почему? – несколько удивился Олег, опять смотря снизу вверх на круглое несчастное лицо продюсера, – я ведь никуда не делся…

– То-то и оно, Олег Георгиевич, что делись. В Москву ведь уезжаете, и неизвестно на сколько. Награждение, там, потом праздновать будете!

– Надеюсь все же вернуться тем же днем, – попытался успокоить его Олег, – а не успеем, запишемся в понедельник, или даже вторник – какие наши годы?!

Очевидно, что именно эти слова Сергей Масалов и ждал; но печальной мины с лица не убрал, разве что сделал ее чуть заискивающей, просящей:

– Тогда, быть может, Олег Георгиевич, озвучите, о чем новый шедевр будет? Чтобы, значит, реквизит подготовить, а может, и массовку.

Олег нахмурился; теперь уже по настоящему:

– Я и сам не знаю, – резко бросил он, заставив продюсера вытянуться – прямо как он сам недавно, перед Иваном Карловичем, – о чем петь буду. Не решил еще. Неизвестно еще, с каким настроением вернусь из Москвы. Погоди ка (теперь несчастный Сергей, кажется, был совсем не рад тому, что рванул сюда, в полк, без приглашения)! А ты откуда вообще узнал о том, что я в Москву собрался, да еще по приглашению Великого князя?!