Дом изгнанников. Роман в картинах

– Она, конечно, что-то заподозрила, но потом сказала, что после того, как я погружусь, пусть даже ненадолго, в жизнь их, как она говорит, духовной семьи, я стану другой и изменю свой взгляд на многие вещи. Наверное, надеется заманить меня в секту.

– Вы сказали, что придете со знакомой?

– Да. Она сказала «очень хорошо». Спросила, давно ли мы знакомы. Я ответила «давно». Так что, чтобы она ничего не заподозрила, давайте будем при ней на «ты». Не возражаете?

21

Как-то незаметно мы с Жанной перешли на «ты» не только при общей знакомой.

Переделка, в которую попала Эля, отвлекла меня немного от навязчивых мыслей о Саше. Отчасти нас сблизило сходство Жанны с младшей сестрой, отчасти то, что старшая хоть и не обладала чуткостью младшей, но была человеком компанейским. Такие, как она, сходят за своего в любой компании.

Наверное, я тоже принадлежу к породе людей-хамелеонов. Во всяком случае Жанна меня не узнала, когда ждала меня со своей знакомой на углу магазина элитных мужских костюмов, где мы договорились встретиться.

Честно говоря, я бы тоже прошла мимо, если бы меня не остановила мысль «вот женщина, похожая на Элю».

Они одновременно очень похожи и очень непохожи. Так бывает. Да.

Милые, уютные черты круглого лица старшей у младшей сестры обретали неожиданную почти аристократическую утонченность и в то же время во взгляде, улыбке легко считывалась доброта и простодушность.

Старшая сестра выражение лица носила как униформу. Как будто быть открытой и осторожной одновременно ей предписывал некий дресс-код.

– Привет! – я постаралась произнести это слово непринужденно и весело, так, как здороваются со старыми добрыми знакомыми.

– Здравствуйте! – брякнула Жанна, но тут же красиво вышла из положения.

– Ой, я тебя не узнала!

– Богатой буду! – продолжала я в том же духе. – Красивое пальто, – сказала первое, что пришло в голову, хотя пальто было самое обычное – серое в мелкую темно-зеленую крапинку.

И знакомая торжественно повела нас в бывший дом Эли.

Внутри он теперь представлял собой один просторный зал с возвышением для сцены, под которой внизу притаился баян.

Мы с Жанной хотели остаться у входа, откуда было удобно незаметно наблюдать за происходящим, но Люда (так зовут знакомую) решительно запротестовала.

– Нет, нет, вон там свободные места! – и вместе с симпатичным парнем, которого можно было принять за ди-джея, а может, он им и являлся, потащила нас к самой сцене.

– Это Максим, – торопливо знакомила нас на ходу Люда. – А это… – к нам, широко улыбаясь, подошла высокая светловолосая девушка, – это Майя, – если что задавайте ей любые вопросы, она обо всем расскажет, – вручил нас на попечение красавицы Максим. Видимо, он, действительно, был кем-то вроде тамады.

Да. У меня было ощущение, как будто мы с Жанной случайно попали на свадьбу, и сейчас нас будут развлекать, чтобы мы, как незваные буки, не сидели в стороне от всеобщего веселья.

Под потолком покачивались на ветру бумажные фонарики, салатные и розовые.

Улыбка Майи лучилась восторгом и счастьем, а глаз, ее взгляда я почему-то не помню.

Стройную фигуру удачно обтягивало простое, но изящное мини-платье. Лазурного цвета, оно прекрасно сочеталось с ее солнечно-русыми волосами.

– Наверное, вы здесь давно, раз все знаете? – спросила я, потому что нужно было с чего-то начать разговор.

– Что вы, совсем не все, – всплеснула даже руками Майя. – Я здесь четыре года.

– Майя у нас целительница, – важно представила Люда.

– Исцеляю не я, а, – Майя подняла взгляд к салатному фонарику, спускавшемуся над нами. – А я… я просто поверила и молюсь с верой об исцелении.

– Очень интересно, – в голосе Жанны, действительно, звучал самый неподдельный интерес. – А от каких болезней исцеляете?

– Не я… – повторила она. – От всех, но такого при мне, чтобы кто-то исцелился, я не знаю, от рака… вы же это хотели услышать? Такого не было, но нет ничего невозможного. Приходите к нам в субботу и сам увидите, как происходят исцеления, – подытожила Майя.

Люда с беспокойством следила за Жанной.

– Ну как вам у нас?

– Необычно, – сдержанно ответила Жанна.

– Да, у нас нет икон, колоколов, мы считаем, это все не нужно, а нужна только искренняя вера.

– Молодежи много у вас, – обвела Жанна взглядом зал.

– Не только молодежи, я, например, бывший партийный работник, всю свою прежнюю жизнь была атеисткой.

Жанна вздохнула.

– Думаешь о доме? – заволновалась Люда.

– Об Эле, – уточнила Жанна. – Она приходит к вам?

– Мы ее звали, – уклончиво ответила Люда. – Не все, как я, приходят каждую неделю, кто-то чаще, кто-то реже…

Людмила осеклась на полуслове, потому что на сцену поднялся бритоголовый плотный мужчина в ярко-красном галстуке. Он поприветствовал всех нас, широко улыбаясь и простирая к небу руки.

Максим стоял внизу перед ним и повторял каждое его движение, будто призывая собравшихся делать то же самое.

Речь, впрочем, была недолгой, и мужчина в красном галстуке уступил место какой-то рок-группе.

Я спросила у Майи, как она называется.

– Просто группа, – ответила девушка.

Просто рок-группа состояла из музыкантов разных возрастов. Совсем юный бас-гитарист, мужчина лет сорока пяти с соло-гитарой, за барабанной установкой дама лет тридцати с небольшим. Примерно столько же солистке – пышнотелой блондинке с несколько хищным лицом, но черты его красивы и правильны. Голос тоже красивый и сильный, но от него постоянно отвлекает внимание слишком устойчивый каблук батильонов. А может быть, я обратила на них внимание, потому что слишком старалась подмечать каждую деталь – существенную, и не очень. Почему-то эти каблуки и красный галстук одного из их, по-видимому, лидеров были важными чертами этой нестатичной картины. Иногда мне кажется, вся наша жизнь бесконечное гениальное полотно, пришедшее в непрерывное движение.

Такая ересь вертелась в моей голове, когда я обводила взглядом по контуру три высоких бело-голубых свечи на журнальном столике.

Их почему-то так и не зажгли.

На сцену снова вышел господин в красном галстуке.

Людмила сообщила нам полушепотом (почему-то восторженным), что он семь лет отсидел за разбой.