Девять жизней Кота. Книга вторая: «Великое княжество Московское»

На «Превосходительство» в сторону крохотного рядом с ним ребенка у него явно не повернулся язык. Горохов достал из саквояжа увесистый мешок и конверт, с великокняжеским гербом на нем. Сургуча тут не было. А значит, было гораздо больше доверия – и к старшему лейтенанту и…

– И к другому старлею, то есть мне, – улыбнулся про себя Олег, развязывая мешочек и засовывая в него нос; ну, и взгляд, конечно, – золотые. Значит, точно тезка прислал.

Отодвинул мешок в сторону, и распечатал конверт, не отпуская Горохова – может, ответ потребуется послать. Внутри оказалось официальное приглашение Наследника Рода Котовых на малую церемонию награждения.

– В Кремле, – прочел вслух Олег, – в воскресенье, девятнадцатого декабря, в десять часов ноль-ноль минут. Передавать в ответ что-то нужно?

– Нет, – пожал широкими плечами посланник.

– А ты все же передай тезке мою благодарность. Ну, и заверения в том, что я непременно буду ко времени.

– Тезке?! – кирпичная стена на месте лица Горохова все же треснула.

– Ну, да – князю Рюрикову, Олегу Николаевичу. Так и передай – непременно буду. Пусть ждут.

Уже у двери Юрий Николаевич все же сподобился:

– До свидания, Ваше Превосходительство. Обязательно передам.

Олег же, дождавшись, когда захлопнется со стуком другая дверь – входная – тут же высыпал на сукно золотые, и принялся складывать их в столбики, по десять штук в каждом. Не обращая, кстати, внимания на Ольгу, что собирала со стола посуду. Ну, и девушка на богатства, что пересчитывал Олег, особо не поглядывала. Хотя – был уверен парень – вполне представляла себе цену этим вот четырем золотым столбикам.

– Вот, – все же обратил на себя внимание молодой женщины Олег, словно жалуясь, – деньги сами приходят; буквально к рукам липнут. А тратить некуда. Разве что в Москве по магазинам пробежаться. Приглашают вот. Поедешь со мной?

Он подвинул красочно оформленный бланк приглашения – с печатью и личной подписью Великого князя Московского – и Ольга внешне совсем равнодушно взяла его в руки. Но всплеск любопытства внутри нее Олег уловил. Как и еще более мощную волну отчаяния, если не ужаса, тут же вырвавшуюся наружу словами:

– О, Господи! Ваше Сиятельство, Олег Георгиевич! Тут ведь написано, что в парадной форме нужно быть, а у вас-то ее и нету. А дней-то осталось до награждения…

– Действительно, – Кот с трудом вынул из побелевших девичьих пальцев плотный лист, – слона-то я и не приметил.

Ольга, кстати, на «слона» не удивилась – потому что ее уже не было в кабинете.

– Сейчас опять Дамира Ефимыча притащит, – улыбнулся Олег, – а тот – вереницу портных из Владимира. Может, что-то еще заказать, на вырост?

Однако, к некоторому удивлению Котова, Ольга привела не Витязя, а майора Назаркина. Который тут же взял быка за рога; кстати, сияя всем лицом – словно это его пригласили на награждение.

– Парадную форму будем шить от Судогодского полка, егерскую, – заявил он вроде как вопросительно, но с таким лицом, что было видно – иного ответа от Олега он не ожидает.

Кот, естественно, кивнул.

– У нас для этого свой мастер есть, – еще шире улыбнулся майор, – он всех офицеров обшивает, именно в парадки. Я его на время нашей службы дневной приведу.

– Мне бы посмотреть на такую форму, – пробурчал Олег, соглашаясь.

– Так я в своей приду, вы и посмотрите, Олег Георгиевич – уверен, вам понравится.

– Хорошо, Алексей Степанович, ступай.

Майор повернулся, и даже сделал пару шагов к двери, когда Олег спохватился.

Он рывком достал из-под куртки Ножик, уже не опасаясь порезаться (разве что материал камуфляжа испортит), содрал с него шнурки и положил его на столешницу, рядом со столбиками монет. Адьютант, кстати, на них даже не покосился. И только потом Кот почти крикнул:

– Алексей Степанович!

– Слушаю, Ваше Превосходительство! – повернулся на каблуках офицер.

– Тут вот у меня трофей появился; ножик, без ножен. Неудобно носить так. Найдем что-нибудь по размеру?

Майор подошел к массивному столу, обогнув длинный ряд стульев у приставного: «Позвольте».

Олег сунул ему кинжал с каким-то трепетом в душе. Но ничего не произошло. Ножик вел себя в чужих руках «мирно». Олег даже нужное зрение включил, и ничего подозрительного не увидел. А Назаркин принялся пальцами примерять длину клинка, и его ширину. И ожидаемо (для Олега, не успевшего остановить его) порезался. Достаточно глубоко, почти до кости. И опять нож повел себя как обычное оружие из металла желтого цвета. Кровь, буквально хлынувшую из раны, не впитывал, и Силой не полыхнул.

