Авантюристы на стезе любви

– Мне надоело слушать этот звон, – маг побренчал цепью кандалов. – Хочу неба над головой, а не камня. Дай мне свободу, а я дам тебе то, чего ты жаждешь!

– Не торгуйся, – угрожающе бросил Гвидо.

– Торгуешься ты, – равнодушно пожал плечами маг. – Я давно готов к смерти!

– Хватит! – топнул правитель. – Мне нужна девушка! Тебе позволят уйти на все четыре стороны, если дело решится по-моему. Ясно?..

Не прошло и часа, как мага вытащили из темницы и перевели на верхние этажи башни, где правитель приказал выделить ему отдельную комнату под лабораторию и мастерскую и давать все, что только потребует проклятый колдун. Но приставил к узнику крепкую стражу.

Первым делом Самундра потребовал, чтобы его вывезли за пределы города, где он сможет собрать необходимые травы и минералы, а потом попросил установить горн, дать немного золота и инструменты ювелира. Все исполнили в точности. Через пару дней маг позвал властителя.

– Вот, возьми, – он подал Гвидо склянку с прозрачной жидкостью. – Налей ее в кубок Альдо: он выпьет и лишится памяти. Тогда ты отправишь его в подземелье и поедешь на свадьбу сам.

– Но как? – разглядывая на свет склянку, мрачно поинтересовался властитель. – Как я завладею девушкой? Она же не согласится по доброй воле!

– Об этом не волнуйся. По вашим законам ты имеешь право замещать жениха на свадьбе, от его имени заключать брачный договор и даже венчаться в церкви. Смело впиши в договор свое имя, а потом надень на палец девушки это кольцо. Она забудет Альдо и навсегда станет твоей.

Гвидо принял из рук Самундры золотой перстень и хищно усмехнулся:

– Сделаю все в точности, как ты сказал. Но какая теперь в тебе нужда? Кажется, я обещал тебя отпустить на все четыре стороны? Эй, стража! Четвертуйте его и разбросайте части тела по сторонам света!

– Прощай, неразумный и коварный, – крикнул маг, когда его поволокли на расправу…

Вернувшегося с празднования помолвки Альдо дядя встретил с радостью и прямо с дороги пригласил к себе. Он с интересом расспрашивал о торжествах и выразил искреннее сожаление, что дела не позволили ему разделить с племянником радость счастливого дня.

– Управление городом – тяжкая ноша, – наливая в кубки вино, вздохнул Гвидо. – Давай выпьем за ваше счастье и долгие годы любви.

Он первым осушил до дна свой кубок и потом напряженно следил, как пьет приготовленное магом зелье ничего не подозревающий Альдо. Поставив кубок, молодой рыцарь пошатнулся и схватился руками за виски:

– О Боже! Какая боль в голове!

– Лекаря! – крикнул Гвидо, но племянник уже немного пришел в себя.

– Ничего, видно просто напекло голову в дороге: я долго скакал верхом, торопясь вернуться домой.

Он оживленно заговорил о Турине, торговых делах и прочем, но ни словом не обмолвился о Бьянке и помолвке, а когда дядя спросил об этом, только недоуменно поглядел на него:

– О чем ты? Вечно шутишь…

– В башню его, на место колдуна! – радостно хлопнув в ладоши, приказал телохранителям Гвидо. – И непременно приставьте к потайной отдушине хорошего лучника: пусть стреляет в любого, кто там посмеет появиться!..

Стрела Амура

Когда настал день свадьбы, Гвидо заранее вместе со свитой прибыл в Турин и во всеуслышание объявил: Альдо не смог прибыть на торжества из-за важных государственных дел, и потому он, Гвидо, как старший из рода Мороне и Грифоне, станет представлять его на церемонии бракосочетания.

– Сердце мое чует беду, – сказала Бьянка отцу. – Я должна поехать в Павию и убедиться, что с Альдо все в порядке. Почему он сам не приехал и даже не прислал письма? Если он неграмотен, мог приказать монаху черкнуть несколько слов.

– Но свадьба уже завтра! – воскликнул синьор Пьетро.

– Отложи ее, отец, – попросила Бьянка. – Скажи, что я нездорова! Закрылась в покоях и никого не впускаю. Пусть подождут, важно выиграть время.

Уговорив отца, Бьянка переоделась в мужское платье и в сопровождении преданных вооруженных слуг поскакала в замок Мороне. Конечно, она не могла действовать силой, зато знала могущество золота и при его помощи узнала о «безумии» Альдо и его заточении в башне. Несколько золотых монет открыли ей путь в темницу.

– Альдо! – увидев исхудавшего, бледного любимого, девушка кинулась ему на шею и прижалась к молодому человеку всем телом, шепча нежные слова и обещая немедля вызволить из темницы…

Приставленный Гвидо лучник наложил на тетиву длинную тяжелую стрелу и, выполняя приказ сурового властителя, пустил ее в потайную отдушину, старательно целя в спину странного юноши, проникшего в тюрьму. Шмелем прогудев в смрадном воздухе подземелья, стрела пронзила сердца крепко обнявшихся Альдо и Бьянки. Почти как стрела Амура…

Задержка с венчанием вызвала беспокойство Гвидо и, потихоньку вызнав в чем дело, он тоже тайком в сопровождении верных телохранителей помчался в свой замок – перехватить Бьянку, обвенчаться с ней в замковой церкви и надеть ей на палец перстень, изготовленный Самундрой: тогда победа на его стороне, а победителей, как известно, не судят! Синьору Пьетро придется принять зятя. И какого зятя! А Бьянка пусть примет в свое лоно его семя и выносит наследника!

