Взгляд со стороны

Взгляд со стороны
Виктор Бон

Это отражение путешествий по местечкам и годам, закоулкам памяти и сознания, иллюзиям и снам.Мне снился клубок, спутанный из нитей доброты и гнева, воли и зависимости, благополучия и боли, порыва и апатии, покоя и мятежа, смелости и робости, ранимости и цинизма, искренности и фальши, лирики и гротеска, прозы и поэзии.Проснувшись, я увидел тебя, как олицетворение своей детской влюблённости и зрелых чувств, веры и надежды. Ты поможешь мне найти смысл и распутать клубочек. Мы сделаем это вместе.

Взгляд со стороны

Виктор Бон

© Виктор Бон, 2021

ISBN 978-5-0055-2487-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моей супруге, и всему поколению 70-х посвящается.

Хочешь быть счастливым человеком, не ройся в своей памяти.

    Чандра Мохан Джеин

Часть 1

Знакомство

В детстве мы думаем, что на любой вопрос есть ответ, но повзрослев, мы понимаем, что на любой ответ есть вопрос.

    В. Посоховский

Кто-то скажет, что он странный – сажает в городе каштаны.

Нам довелось познакомиться уже в сознательном возрасте, мне было около девяти, ему – около семи лет. Приходились соседями по многоквартирному дому, учились в одной школе, вместе дружили, взрослели, слушали музыку различных направлений, самостоятельно постигали азы игры на шестиструнной гитаре.

Конечно, мы доверяли друг другу, имели возможность беседовать на любые темы, обстоятельно обсуждая всевозможные совместные дела и интересы, запросто обмениваясь своими самыми сокровенными мыслями и впечатлениями, которыми можно было поделиться только с близким, верным приятелем. Правда, он всё больше спрашивал, интересовался, ну а я, чувствуя себя по сравнению с ним, бывалым, тёртым калачом, охотно делился весьма познавательной информацией. Постоянно отвлекался, иногда чуть затягивал, что как нельзя лучше подогревало интерес к животрепещущим вопросам при личном общении.

Ну, а как иначе, кто же ещё, как ни лучший друг, тем более, старший товарищ, расскажет вам о том, что сам где-то только совсем недавно успел разузнать или вычитать из умных книг? О физиологии человеческой природы, о взаимоотношениях полов и противоречивости капризной дамской натуры.

Дополнительно, с постепенным нарастанием, нас начинали увлекать и другие, уже совершенно недетские вещи, вроде улицы, тусовок, девочек, тяжелого рока с немаловажными и необходимыми при таких делах антуражностями, вычурными элементами и всевозможными загонами, часто сопутствующими подобным музыкальным направлениям и стилю жизни. Хотя подчас и «Ласковый май» не оставлял равнодушным. Вдохновенно, живо, интригующе просыпался всё сильнее преобладающий интерес ко всем прочим запретным плодам, и душу радующей нирване в ущерб правильным привычкам и вещам. Шучу, конечно. Ну, разве что, совсем немного. Правда теперь всё это не имеет абсолютно никакого значения.

В то время, пребывая в совсем ещё юном возрасте, я, тем не менее, уже начинал устраивать свои первые психологические эксперименты. В свободное время развлекался тем, что пытался наладить контакты, общаясь с незнакомыми девушками, используя при этом свой обычный, стационарный домашний телефон. Развивал, так сказать, и модернизировал свои коммуникационные компетенции посредством совершенствования основных, ранее придуманных и освоенных мною навыков и тактик. Это была такая забавная игра.

Набирал спонтанно любой, пришедший мне в голову телефонный номер, называл первое попавшееся женское имя, и мог, удачно попав в цель, сразу же угодить на его владелицу, тогда начинался диалог с импровизацией. Всякий раз, если имелось желание или возможность немного растянуть удовольствие, я старался придумывать что-то новое, экспериментировать. А когда во мне не находилось достаточного количества творческого задора, или просто не имело смысла сильно мудрить и заморачиваться, то добивался цели просто, быстро и вероломно, с помощью особого, лично мною наработанного набора специальных штампов, кодов и клише.

В том случае, если не удавалось с первого захода угадать имя оппонентки, я должен был быстро сориентироваться по ситуации, тут же начинал придумывать, юлить и изворачиваться, просил пригласить ещё кого-то там к телефонной трубочке, иногда везло, и что-то там срасталось. При удачном стечении обстоятельств мне оставалось лишь завладеть вниманием, втянуть свою собеседницу в паутину диалога, вывести её на разговор в нужном мне ключе. Особенно немаловажным казалось этого добиться, когда вдруг выяснялось, что она обладала милым, нежным тембром голоса. Ведь это качество обещало не только приятное, нежное щекотание слуха, но одновременно вселяло уверенность, сулило вероятность чудесной оказии обнаружения существенного фактора наличия у претендентки ещё и сносных внешних данных, что вполне могло доставить славную усладу для моих органов зрения и тщеславия.