– Что же вы так не осторожно, Алексей Степанович? – подскочил Олег, вынимая из ладони майора нож.

– Да ерунда, Олег Георгиевич, – зарастет как на… в общем, не привыкать. Вот сейчас забинтую… Разве что ковра жалко – кровь-то плохо отмывается.

– Вот ковер действительно ерунда, господин майор, – чуть нахмурился Олег, решая непростую задачу, и глядя, как офицер ловко накручивает на палец белоснежный носовой платок, что достал из кармана кителя, – Ольга на раз выведет.

Он все же решился – обхватил своими пальчиками рану, уже покрытую несколькими слоями ткани. И пустил через нее волну Силы Жизни, еще и приговаривая про себя, что-то вроде: «У Алексея Степаныча не боли, а у… да ни у кого не боли!». Вслух же спросил, чуть попозже:

– Не болит, Алексей Степанович?

– Действительно, ерундовая рана, – кивнул майор, – и не болит уже ничуть. Я ее у себя обработаю, и перевяжу поаккуратней. А насчет ножика вашего (теперь он посмотрел на клинок куда уважительней), скажу так – почти по размеру парадному кортику нашему, егерскому будет. Если позволите…

Он опять протянул вперед руку, целую, за ножом.

– Нет, Алексей Степанович, он мне нужен прямо сейчас. Обещал ведь появиться здесь в парадной форме. Вот и приходи со своим кортиком.

– Непременно буду, Ваше Превосходительство!

Он продемонстрировал еще раз отменную выправку, и исчез за дверью. А Олег хищно улыбнулся – он действительно собрался немного «поколдовать» над клинком. Ну, и над монетами тоже. Сунувшуюся было в дверь служанку он отослал нетерпеливым кивком головы: «Позже наведешь тут порядок». Услышав очередной стук дверного полотна о косяк, на этот раз почти неслышный, повернулся в кресле, оттолкнулся от стола, и подкатился к сейфу. Шифр кодового замка Кот не сменил, но сейчас пообещал себе наложить еще и магический замок – когда научится их делать, конечно.

– Если научусь!

Едва видимая тень набежала на детский лоб, пока он уже привычным, отработанным маршрутом катался от стола к открытому сейфу и обратно, убирая три столбика монет, и закрывая за последним тяжелую дверцу. А с четвертого столбца снял самую верхнюю, десятую по счету («Не обманул тезка!»), и, прикрыв глаза, привычно послал в нее Силу. Этот опыт для него был практически рутинным, отработанным на первых семи золотых, от которых осталась лишь одна монета. Вот в нее, и остальные недавно Олег, заряжая, по два раза опустошал себя, что называется, до донышка. Теперь же, зафиксировав максимальную зарядку в золотом (тоже уже привычно), убедился, что иссушил себя не полностью; что-то осталось, так что за Ножик Кот схватился не торопясь, без дикой усталости и голода.

– Впрочем, поесть не мешает, – заключил он, – что для меня были пара бокалов чая, да тарелка с пирожными? Но это потом, потом. Нужно зафиксировать результат.

Он и зафиксировал. Десять раз. Теперь перед ним на столе лежало десять «аккумуляторов», заряженных под завязку.

– Каждый в одну «мальчишескую силу», – улыбнулся он, – а нужно ли мне таскать с собой такую тяжесть? Когда все их заменяет один Ножик? Нужно (словно припечатал Кот) – и для тренировок… наделаю артефактов, подобных тому, что для Наталии Николаевны сделал. Ну, и Ножик не везде с собой носить можно. Может, его вообще спрятать в сейфе, и не вынимать без крайней необходимости?

Показалось ему, или нет – что от артефакта в руке ощутимо потянуло недовольством и какой-то… просьбой, что ли?

– Ерунда, – решил он, – это я свои чувства экстраполирую на него – правильно ли сказал? Просто не хочется выпускать его из рук. Но вот на то, что буду его использовать вместо столового прибора, точно обидится. А учитывая еще, сколько «душ невинных» погубили с его помощью… впрочем, и виновных, скорее всего, хватало.

Убрав десяток золотых в мешочек, и туго затянув на нем бечеву («Прям кисет с махоркой, блин!»), он подобрал с пола шнурки, на которые майор Назаркин кажется не обратил никакого внимания, и с ножом в руках отправился сначала в ванную. Почему-то был уверен, что сегодня не придется ждать, когда ее наполнят. И не ошибся – Ольга уже набрала ее, и тут же побежала убирать в кабинете; с таким усердием, что не ощутить ее скрытого возмущения, направленного, конечно, на майора, запачкавшего дорогой ковер, было невозможно. Очевидно, что страсти в ее душе начали кипеть сразу же, как только она увидела испорченный ковер. Потому, наверное…

– Ох, ты ж, бля…