Авантюристы на стезе любви

– Нет, в лесах объявился оборотень, – возражала ей другая. – Это человек-волк!

Естественно, как человек образованный и здравомыслящий, судья де Дрие не верил в толки о всяких нечистых, оборотнях и вампирах – они не пытают свои жертвы огнем! Да еще в самой чащобе леса под покровом ночи. Добро бы все произошло на кладбище, тогда еще можно хоть с натяжкой, но говорить о потусторонних силах. А так?

– У нас орудует разбойник-изувер, – закричал судья-реалист и тяжко задумался.

Подумать ему стоило, и хорошенько подумать: на шее несчастной жертвы висел на тонкой цепочке из золота золотой же крестик. Вещь, прямо скажем, не совсем обычная для небогатой крестьянки. И свидетели в один голос показали – этот крестик подарил ей молодой барон Франсуа де Сез!

Капкан для оборотня

Конечно, сразу и прямо обвинить барона в ужасном убийстве, не имея достаточных на то оснований, судья не решился. Хотя постоянно мучился сомнениями. И тут с разной периодичностью стали пропадать без вести или погибать жуткой, мучительной смертью другие молодые и красивые женщины и девушки – словно кто-то специально охотился за ними, причем выбирал самых хорошеньких! Население, сначала сжавшееся от ужаса, теперь было на грани бунта, видя полное бездействие и бессилие властей.

– Довольно крови! – кричали крестьяне в церкви. – Мы сами затравим этого зверя!

– Дело принимает крайне нежелательный оборот, – сказал судья при очередной встрече с кюре. – Я вынужден послать гонца в Париж: просить помощи и поддержки королевского прокурора.

– Дети мои! – на следующий день сказал на проповеди кюре. – Господь нас не оставит, и злодей скоро понесет заслуженное наказание. К нам придет помощь из столицы.

– Аминь! – ответили хмурые крестьяне и ремесленники. – Но долго ждать мы не намерены. Учтите это, святой отец!

Париж ответил быстро и весомо. В городок прислали эскадрон драгун под командой капитана-рубаки, а с ними приехал опытный полицейский сыщик месье Обертен – средних лет, плотный, коренастый мужчина, одетый во все темное.

– Мы на грани жуткого бунта, – принимая его в своем доме, доверительно сообщил сыщику судья де Дрие. – Число жертв неизвестного преступника перевалило уже за три десятка! Провинция походит на пороховую бочку, месье.

– Тем более стоит осторожно обращаться с огнем, – меланхолично заметил столичный гость. – Завтра я начну расследование.

Однако на следующий день произошло новое страшное событие, немало повлиявшее на планы судьи и сыщика: в колодце нашли тело утопленной юной красотки Жюли из предместья. И люди тут же вспомнили:

– Она тайком встречалась в роще с бароном Франсуа де Сезом!

– Боюсь, ваша мысль насчет незаконнорожденных наследников оборачивается совсем иным боком, – сказал судья кюре. – К несчастью, имена практически всех погибших красоток так или иначе связаны с именем господина де Сеза.

– Что вы намерены предпринять? – поинтересовался месье Обертен.

– Арестовать барона! – решительно пристукнул кулаком по столу де Дрие.

– Да, и немедленно заключить его в крепость, подальше от разъяренной толпы, чтобы она не устроила самосуд, – подхватил столичный сыщик. – Арест барона несколько разрядит атмосферу.

В замок немедленно отправились драгуны во главе с капитаном и арестовали де Сеза, препроводив его в тюрьму Женевьева застыла от горя и унижения. Толпа, собравшаяся около тюрьмы, требовала казни барона. Но тот на всех допросах упорно отрицал какую-либо свою причастность к гибели женщин и клялся всеми святыми, что никогда не желал им ничего дурного.

– Поверьте, господа, – со слезами на глазах говорил красавец-барон судье и Обертену, – я только хотел подарить им радость любви и щедро благодарил каждую из них за доставленные удовольствия! Я никого не убивал!

Однако де Дрие и другие члены суда оставались глухи к мольбам любвеобильного дворянина. Только Обертен зачастил в камеру к несчастному барону и вел там с ним долгие беседы с глазу на глаз. Говорили они настолько тихо, что даже карауливший у дверей камеры драгун ничего не мог услышать.

Суд вынес смертный приговор барону, и Франсуа вскоре предстояло взойти на эшафот. Все с нетерпением ждали казни, а непонятный Обертен, наоборот, одобрял Франсуа и даже сумел устроить ему тайное свидание в тюрьме с одной красоткой из пригорода, по имени Мария: он сам привел в камеру донжуана прелестную девицу и оставил их наедине, приказав караульным не мешать.

