Китеж-грайнд. Книга 1

«Что за ужас? Куда я попал?» – в страхе думал Марк.

Это было очень странное место. Люди на трёхметровых ходулях, шатры, фаэрщики, гимнастки, карлики, животные, женщина с бородой – всё это крутилось перед Марком кошмарным, многоцветным, гремящим калейдоскопом.

Он огляделся. Зеркала в ванную не было и, соответственно, пути назад тоже. Истерично-задорная музыка лилась ему в сознание. Сладкие запахи дурманили голову, и Марк начал постепенно приходить в себя. Он вдохнул полной грудью местный воздух, пропитанный странным весельем и безумием, и неожиданно почувствовал себя сильнее. Возможно, это и есть выход. Слиться с балаганом. Отпустить все мысли. Поддаться дикарскому веселью.

Да, здесь он свой, здесь его примут. Всё хорошо.

6. «Как в кино»

Небо готовилось к сезону дождей: тяжёлые тучи, нависшие над разрушенным городом, окрашивали всё насыщенным цветом болотной тины, а из просветов между этими мрачными сгустками воды, льда и токсинов падали косые лучи солнца. То и дело поднимался ветер и приносил с пустошей и заброшенных окраин пыль и старинные полиэтиленовые пакеты с жалкими остатками краски вместо рисунка.

Тёма и Нася спешили к открытому Кинотеатру на один из вечерних сеансов: завтра, в понедельник, экран уже занесут в здание и укроют от вредоносных дождевых капель. А пока что можно насладиться всеми прелестями просмотра кино на пленэре. Даня не смог с ними пойти, и Гера тоже осталась дома, решив не мешать влюблённым.

Кинотеатр располагался в культурной части города среди административных зданий, в так называемом центре округа. Некогда эта территория была чуть ли не окраиной Москвы, одним из спальных районов, но с достаточно развитой инфраструктурой. Место под новый центр очистили от мёртвых тел, строительного мусора и ржавых остовов машин, трамваев и троллейбусов, а за порядком теперь всегда следили дворники и охранники.

В нескольких сотнях метров от Кинотеатра находился полицейский участок (коробка из красного кирпича с зарешеченными дырами окон) и длинное покосившееся здание бывшего института, в котором теперь была устроена районная больница. В сезон дождей фильмы показывали в старом здании кинотеатра, длинной серой постройке с несколькими экранами внутри. В сухое же время года один из экранов – белое синтетическое полотно – вытаскивали на улицу и аккуратно раскатывали по левой стене здания. Напротив ставили трибуну, унесённую некогда с заброшенной спортивной площадки, туда же приносили проектор и колонки и огораживали всё это железным заборчиком. Звукоизоляции никакой не было, стен тоже, так что при большом желании и хорошем зрении можно было посмотреть кино совершенно бесплатно – простояв весь сеанс за решётчатым ограждением под зорким оком охранников.

В Кинотеатре крутили ограниченное, по известным причинам, количество лент. Это была либо советская классика на отреставрированных носителях (вроде «Приключений Шурика» или «Ералаша»), либо диснеевские мультики, либо познавательные передачи про природу и технику. Всем лентам было более сорока лет и на всех были царапины, потёртости и другие дефекты.

– «Кот в сапогах», мультфильм, – вслух прочитал Тёма анонс, выведенный белым мелом на доске объявлений, – Пойдём?

– Конечно, пойдём, очень его люблю! И ты, наконец, посмотришь, – радостно ответила Нася бархатным голосом.

Народу перед Кинотеатром было достаточно много, но ребята всё-таки успели отвоевать себе место на трибуне. На сеансе собралась очень разношёрстная публика: тут были и малыши с родителями, и школьники, и взрослые люди. Было несколько парочек из параллельных классов, некоторые его клиенты по тату-теме и компания выпускников, закончивших школу в прошлом году.

Тёма поздоровался с Вениным, который работал здесь билетёром, и протянул ему монеты. Тот стоял сбоку от экрана в окружении двух полицейских с очень важным видом, но ребятам улыбнулся и подмигнул Тёме. Он вручил ему номерки с указанием мест и две засаленные подушечки, чтобы было мягче сидеть.

Тёма с Насей прошли к своим номерам на самый высокий ряд. Места были достаточно условно обозначены голубой краской прямо на железных лавках трибуны. Нася принесла с собой цветастый платок с бахромой, в который обернула подушечку для сидения, и положила этот кулёк под попу. Тёме даже стало немного неловко оттого, что он сам так не заботился о чистоте. Но вот зашуршали колонки, погасили фонарь, и на экране запрыгала заставка мультфильма.

Все, кто сидел на трибунах, несмотря на то, что уже не первый раз смотрели этот мультик, всё равно устремились на экран, как завороженные. Удивительная особенность человеческого разума: он может знать сказку наизусть, но всё равно слушать её снова и снова, каждый раз одинаково сильно переживая за героев и с замиранием сердца ожидая развязки.

