Банкир. Книга пятая: Трудная дорога домой

– Впрочем, – усмехнулся Саша в ответ на стенания персональнго компьютера, зафиксировавшего громадную брешь в продовольственном складе Сумки, – с такой охраной, как у этих коротышек, только короли да президенты и передвигаются. А насчет расхода еды не терзайся – это на всю нашу компанию. Буди всех; дай голосовой сигнал – на туалеты и макияжи у всех ровно пять минут. Потом я начинаю завтрак, а дальше…

– «Кто не успел, тот опоздал!», – догадался Умник.

– Молодец, – похвалил его Командир, – включай будильник.

Первыми в гостиную, где четверо Разумных сидели за столом, приглядываясь друг к другу, вошли гоблины. Реакция гостей была вполне ожидаемой. При виде двух зеленорожих страшилищ с длинными носами и ушами, одетых в костюмы, которые больше подходили бы принцам крови из сказок, они вскочили на ноги; явно пожалев, что согласились войти в этот Дом. А следом вошли демоница с Надеждой. Красные (не от недосыпа, а от природы; от мамы с папой) глаза Малышки; ее рожки, и хвостик, которым она кокетливо хлестнула себя по бокам, произвели не менее впечатляющее воздействие.

Младший гном рухнул обратно на стул, беззвучно хватая губами воздух. А старший, напротив, выпрямился; его глаза загорелись в искусственном свете гостиной, а сам он выпалил – опять на гномьем:

– Значит, Первый Предок не выдумал мир, откуда он пришел сюда вместе с аль Худдобом! Значит, его действительно привели сюда силой, и Камни, которые больше двух тысяч лет являются основой благосостояния семьи Гершвинов, действительно родились под другим солнцем. Это так?!

Он повернулся к Александру с отчаянием и надеждой во взгляде, и Мастер не посмел разочаровать его. Вместо ответа он сунул руку в карман пояса, и вынул оттуда столько Больших Камней, скольнко сумел зацепить ладонью. Пять практически не видных на темном «дереве» стола бриллиантов-Накопителей ослепительно сияли маной. И это Увидели не только Александр с Надеждой; громко ахнули и оба гнома.

– Он полон маны, – воскликнул Мойша на иврите, протягивая ладонь, и отдергивая ее от ближнего к нему Камня – словно тот был полон не энергии, а живого огня.

Мастер – чтобы не провоцировать гномов, и остудить вспыхнувший во взглядах израильтян алчный блеск – собрал Камни, и вернул их на место; в тот карман, где ждали своего часа тысячи их «собратьев». Он ткнул пальцем в блюдо, что стояло перед ним, и пригласил всех:

– Я голоден, как сто тигров Ваалдама. Можете беседовать, а я пока поем.

Беседовать все захотели, когда на столешнице осталась лишь пустая посуда; первой, как обычно, выступила Надежда – даже раньше скорой на язык, и руки демоницы:

– И что? Куда мы теперь попали? Те же гномы, что и прежде… Может, лучше вернуться в свой дом? И где Гром с Тарзаном и Зита с Гитой?

Она явно имела в виду тот Дом, в котором экспедицию ждали друзья. Но попала, ка это бывает, пальцем в небо.

– Большое земное небо, – усмехнулся Саша, выбирая – с кем ему сначала побеседовать – с кланом, и примкнувшим к нему эльфом и Надеждой, или с представителями славного семейства Гершвинов.

Последние до сих пор пребывали в ступоре – от вида гоблинов и демоницы с эльфом; а больше от Камней, что поманили их своим блеском и исчезли. Поэтому Командир решил ответить на вопрос землячки:

– Нет, Наденька, на этот раз мы попали куда надо. Это Земля, и вполне возможно, что ты успеешь на выборы; как и хотела.

По лицу Надежды сейчас можно было понять, что эта перспектива теперь не сильно вдохновляет ее. Скорее, оно сейчас излучало банальное разочарование – девушка поняла, что захватывающие приключения подошли к концу, и никто ей продолжения не предложит. Александр – в первую очередь. Она обвела взглядом стол; точнее, лица, что с интересом наблюдали за ней.

– Гобл с Боблом и Малышка Сашу точно поддержат, – Мастер читал ее мысли, как в открытой книге, – Ильюша… и рад бы замолвить словечко за нее – в силу врожденной интеллигентности, но кто же ему, «примазавшемуся» к клану, это слово даст? Ну, а эти…

«Эти» – гномы – наконец, вернулись на грешную землю из мира своих грез. И принялись, в свою очередь, атаковать Командира вопросами. Получалось это у них не слишком складно – в силу малой практики общения на гномьем языке.

– Редко говорим на языке предков, – объяснил свою, и сыновью неуклюжесть в этом вопросе Хаим (не Абрам, как предположил Шеф), – только в такой день – чтобы не ошибиться, когда будем творить клятву Крови – там, у подножия Масады.

– А что там такого интересного, и при чем тут аль Худдоб? – поинтересовался Александр.

Два гнома обменялись гораздо более интенсивными тирадами на втором родном языке – иврите, из которого Мастер, улыбавшийся почти так же, как два гоблина напротив за столом, понял, что старший гном за то, чтобы рассказать незнакомцу все, что не составляет семейной тайны, а младший предлагает уйти отсюда прямо сейчас.