– Надеюсь, вы закончили свои дела и успели попрощаться? – спустя час Обертен открыл дверь камеры барона.

– Я боюсь, – сказала Мария.

– Надеюсь на вас, как на милость Господа, пославшего вас из столицы в нашу глушь, – ответил барон.

– Бояться не нужно, а надежда пусть согревает сердце! – Обертен взял Марию под руку, накинул на нее широкий темный плащ с капюшоном, полностью скрывавшим лицо, и вывел девушку из тюрьмы.

Вместе с ней он отправился в предместье, где жила Мария. Приказав ей зажечь в доме свечу, сыщик обещал:

– Выполняйте все, как уговорено. От этого зависит ваша жизнь и жизнь господина барона. Я буду поблизости. И ничего не бойтесь!

– Постараюсь, – дрожащим голосом ответила Мария. Около ее дома парижский сыщик устроил хитрую засаду, приказав драгунам набраться терпения и не шуметь.

– Чего мы ждем? – подкручивая седеющий ус, спросил капитан. – И зачем мы здесь, когда уже все и так ясно?

– Ясно еще далеко не все, – усмехнулся Обертен. – А мы здесь для того, чтобы захлопнуть капкан, поставленный мной на оборотня.

Ждать им пришлось довольно долго. Прошла ночь, за ней день и только на следующую ночь сидевшие в засаде увидели подъехавшую к дому Марии невзрачную, закрытую темную карету. Из нее выскользнула фигура, с головы до пят закутанная в широкий темный плащ. Она подошла к дверям дома Марии и постучала условным стуком.

– Когда? – нервно теребя ус, шепотом спросил драгунский капитан. – Ведь это оборотень? Когда мы его возьмем?

– Позже, – так же шепотом ответил сыщик. – Не торопитесь, господа военные! Нам нельзя его спугнуть.

Тем временем в доме открыли дверь, и фигура исчезла за ней, но вскоре вновь появилась уже вместе с Марией. Девушка села вместе с «черным плащом» в карету, и кучер хлестнул лошадей.

– За ними, скорее! – приказал Обертен.

Драгуны заранее обмотали копыта своих коней тряпками и поэтому скакали по дороге почти бесшумно, только позвякивали уздечки и сабли. Зато за грохотом колес кареты ее пассажиры не слышали ничего.

Экипаж остановился на опушке темного леса. Дверца распахнулась. Кучер соскочил с козел и помог фигуре в черном выволочь из кареты бесчувственное тело девушки. Ее подтащили к дереву, кучер достал заранее припасенную веревку с петлей на конце и ловко перекинул ее через толстый сук. «Черный плащ» накинул петлю на шею Марии, но тут раздался громкий голос Обертена:

– Ни с места, господа! Именем короля вы арестованы! Огня, капитан!

Драгуны зажгли несколько факелов. В их колеблющемся свете столичный сыщик подошел к фигуре в темном и откинул капюшон.

– Боже правый! – в изумлении воскликнул драгунский капитан. – Пусть меня сожрут черти в аду!

Перед ними стояла… Женевьева де Сез! А рядом с ней переминался с ноги на ногу ее кучер.

– Я решилась на такое, господа, исключительно ради того, чтобы отвести все подозрения от мужа и тем самым спасти ему жизнь, – гордо вскинув голову, заявила баронесса.

– Ну, это мы еще проверим, мадам, – холодно заметил Обертен. – Драгуны! Поднимите девушку, а этих оборотней в кандалы и в крепость!

Провинция наутро гудела, узнав последние новости, а в тюремном замке допрашивали Женевьеву де Сез. Сначала она от всего отпиралась, но, как вскоре выяснилось, господин столичный сыщик прекрасно знал свое дело и не терял даром времени: под тяжестью собранных им улик Женевьева де Сез начала давать показания.

– Вы не оставили мне иного выхода, – сказала она с горечью. – Так же, как и мой муж!

– Насчет него не знаю, мадам, – поклонился Обертен, – но я обещал изловить оборотня и сдержал свое слово.

Баронесса призналась, что с помощью некоторых верных слуг она убила из ревности многих девушек и женщин, с которыми у ее мужа были любовные интрижки. Властная дворянка уничтожала соперниц-простолюдинок самыми жестокими и изощренными способами, однако уличить ее оказалось весьма непросто – мадам Женевьева вела двойную жизнь, умело скрывая злобу и кровожадную мстительность под маской богомольной и любящей жены.

Кстати, говоря о незаконнорожденных детях, кюре, сам того не подозревая, оказался прав – баронесса не могла принести мужу наследника и страшно боялась, что кто-то из его любовниц забеременеет и родит Франсуа сына. Какова тогда будет ее дальнейшая судьба? В народе баронессу назвали «французской волчицей».