Буржуй ищет таланты

И сев на корточки, поддев сначала тяпкой один сорняк, потом другой, она перевела взгляд на Принчипессу:

– «Хижину дяди Тома» читала?

Та безучастно покачала головой. Принчипесса никак не могла забыть трагический взгляд Томми, брошенный на забор, и то, как Максимильян уронил кисточку, а потом полез ее искать в кусты. А еще перед глазами стоял образ Хорошей, которой вручили шланг, чтобы грядки поливать, и она вдруг сама стала похожа на шланг – так же вытянулась и безвольно согнулась. А потом набрала воду в ладошку и брызнула в лицо, чтобы хоть немного в себя прийти.

– А где Буржуй? – вздрогнула Принчипесса.

Веро пожала плечами. Они обе сидели на клумбе, касались друг друга плечами и молча смотрели вдаль. В последний год они столько времени провели вместе, так привыкли ругаться, что понимали друг друга без слов…

…Они вечно оставались в ресторане за полночь. Сидели, ждали, когда разойдутся последние посетители. Были похожи на двух помятых галок, что качал на ветке ветер – вроде бы одной породы, но очень разных.

Веро вспыхивала очень быстро, досадуя на клиентов, которые не спешили уходить после закрытия ресторана: посетителей редко заботят муки одуревшего персонала. Через двадцать минут, забыв об усталости, Веро начинала беспокойно расхаживать, как боевой конь, и фыркать, беспеременно поглядывая то на часы, то на Принчипессу. Та покорно сидела за барной стойкой и сонно курила. Время от времени она вздрагивала, шарила рукой в поисках пепельницы, но в союзники не годилась. Еще через десять минут Веро начинала наступление.

– Эй ты, – подходила она к Принчипессе и грубовато хлопала ее по плечу, – проснись. Давай… это… счет выбей.

Та с надеждой тушила сигарету.

– А что, они просили? Потому что, если не просили, я не буду их рассчитывать. Нельзя. Политика ресторана.

– Просили-просили. Просили, говорю. Ну что, пойдешь сама переспросишь?

Потом Веро брала счет, подходила к столу и сладким голосом выпроваживала посетителей:

– Будьте так добры… Вы будете оплачивать наличными или по карте? Мы уже закрываемся…

…Веро искоса взглянула на Принчипессу, та отрешенно жевала травинку. Веро вдруг замялась, не зная, как предложить мировую – чтобы и себя не уронить, и уже начать дружить. Пока мялась, Принчипесса ее опередила.

– Знаешь, – сказала она вдруг с несвойственной ей откровенностью, – я как-то раньше не замечала… Но Томми такой симпатичный, да?

Веро, прищурившись, тоже сунула травинку в рот и вдаль посмотрела: «Ах ты зараза…»

Еще через час Веро отбросила тяпку. Принчипесса уже давно, не двигаясь, лежала под кустом. Она почти сразу туда легла.

– Все, – сказала Веро, вытирая пот со лба. – Хочу знать, где Буржуй.

Принчипесса в недоверии шевельнулась.

– А я хочу, – упрямо повторила Веро. – Пойдешь со мной? Не пойдешь? Слушай, а ты не рано отдыхать начала?

…Обойдя на цыпочках дом, Веро сначала увидела Томми. Тот водил кисточкой вверх-вниз по забору и, похоже, спал при этом, потому что, пока Веро за ним наблюдала, он этот вверх-вниз по одному и тому же месту водил.

Веро сразу вспомнила, как дома у родителей нанятые работники соседу забор красили. Два печальных узбека десять пролетов целое лето рисовали. Вся улица тогда смеялась. Все как здесь: один узбек печально валиком по забору водил, другой смиренно ведро с краской держал.

Веро вдруг, насторожившись, огляделась. Искала того, кто должен был ведро с краской держать. Максимильяна не было. Веро быстро прокралась дальше – боялась, что Томми проснется и начнет просить о помощи. Она свернула за угол и скоро наткнулась на Максимильяна. Тот стоял, облокотившись о стремянку, устремив размышляющий взгляд вдаль уходящему солнцу.

– Ты обалдел! – зашипела Веро. – Ты хотя бы вид сделал, что работаешь.

– А я и делаю, – без тени стыда ответил Максимильян, – я за стремянкой пошел.

Веро подозрительно прищурилась.

– И давно ходишь?

– Минут сорок. Что? Ну, так я же ее искал!

Вдруг в кустах что-то зашевелилось. Максимильян сразу оживился и, как Веро ни отговаривала, полез узнать, в чем там дело.

– Нет, ты только глянь!

За ветками сидел Буржуй и доедал курицу.

– Живая? – испугалась Веро и встала на цыпочки, чтобы лучше все видеть.

– Жареная, – отозвался Максимильян. – А где взял? Там больше не было?

– А я дом с другой стороны обежал, – похвастался пес, – и в окошко влез. Там сразу кухня.

– Если ты вор, – обиделась Веро, – мог бы и нам еды раздобыть.

– Скотина… – добродушно согласился Максимильян.

Веро махнула на них рукой и пошла дальше, искать Хорошую. Обогнув куст жасмина, едва не наткнулась на Росомаху – та копала грядку.

– Так я вас, так вас… Сами не сдохнете, я вас отравой полью.

Страстными и порывистыми движениями эта неординарная женщина вгоняла лопату поглубже, цепко выхватывала сорняки и откидывала в сторону.

Туша сидела рядом и меланхолично копала ямку. Безучастный вид кошки говорил о том, что копание ямки ее совершенно не интересует и она сидит здесь просто за компанию, а мысли ее далеко-далеко. Иногда на Тушу падали сорняки, и тогда она встряхивалась, возвращалась к действительности и начинала лапкой выбивать шерсть.

Веро, перекрестившись, свернула за беседку – там нашла Хорошую. Та поливала цветы. Вернее, шланг лежал рядом, заливая все на своем пути, а Хорошая стояла на коленках и отковыривала от декоративного горшка ракушку.

– На память, – объяснила она, пока Веро, скача между грядками, как лягушка в болоте, старалась шланг выключить.

Потом Веро встретила Лошадь. Прижав к себе уши и хвост, подобравшись и думая, что она так выглядит незаметнее, Лошадь бессовестно жрала клубнику. Мордой она раздвигала листья, выбирала самые спелые ягоды и втягивала их в себя как пылесос. Ящики, которые надо было перевезти, стояли нетронутыми.

Веро вернулась к Принчипессе и устало опустилась рядом. Принчипесса, зарывшись в траву, безмятежно спала.

«Работнички», – подумала Веро, и в первый раз в ее душе шевельнулось что-то вроде понимания к Росомахе.

…Через час Росомаха дала отбой.

– Там курица на кухне. Спать будете в комнатах по соседству.

Томми уснул, едва переступив порог. Упал на стул без слов, без сил, и только губы слабо прошептали «Мама…». Максимильян, кряхтя, поволок его на себе в комнату. Хорошая между тем, матерясь, искала курицу на кухне. Буржуй упорно делал вид, что рассматривает что-то за окном.

А за окном стояла Лошадь и с вожделением смотрела на Хорошую – вдруг та все же найдет курицу.

Не дождавшись конца истории, Веро с Принчипессой поплелись спать.