Тёма последнее время ходил в приподнятом настроении: картины будущего славного похода, которые рисовало его воображение, заставляли сердце биться чаще. Сейчас он, держа за руку свою возлюбленную, порой отключался от просмотра картины, уносясь мыслями в неведомые дали. Про себя он ликовал. Он увидит горы. Он пройдётся по лесу. Он будет пить воду из ручья. И у него будет автомат. Настоящее оружие настоящего героя. А когда он вернётся, люди будут падать перед ним со слезами на глазах и благодарить своего спасителя.

В самых трогательных и страшных сценах мультфильма он чувствовал, как Нася сжимает его руку. Такая она милая. Отсветы экрана подсвечивали неоном её белоснежные волосы и делали кожу похожей на фарфор. Тёма поглядывал на неё изредка, и его сердце наполнялось теплом и радостью. Будущая женщина героя.

Мультик был действительно интересным и смешным, и Тёма радовался, что они не попали на какую-нибудь нравоучительную или вроде как познавательную муть про очистку воды или парниковый эффект, которую иногда зачем-то пускали. В общем, вечер был необычайно хорош.

Досмотрев мультик до последних титров и весёлой финальной песни, Тёма, как обычно, пошёл провожать свою девушку до подъезда. Каждый раз дорога до её дома была радостным событием, потому что можно было говорить обо всём на свете, обниматься, целоваться и делать разные глупости. Дорога от центра была неблизкой, и впереди их ждали чудесные минуты приятного пути.

Воздух на улице всё тяжелел и тяжелел, пахло пылью и чем-то горелым, совсем скоро должны были хлынуть затяжные дожди. Но пока небо дальше угроз не заходило, и ребята шли по высушенной земле, шурша камнями и делясь впечатлениями.

Нася после фильма была в приподнятом настроении и воодушевлённо рассказывала Тёме про котов:

– Знаешь, они мне иногда снятся, да и в демке частенько я с ними встречаюсь. Они очень милые, добрые, тёплые и пушистые, особенно маленькие котята. Они умеют мурчать. Ну, я тебе уже рассказывала, помнишь?

– Да, конечно, они делают так: уррррррр, – Тёма вспомнил, как Нася пыталась изобразить кота.

– Ахахах, да, точно! – рассмеялась она в ответ и добавила, – Я уже забыла, что рассказывала тебе, думала, мне приснилось. Знаешь, я бы очень хотела, чтобы, когда вернулась прежняя жизнь, коты тоже вернулись.

Сердце у Тёмы ёкнуло.

В голове пронеслись слова Андрея Николаевича. Он вспомнил про поход, и невероятная тяжесть легла на его сердце.

Нужно, чтобы никто ничего не заподозрил. Нужно сделать вид, что ничего не произошло. Особенно себя нужно контролировать рядом с эмпатами.

– Конечно, они вернутся, милая. Если ты веришь, обязательно вернутся, – сказал Тёма, обнял Насю за талию и поцеловал её в висок, нацепив свою самую радостную улыбку.

Нася стала дальше рассказывать про котов, и Тёма старался очень внимательно её слушать, чтобы ни в коем случае мысль не вильнула в сторону.

Думай о котах.

С того дня, как учитель пришёл домой к Артёму, всё изменилось. Теперь нужно было следить за каждым своим шагом и каждой интонацией, причём так, чтобы никто не понял, что ты за этим следишь. Из-за этого ему уже было совершенно лень учиться и тяжело работать. Мысли разбегались, как тараканы, путались и абсолютно не хотели приходить в порядок. Это было похоже на детскую шутку про слона. Когда человеку говорят: «Следующие две минуты ни за что не думай о большом розовом слоне!», как тут не возвращаться к этому слону ежесекундно?

Каждый день он упорно тренировал волю, заставлял себя работать и концентрироваться. А чтобы никто не заподозрил неладное, Артём использовал прекрасно подходящую отговорку – фразу, которую его мама обронила на днях: «Это всё любовь». Фраза идеально оправдывала его рассеянность, задумчивость и отсутствующий вид.

Отчасти, конечно, Тёма не врал. Своей рассеянностью он на пятьдесят процентов был обязан Насе. С ней он порой совсем забывал о своей великой миссии, мог говорить глупости, постоянно улыбаться и витать где-то высоко в облаках. Частенько мысли о ней посещали его на работе, отвлекая от задач и разливая тепло по всему телу. Он ждал встречи с ней и вечерами подолгу стоял с ней у подъезда, не в силах отпустить. Чего стоит только то, что он начал каждый день бриться и стирать футболку! В общем, пока рассеянный вид Артёма особо никого не удивлял.