Я мог увлечь, заинтересовать, так как был достаточно начитан, знал наизусть множество песен, стихов и даже целых поэм благодаря своей феноменальной памяти. Достаточно было один раз прочесть или просто услышать текст, как всё сразу же надёжно откладывалось в голове, и мне затем надлежало суметь только грамотно воспользоваться этими знаниями, эффектно вплести их в разговор при всяком удобном моменте.

Правда в то время меня почему-то в большей степени привлекала и отлично запоминалась специфичная поэзия такого, знаете ли, экстравагантного характера, с ненормативной лексикой, которая оказывала вызывающее, а порой даже шокирующее воздействие. Это так называемое непечатное творчество особого рода, свойственное перу авторов с пониженным уровнем социальной ответственности перед наивными, незрелыми умами юных читателей. Оно небезызвестно и в чём-то даже талантливо, однако плоды такой деятельности хоть и могут кратковременно веселить своим «искромётным» юмором, но слишком уж низменно, пошло, тяжеловесно и вульгарно. Однозначно тривиальные, одиозные сочинительства выглядят грубой, сорной травой на фоне доброй, изящной словесности в сводах русской литературной оранжереи, и, подобно наглым паразитам, отравляют наши чистые мысли и речь. Либо же такого свойства развлекательные псевдо-произведения рождаются в нетрезвых, праздных компаниях, когда для прикола берут авторитетную текстовую основу и искажают её своими дешёвыми, «остроумными» переделками.

Итак, возвращаясь к своему увлечению, вспоминаю, что тогда это было совсем несложно, и таким вот нехитрым способом энергичного телефонного налёта, усиленного припудриванием неискушённых глаз, слуха и мозга жертвы лёгкой пылью эрудиции, мне удавалось быстро познакомиться с какой-нибудь девчонкой, интересной заочной сообщницей, которая могла скрасить мой незатейливый досуг. Причем, иногда разговоры не заканчивались одним только случаем, а могли впоследствии перетекать в дружеское, и порой даже в близкое знакомство. Как правило, это происходило с теми представительницами прекрасного пола, которые оказывались наиболее шустрыми, любопытными, общительными, кокетливыми, не обременёнными ветхозаветными комплексами, имеющими широкий диапазон интересов и увлечений, и не менее всего того обозначенного – ещё и симпатичными, лёгкими на подъём, но без претензий на условности, обязательства и продолжение серьёзных отношений.

Затем мне нравилось поделиться, прихвастнуть этими своими маленькими хитростями и победами, и я находил в лице товарища благодарного слушателя.

Мне пришлось рано повзрослеть, окончив школу и уехав после восьмого класса из родного дома в другой город с целью реализации основной своей детской мечты, к которой долго шёл и взвешенно готовился. Там я поступил в медицинское училище, рассчитывая на то, чтобы уже впоследствии освоить и приобрести престижную специальность врача, ведь будущая перспектива рисовалась мне идеализированным образом человека в белом халате с хирургическим скальпелем в сильных и опытных руках.

На новом месте предстояло снимать маленькую комнатку в частном доме у незнакомой пожилой женщины, самостоятельно вести своё хозяйство, полностью отвечать за себя и свой быт. Я всегда отличался расторопностью, плюсом в помощь шли трудолюбие, ответственность и аккуратность, привитые мне с ранних лет, поэтому готовить, поддерживать домашние дела и всё остальное прочее – не составляло для меня особой сложности, мне довольно легко удавалось повсюду успевать.

Делал принципиально всё сам, поскольку был очень щепетилен в этом плане, к тому же не сильно вежлив и деликатен, зато любил чистоту, порядок, независимость, наличие собственного пространства и выбора. И считал неприемлемой роскошью даже саму возможность воспользоваться добротой хозяйки – сердобольной, заботливой бабули, чтобы принимать от неё какие-либо угощения или услуги, поэтому я всегда категорически отказывался от любых предложений и всяческих проявлений заботы с её стороны.

Естественно, что у меня в том городе постепенно появились новые друзья, подруги, увлечения и развлечения. Учёба давалась легко и просто, потому что мне очень нравилось. Но были ведь ещё и другие дела, кроме лекций. Когда ты – молодой человек, горячий, смелый, пусть наивный, но самоуверенный, без каких-либо предрассудков, без домашней опеки, и ежедневного контроля со стороны родителей, то бывает порой очень сложно удержаться от многих соблазнов. От тех рискованных «приятностей», которые тебе щедро преподносит жизнь в качестве закалки и испытаний на прочность, устраивая ежедневные проверки на наличие стального стержня в структуре твоего характера.

