Авантюристы на стезе любви

Одним из самых известных, созданных в незапамятные времена в назидание потомкам, считался миф-предание о роде Атреев, который сквозь непроглядную тьму веков дошел до нас в почти не искаженном виде. Большинство экспертов в один голос утверждают – это не миф и не предание, не легенда и не вымысел. А просто семейная хроника одного из многочисленных царских родов, некогда существовавших в Древней Греции…

Изгнание и казнь

Когда-то на благодатных землях Пелопонесса жили два брата-близнеца, которых звали Атрей и Фиест. Оба они были царскими сыновьями, и вскоре их отцу предстояло решить: кому из братьев оставить трон? Оба молодых человека отличались статью и храбростью в бою, оба с одинаковым упорством постигали науки, и оба являлись царскими отпрысками. Но монарх знал тайну: Атрей родился первым, на несколько минут раньше своего брата-близнеца. Возможно, именно это обстоятельство и сыграло роль в решении, принятом царем, которого тоже звали Атрей, – старший сын, по обычаю, получил имя отца. А теперь должен получить из его рук и вожделенную власть.

Сейчас наука совершенно точно установила: близнецы непременно имеют одинаковые интересы и наклонности. Так было и у братьев Атрея и Фиеста. Вот только реализовать их одновременно для братьев оказалось делом крайне сложным. Поэтому, хотя оба царских сына жаждали высшей власти, получить ее мог только один из них.

– Я объявляю своим наследником Атрея! – официально заявил Атрей-старший в присутствии советников и старших военачальников.

– Царь должен быть женат, – сказал на это верховный жрец.

– Да будет так, – согласился царь. – Пусть Атрей найдет себе достойную невесту, и мы справим свадьбу.

Невеста нашлась быстро: ею стала дочь одного из военачальников, красотка Аэропа, привлекавшая стройностью стана, крутыми бедрами, полными грудями и смазливым лицом. Накануне свадьбы царь скончался, и, выдержав положенный траур, на престол взошел его сын Атрей. И вскоре взял в жены сексапильную Аэропу, справив пышную свадьбу.

Если бы он видел, как на свадебном пиру его брат не сводил глаз с молодой царицы, то о многом бы призадумался. Однако Атрей ничего не замечал в своем счастье – смерть отца не могла омрачить радости получения высшей власти и обладания красивой женщиной.

Несчастный Фиест оказался со всех сторон совершенно бессовестно обобранным более счастливым и успешным братом. Младший из близнецов считал, что его нагло обделили: брату достались и трон, и красивая девушка, которая давно нравилась и самому Фиесту. Однако он не торопился засылать сватов, и теперь вот чем обернулось его промедление с признанием в любви! Но, возможно, еще далеко не все потеряно и можно заставить капризную фортуну повернуться к себе лицом?

– Ты удивительно прелестна и соблазнительна, – встречая невестку в сумрачных закоулках дворца, откровенно шептал ей на ухо близнец венценосца. – Разве может кто-нибудь во всей Греции сравниться с тобой красотой?

– Ах, перестань, – вспыхивала молодая царица, хотя ей были приятны слова родственника: женщины любят комплименты.

Наконец Фиест решился тайком пожать невестке руку. Аэропа смутилась, но своей руки не отняла, и Фиест понял: его молча поощряют к дальнейшим действиям.

При следующем, якобы совершенно случайном свидании – на самом деле он караулил Аэропу, как охотник поджидает в засаде дичь… – Фиест не только завладел рукой невестки, но и осторожно потрогал ее упругие груди, лаская их сначала руками, а потом нежно губами.

– О-о! – страстно простонала Аэропа и порывисто прижала к себе голову Фиеста.

Поняв, что молодой царице эти ласки пришлись по нраву, Фиест осмелел и начал ласкать сначала ее ноги, потом лоно и целовать в губы, заставляя Аэропу всю трепетать от вожделения: искусством любви младший близнец владел прекрасно.

– Нас могут увидеть, – делая вид, что она хочет высвободиться из его объятий, прошептала молодая царица.

– Просто нужно соблюдать осторожность, – не выпуская ее, ответил Фиест.

В общем, произошло то, что при подобных обстоятельствах неизбежно должно произойти: царица изменила мужу и стала пылкой любовницей его брата-близнеца. Они предавались безумным любовным утехам при любом удобном случае, не замечая быстро текущего времени и не имея сил оторваться друг от друга. И почему только коварная судьба не соединила их с самого начала?

Как известно, любой царский дворец полон соглядатаев и шпионов, а древняя Эллада не являлась в этом отношении счастливым исключением. А влюбленные далеко не всегда соблюдали должную конспирацию и осторожность. Поэтому царю Атрею вскоре донесли о постоянных любовных упражнениях его жены и родного брата.

– О боги! – вскричал царь. – За что такая немилость? Фиесту оказалось мало многих любовниц, которые у него были? Теперь брат предал меня вместе с женой, и я потерял их обоих!

– Прикажешь лишить их жизни? – вкрадчиво осведомились царедворцы, предвкушая кровавую потеху.

– Аэропу следует утопить в море, – мрачно приказал царь. – А Фиеста?.. Нет, все-таки он мне родной брат: его следует навсегда изгнать!

Несколько разочарованные таким решением монарха верные слуги немедленно схватили неверную Аэропу, потащили к морю и утопили еще недавно вызывавшую их поклонение царицу. А царского брата с позором выдворили из страны.