Увидев на башне приспущенный флаг, Гвидо забеспокоился: видно, Альдо больше нет на свете? Но Бьянка?!

Он вбежал в зал и увидел, что мажордом распорядился положить их вместе, сдвинув столы и пригласив священников читать молитвы. Горело множество свечей, бормотали молитвы монахи, а Гвидо мрачно смотрел на молодые, еще не тронутые тленом, прекрасные лица.

Черт возьми, он опоздал! Совсем немного и… Но что теперь толку сожалеть?

– Осталось только кольцо, – правитель повертел перстень в пальцах и хотел надеть его на руку мертвой Бьянке, раз уж он предназначался ей. – Нет, зачем покойникам золото!

Не в его правилах так распоряжаться ценными вещами, и Гвидо с трудом надел перстень на свой мизинец: уж больно красиво сделал его четвертованный Самундра. И в этот момент потайной острый шип распорол кожу на пальце Гвидо, и таившийся в перстне яд проник в кровь правителя. Он ощутил, как темная пелена начала застилать ему глаза, как ослабли вдруг руки и подкосились ноги, и, уже рухнув на каменный пол зала, где лежали покойные, в последнем всплеске озарения понял: проклятый маг догадался, как с ним поступят, и заранее приготовил своему палачу страшную месть…

Еще в середине XX в. в окрестностях Павии туристам показывали остатки развалин замка некогда славного рода Мороне и Грифоне, когда-то правившего в этой местности.

Королева пиратов

В ирландском местечке Карригуали до сих пор туристам охотно показывают развалины старинного замка и фамильного склепа О’Мэйлов, в котором глубоко под землей покоятся останки «королевы пиратов». Но покоятся ли?..

Клан О’Мэйл

Эта удивительная история произошла в далеком XVI в. – столетии грандиозных политических катаклизмов, жесточайших войн и великих географических открытий. Это был век отчаянных авантюристов, откровенных разбойников, хитроумных царедворцев, величественных государей и бешеного азарта буквально во всем.

В первой половине столетия на скалистом побережье Ирландии, рядом с удобной бухтой расселился многочисленный и храбрый клан О’Мэйл. Его предводитель Оуэн построил себе хорошо укрепленный замок и часто выводил дружину на морские разбои, нападая на проходившие мимо суда. Оуэн был храбр до безрассудства и удивительно удачлив, поэтому его клан богател, а принадлежавшие ему земли день ото дня увеличивались – потомственный ирландский аристократ расширял их с помощью золота, меча и… азартных игр: многие соседи продули ему пахоты и луга, играя в кости.

Счастлив оказался глава клана и в семейной жизни – в 1530 г. жена подарила ему дочь, которую назвали Грейс, а четыре года спустя – сына, получившего имя Адульф, что со староирландского переводится как «вооруженный волк». Парню предстояло со временем заменить отца и встать во главе многочисленного клана, а дочери – помочь скрепить брачными узами дружбу с другим могущественным кланом. Но непредсказуемая судьба распорядилась по-своему.

Времена диктуют нравы – что греха таить: большинство дружинников Оуэна и даже его родные были полностью уверены, что барон закончит свои дни в одной из жестоких и кровавых схваток на море, во время очередного набега. Однако случилось совсем иначе. В один из дней 1549 г., как раз после удачного грабежа, глава клана устроил в своем замке пир, на который пригласил и некоторых соседей. В тот вечер Оуэн много пил и удачливо играл, а проигравшие лишь досадливо кусали губы и бормотали проклятья, мечтая когда-нибудь жестоко отомстить баловню фортуны.

Пир закончился, гости уехали, дружинники разошлись по домам, а рано утром своды замка огласил жуткий горестный вопль – Оуэна нашли бездыханным! Никаких признаков насильственной смерти при осмотре тела не обнаружили. Но старейшины клана посчитали, что здоровенный мужчина, буквально пару дней назад вернувшийся с моря, не мог просто так взять и умереть: скорее всего, барона отравили! Но кто? Смерть Оуэна требовала отмщения, однако не убивать же теперь всех соседей подряд! Кому отомстить, должен решить новый глава клана, и старейшины сошлись в одном из залов замка на совет.

Они всего лишь отдавали дань традиции, поскольку Оуэн оставил сына и наследника. Адульф вырос крепким парнем и уже мог сражаться, прекрасно управляясь с веслом, парусом и оружием, а что до разных хитростей, на которые был горазд его отец, то старейшины сами его всему научат, если на то будет Божья воля. Они уже собирались объявить свое решение, когда по каменным плитам коридора простучали чьи-то торопливые шаги, и высокие двери зала распахнулись. Вошла Грейс.

– Женщине здесь не место, – недовольно проскрипел один из старейшин. – Даже дочери Оуэна!

– Ты ошибаешься, – дерзко глядя ему в глаза, ответила девушка. – Поскольку я старшая дочь Оуэна, у меня больше прав стать главой клана, чем у пятнадцатилетнего Адульфа.

– Но ты не мужчина!

– Это не имеет значения, – гордо выпрямилась Грейс. – Достаточно того, что я – О’Мейл!

– Если Адульф не откажется в твою пользу, вам придется решить спор на поединке. Таков обычай, – решили старейшины.