Однажды я даже угодил прямиком в больницу, перебрав не совсем полезных для организма, да скажем прямо, наркотических веществ, но вы не подумайте плохого, это происходило только в целях медицинского эксперимента, только лишь ради науки.

Отпуская подробности и детали, в итоге честно скажу, что каким-то счастливым образом мне всё-таки удалось пройти через все те житейские проверки, тернии и перипетии, выкарабкаться из той лавины накативших ловушек, напоминающих навязчивое изобилие сладкого яда и горького мёда. В итоге, в сухом остатке, я приобрёл при этом стойкость, хороший опыт, достаточное количество навыков определённого свойства и качества.

На протяжении всего времени, пока упорно учился, я продолжал частенько наведываться домой, и общение со школьными товарищами, ребятами, живущими по соседству, практически не прекращалось, мы постоянно поддерживали связь. Как-то раз я проходил практику в городской больнице в своём родном городе. И, кстати, тот мой приятель, о котором шла речь, был несколько раз со мной на смене в одном из медицинских отделений. Он удивил меня тогда своей отзывчивостью, трогательным, каким-то, можно сказать, наивным рвением помочь, по сути, незнакомым ему, зачастую довольно пожилым людям, хотя за ним и водилась некая брезгливость, которую он смог в тот момент в себе приглушить, как-то превозмочь естественные отклики обычного восприятия и отключить датчики рецепторов своего организма.

Потом мне одно время даже удалось поработать почти по своей недавно приобретённой специальности. Однако вскоре жизнь резко изменила своё направление. Случайным образом, мне вдруг подвернулась возможность устроиться матросом на торговое судно. Ого, подумал я, вот это – да, работа на море, судоходство за границей! Передо мной замаячила реальная и соблазнительная перспектива увидеть мир, загадочные страны, неведомые города, узнать много нового, интересного, подзаработать денег. Да и, шутка ли, может быть, даже удастся привезти из-за бугра иномарку, в конце-то концов! Тем более в молодом возрасте всё это имеет самое важное, и даже определяющее значение. И я, конечно же, решил воспользоваться таким уникальным случаем, подарком судьбы и согласился использовать свой шанс. И правильно сделал! А там, на борту корабля, протекает, знаете ли, целая жизнь, своя, автономная, специфичная и уникальная, и связанные с ней события заслуживают отдельного, большого рассказа.

Ну, да ладно, что-то я сильно отвлёкся и ушёл в сторону, хотя разговор сегодня совсем не обо мне, а всё-таки о нём, том парне.

Так вот, моя жизнь была насыщена событиями и наполнена приключениями, мне было, что вспомнить, и нравилось это делать, а вот мой более скромный камрад предпочитал в основном слушать и задавать вопросы. Он был таким любознательным, ему вечно надо было что-то узнать, уточнить, хотя вот про себя рассказывать не особо то и любил, а может просто стеснялся. В семье у него не всегда всё было спокойно и гладко, хотя, как, в прочем, и у меня тоже, да и вообще, можно сказать, у всех ребят из нашего окружения.

Поэтому и говорил он всё как-то больше исподволь, издалека, косвенно, приводя какие-то свои примеры, допуская теоретически возможные обстоятельства. Или иногда вообще просто рассказывал о своих снах, ощущениях, иллюзиях и мечтах. А может это были и реальные истории, кто же его знает? То ли они ему приснились, то ли были наяву, сейчас уже и не разберёшь.

Да и теперь, когда многим произошедшим событиям уже столько лет, когда всё давно в прошлом, безвозвратно поросло быльём, всё это безошибочно можно считать утраченными впечатлениями, снами, далёкими, нереальными, причудливыми картинками, иллюзорными эпизодами. Так что абсолютно не зазорно, и самое время – поделиться информацией, что я с удовольствием и намереваюсь сделать.

Собрать всё воедино, в стройный хронологический порядок у меня вряд ли получилось, хотя, впрочем, на сегодняшний день, это и не имеет столь уж принципиального, предопределяющего значения. Просто сложились такие вот короткие зарисовки. Да и зафиксировать их я решился только после одной из наших последних встреч, уже в зрелом возрасте. Старался его внимательно слушать, запоминать слова и мысли, а какие-то отдельные детали потом уже самостоятельно вспоминал, дополнял и записывал.

Так что не судите слишком строго того, что вышло из всех этих записок. Пусть с ошибками и неточностями, зато искренне и от души.

Итак, предоставив основные данные для создания возможности представления совокупности предшествующих обстоятельств, теперь можно приступить непосредственно к самому повествованию историй моего товарища.

Ну, а для удобства и простоты, буду освещать все события от его, что называется, первого лица.

Часть 2

Сорок семь цветных мгновений

О, вещая душа моя!

О, сердце, полное тревоги, —

О, как ты бьёшься на пороге

Как бы двойного бытия!

    Ф. И. Тютчев

1