– Благодарю Зевса и Венеру, за то что остался жив! – философски решил Фиест и отправился странствовать по свету.

Кровосмешение

Судя по всему, определенной цели путешествия у Фиеста не имелось. Зато он располагал кое-какими средствами. И шел куда глаза глядят. Проходя по улице в одном из городов, изгнанник увидел ехавшую на колеснице, запряженной белой лошадью, прекрасную девушку Сердце Фиеста зашлось и стало биться неровными толчками при виде ее точеных ног, высокой груди и красивого лица с огромными, сияющими глазами.

– Великие боги! – поклялся ловелас. – Она будет моей, чего бы мне это ни стоило!

О несчастной Аэропе, дарившей ему жаркие ласки и безумные ночи и дни любви, Фиест уже не вспоминал. И не слишком горевал, что соблазненная им жена родного брата за свои прегрешения в блуде отправилась на морское дно с камнем на шее. Теперь перед ним появился другой соблазнительный цветок, и он твердо намеревался сорвать его и получить все удовольствия.

– Кто эта красавица? – поинтересовался Фиест у случайного прохожего.

– Ее зовут Плопия, – ответил тот. – Учти, чужестранец, она принадлежит к знатному роду.

Но Фиест уже больше ничего не слушал, не желал слушать! Он уже весь был во власти вожделения и, поскольку отличался мужской силой, красотой и статью, мог реально рассчитывать на успех задуманного им очередного любовного приключения.

Изгнанник посетил городские бани, купил приличную одежду и заявился в дом Плопии, где она жила у дяди, поскольку осталась сиротой. Представившись незаслуженно обиженным братом царя Атрея, он попросил приюта и получил его.

– Мы вырастили несчастную сироту, оставшуюся без родителей, – доверительно сообщил ему дядя Плопии. – Отца она вообще не знала, а мать скончалась несколько лет назад.

– Какая утрата, – лицемерно вздохнул Фиест, в душе радуясь, что овладеть девушкой, оставшейся без материнского присмотра, ему будет значительно легче.

Действовал Фиест уже испытанными и не раз апробированными им, проверенными способами: он подкарауливал красавицу, говорил ей бесконечные комплименты, жаловался на несчастную судьбу изгнанника и наконец взял ее за руки. Она не отняла их.

Ободренный успехом, Фиест стал ласкать упругие груди Плопии сначала руками, а потом губами, а когда девушка застонала от наслаждения, начал ласково гладить ее стройные ноги и ласкать лоно. В общем, все произошло так, как и рассчитывал коварный Фиест, соблазняя девушку, как до этого он соблазнил множество других женщин, в том числе и погибшую царицу Аэропу. Плопия отдалась ему, а Фиест с радостью овладел ею, совершенно не подозревая, что вступил в кровосмесительную связь с… собственной дочерью!

Дело в том, что покойная мать Плопии раньше была любовницей царского сына, ставшего изгнанником, и родила от него дочь, о чем постоянно менявший любовниц Фиест даже не подозревал. Сейчас связь с Плопией приводила его в сексуальное неистовство, и он постоянно искал любой возможности уединиться с ней, чтобы предаться любовным играм, увлекавшим их обоих.

Далее события стали развиваться просто головокружительным образом.

В результате проведенных на одном ложе жарких, полных неутоленной, дикой страсти ночей и дней Плопия забеременела от родного отца Фиеста, не подозревая, кем он ей приходится в действительности. В положенный срок красавица родила здорового мальчика, которого назвали Эгисфом.

Никто даже не мог предположить, что спустя некоторое время в этот город пожалует с визитом сам венценосный Атрей. Фиест при известии о приезде брата почел за благо не высовывать носа на улицу – кто знает, как поведет себя его близнец, увидев соблазнителя казненной жены? Зато Плопия, напротив, с любопытством, присущим всем женщинам, пошла посмотреть на царя соседнего города.

Случайно увидев в толпе горожан сексапильную Плопию, царь Атрей буквально потерял разум от охватившего его вожделения: недаром же твердят, что у близнецов одинаковые вкусы и желания. Естественно, монарх велел навести справки о ней, совершенно не подозревая, что это его родная племянница и любовница брата-близнеца, состоящего в кровосмесительной связи со своей дочерью. Узнав, что предмет его страсти принадлежит к знатному роду, он предложил Плопии руку и сердце. Конечно же вместе с троном.

– Что мне делать? – кинулась женщина за советом к многоопытному дяде, решив пока ничего не говорить любовнику.

– Соглашайся, – поразмыслив, решил родственник. – Какая надежда на изгнанника Фиеста? Получит ли он когда-нибудь трон? А сейчас ты имеешь реальный шанс стать царицей и пристроить незаконнорожденного сына во дворце. Как знать, вдруг ему потом удастся сесть на престол? Чего только в жизни не случается!

Ненасытного любовника Плопия оставила в полном неведении и, отправившись к царю Атрею, твердо сказала:

– Я согласна стать твоей, о царь!

Атрей возликовал, немедленно увез соблазнительную красотку к себе и… женился на родной племяннице. Соответственно, Плопия стала женой родного дяди.

Зов плоти

Тем временем во дворце Атрея уже подрастал сын царя от первого брака, которого звали Агамемнон. Видя, что отец взял себе новую, молодую и очень привлекательную жену, сын заявил:

– Я тоже хочу жениться, отец.