– И вернемся сюда через год, – предложил он, делая попытку встать из-за стола, – раз уж все равно аль Худдоба нет.

– Сядь, – громыхнул рядом отец, и своенравный сын рухнул обратно на сидение, выказывая покорность, – сядь и слушай! Слушай вместе с этим пришельцем то, что я должен был рассказать тебе у Камня, открывшего путь внутрь Горы, в последние минуты своей жизни.

– Но зачем?! – воскликнул Мойша, – зачем об этом говорить здесь и сейчас

– Потому что еще одного года я могу не прожить, – глухо кашлянул старый гном, – а продолжить род ты обязан – даже если войдешь в Гору один.

– «Шеф, – Умник чуть помешал Основному Носителю, внешне бесстрастно, но на самом деле очень внимательно вслушиваться в этот семейный разговор, – предполагаю, что гном, идентифицированный, как Хаим, серьезно болен. Может, есть необходимость подлечить его; думаю, что вполне хватит Среднего целительного плетения».

– И я так думаю, – улыбнулся лишь помощникам Александр, – только не думаю, что он умрет в течение десяти минут. Пусть выложит перед нами все, что он собирается нам поведать, и только потом решим, какого именно плетения он заслуживает.

– «А как же клятва Гиппократа?», – подколола его Джесси.

– Будем считать, что ваалдамский Гиппократ еще не родился, – отшутился Мастер, прекрасно понимавший, что помощница не меньше его жаждет прикоснуться к тайне гномо-еврейского рода.

Хаим начал издалека – с того дня, когда его и Мойши предок топтал ногами камни пещер Срединных гор. При этом он с видимым ожиданием поглядел на Сашу, и тот кивнул, подтверждая, что Срединные горы по прежнему стоят неприступной твердыней посреди Равнин Ваалдама.

– Его звали Банком, – гордо заявил гном-еврей, заставив Шефа в очередной раз удивиться такому совпадению, – и именно он создал Доспех, равного которому нет во всех мирах Разумных.

Александр еще раз кивнул; теперь он показал, что и о Доспехе Первого Гнома ему известно не понаслышке.

– Именно поэтому – из-за непостижимого Уровня мастерства нашего предка – его и взял с собой в этот мир аль Худдоб.

– Как это взял? – не удержался от удивления Шеф, – он что – вещь, чтобы его с собой брать?

– Ну, увел, поманил, обманул, – гном чуть скривил губы, скрытые бородкой, – не в названии суть. Главное, что Банк последовал за чародеем, польстившись на небывалую плату.

– Какую? – это не выдержал уже Мойша.

– Аль Худдоб обещал ему Договором половину всех ценностей, которые взял с собой сюда. А ценности эти были – два металлических чемодана Ушедших, и Чаша, которая помогла им переместиться на Землю.

– Не обманул? – еще раз подтолкнул его к откровенности Мастер.

– В главном – нет! – кивнул старый гном, – оба чемодана хранятся там, в Горе. Конечно, не такие полные, как в самом начале. Именно один из них положил начало богатству предков, и нашему нынешнему благосостоянию. Но Чаша… аль Худдоб предложил ее распилить пополам – как он и обещал по Договору. Но при этом объяснил, что порушенная Чаша высвободит на волю бога, который был заключен в нее неведомо когда и неведомо кем. И на кого будет обращен гнев божества, томившегося в заключении тысячелетия, можно было только догадываться. Хотя у него самого, у аль Худдоба, была защита от этого гнева.

– И как же они поделили эту Чашу? – Мастер одновременно обратил другой вопрос внутрь себя – помощникам, – не о паре ли нашей Чаши идет речь, друзья? И не этот ли бог взывал к нам о помощи?

– «Справедливость этого предположения не вызывает сомнения, – откликнулся Умник, – с вероятностью, не меньшей 80%. Достижение 100% точности возможно при условии следования правилу Основного Носителя».

– «Какого?!», – изумилась Джесси.

– «Пойти, и проверить!», – заявил компьютер.

– Вот это ты сейчас подложил нам свинью, – возмутился Мастер-оракул, – огроменную такую свинью. Нам же теперь действительно придется разыскивать эту самую Чашу – печенкой чувствую.

– «Это как?», – попытался уточнить Умник.

Но Саша не слушал его; гораздо интереснее был ответ Хаима.

– Они не стали делить Чашу, – признался он, – просто подарили ему какому-то безумному проповеднику, который разъезжал по городам и селениям на осле, и будоражил умы простых крестьян. Сейчас-то я могу предположить, что это был за проповедник. Но не стану делать этого – не вижу смысла.

– Боится, – предположил про себя Александр, – а еще – демонстрирует недюжинный ум и осторожность. Правильно делает, кстати. В делах религии желательно держаться в сторонке; собенно здесь, на землях, где каждый камень, каждая песчинка пропитана кровью, пролитой во имя единственно правильной веры.

– А потом, – продолжил Хаим, – предок и аль Худдоб заключили новый Договор. Но составлен он был так хитро, что его последствия наш род расхлебывает до сих пор.