На занятиях по Лабиринтам Артём, будучи иммунным, продолжал сидеть отдельно от всех в конце класса. Только теперь Андрей Николаевич вместо обычных книг по инженерии клал ему на парту книги, между страниц которых были аккуратно вклеены листы, напечатанные на пишущей машинке самим учителем. Там пересказывались мифы древних славян, учение Рериха о Шамбале, сказания о Китеж-граде и Беловодье. Так Артём получал информацию о будущем походе.

Сердце его радостно билось, когда он читал о мудрых тибетских старцах, величественных горах и древнерусских князьях. Он представлял, что скоро сам попадёт в священную пещеру и будет разговаривать с великими посвященными. Перед сном он часто планировал эту встречу и придумывал диалоги, каждый раз добавляя что-то новое и придумывая разные вопросы и варианты ответов.

Свободными вечерами Артём вычитывал из своих любимых киберпанковских романов, к каким опасностям он должен быть готов и как с этими опасностями бороться. Загвоздка заключалась в том, что почти из всех неприятностей предлагалось выходить с помощью оружия. Артём же, естественно, никогда в жизни не держал в руках ни автомат, ни пистолет, ни гранату, и единственным его опытом в боевых искусствах значились шуточные драки с Доцентом на пластиковых палках в начальной школе. Этот вопрос самозащиты и боёв не давал Тёме покоя, но обращаться к Андрею Николаевичу он боялся. Это может вызвать подозрения. Поэтому Артём придумывал различные сценарии победы над врагом при помощи хитрости и смекалки. А когда уставал и мозг начинал потихоньку засыпать, Тёма переключался на мысли о своей любимой девушке и эротические фантазии. Так засыпать было намного приятнее.

Сегодня дорога до Насиного дома была несказанно тяжела, потому что Тёма постоянно пытался оградить себя от подобных мыслей о походе. Поэтому, оставшись наконец наедине с собой, он облегчённо вздохнул, и на него накатило осознание, что он очень устал. Кто бы мог подумать, что это будет так тяжело.

***

Тёма сидел перед чертежом на своём рабочем месте. Голова горела, и в ней зависали медленные мысли, повторяясь десятками раз по кругу. Какая-нибудь одинокая фраза, вроде «не отходить от данного плана», застревала в мозгу и повторялась-повторялась-повторялась.… Сначала казалось, что фраза не такая простая, как кажется на первый взгляд. Что значит «не отходить»? Кем данного? В ней открывались какие-то новые смыслы и оттенки значений. Но чем дольше фраза вертелась в голове, тем, в конце концов, меньше смысла и логики в ней оставалось.

Голова была мутной, за ушами ломило, глаза болели, и Тёму не покидало ощущение того, что он весь опух. В горле саднило и от этого становилось неуютно и нервно.

«Видимо, у меня всё-таки температура», – резюмировал он.

Так продолжалось уже третий день, но Тёма упорно ходил на работу и в школу, тренируя стойкость и выдержку и не желая признавать, что просто не вынес нервного напряжения. При подготовке к походу должно учитываться всё, надо быть готовым к тому, что в пути может подкараулить болезнь или ещё какая мерзкая неприятность. И нужно суметь её преодолеть.

Особенно хорохорился он при Насе, давая ей понять, что ему всё нипочём (тем более какая-то там простуда), что он стойкий нордический воин и способен держать любой удар. Вот и сегодня он был решительно настроен встретиться и хотя бы двадцать минут провести вместе.

В температурном тумане время бежало быстро. Вот, рабочее время уже подходит к концу, и Тёма выходит на улицу, где, несмотря на тёмные тучи, свет больно режет глаза. Ноги не чувствуют земли, и Тёма, будто в сонном облаке, плывёт на встречу со своей любимой. В голове вместо мыслей гулкий звук, как будто ветер дует в трубе: «Уууууууууу». Тёма проговаривает этот звук про себя и удивляется точному попаданию. Вот уже её дом, её подъезд, вот она сама, привет-привет-поцелуй-как дела. Гулкие фразы, спутанные мысли, голова болит, а в джинсах всё настолько туго и так в них тесно, что даже тошно… Нет, так дело не пойдёт, надо идти домой и хорошенько проспаться, ужасно чувствовать себя таким слабым и неспособным контролировать ситуацию. Долгий поцелуй-люблю-люблю-бедный Тёмочка-до встречи, милая. И Тёма уже плывёт к себе домой, мечтая быстрее кинуться на кровать и забыться долгим-предолгим сном без снов.

Дом-первый этаж-дверь-комната. Давно кровать не казалась ему такой прекрасной, а подушка такой мягкой.

***

Ветер с пустошей гонит ядовитый песок. Природа готова расплакаться. Мысли и образы в воздухе роятся, смешиваются и распадаются. Неприкаянные витают чьи-то воспоминания и мечты, чьё-то прошлое во снах становится чьим-то настоящим, чьи-то проклятья летят вместе с ядовитым песком в поисках своего адресата.

Скоро на город опуститься тьма, уставшие люди лягут спать, и беззащитное сознание будет атаковано безграничным потоком информации.

***