Даже Лиля улыбнулась и беззвучно прошептала:
– Спасены!
Не останавливаясь, сбрасываю плащ и стираю рукавом камзола с лица опротивевшую мазь. Девушки точь-в-точь повторяют за мной.
Черным горохом из императорской ложи посыпались гвардейцы, выстраиваясь в шеренги за спиной императора. Из распахнувшихся в стенах дверей поползли вереницы солдат, образуя вокруг нас кольцо.
Нас с императором разделяет всего несколько шагов.
Удивленно поползли вверх монаршьи брови:
– Шурави? Снова ты?
– Я.
– Удивил. Считал, что ты умнее. Смерти геройской ищешь? Ты же понимаешь, что второй раз я тебя не отпущу.
– Понимаю.
– И все равно пришел… На что надеешься? – насмешливо глянули уставшие глаза.
– На себя.
– Мда, – почесал он подбородок. – Жить хочешь?
– Конечно?
Я оглянулся на друзей. Чего они тянут? Почему еще тут?
– Сложи оружие и преклони колени. Тогда я смогу тебя пощадить. Подданные сочтут это за благородный поступок.
– А остальных отпустишь.
Император вздохнул и отрицательно покачал головой:
– Не могу.
– Интересы империи…
– Именно. Должность обязывает.
Я снова оглянулся. Дайла и Ильич о чем-то спорили, резко жестикулируя. Ильич раз за разом тянулся к транспортеру. Тимоха шаг за шагом медленно двигался ко мне. Лиля и Прыщ, уцепившись за его ноги, всеми силами пытались его остановить.
Я поднял меч.
– Ну тогда…
– Прощай земеля, – вздохнул император. – Я сделаю это быстро. Больно не будет.
В его руках возник огромный двуручный меч. Взлетело вверх широченное лезвие с глубоким желобком.
Две черные молнии метнулись вперед, прямо под падающий меч. Я получил сильный удар изящной ладошкой в грудь и кубарем полетел на песок. Пара сверкающих улыбками фурий атаковали императора.
Окровавленный меч уткнулся в песок.
Смотрят на меня широко распахнутые мертвые глаза. Таких улыбок я в жизни не видел. В них было столько счастья от исполненного долга…
Сдерживая слезы, я поднялся, подошел к ним и опустился на колени.
– Спасибо, девочки, – прошептал я дрожащими губами и закрыл им глаза.
– Встань с колен, – приказал император. – Умри солдатом.
Опираясь на меч, я поднялся.
Был бы я верующим, обязательно бы молился и надеялся на чудо. Но увы… Хоть бы умереть не зря. Что же они тянут?
Рядом раздался тихий детский смех? Откуда на арене дети? Я завертел головой, пытаясь найти источник голоса.
– Никто не придет к тебе на помощь, – не правильно понял мои дергания император.
– Ты это слышал? Смех. Детский смех.
– Перед смертью, говорят, всякое чудится. Готов?
Наверное, он прав. Это галлюцинации вызванные страхом и болью от смерти девушек.
– Готов! – вскинул я оружие.
Тяжелый меч обрушился на меня сверху, намереваясь разделить на две половинки. Я подставил под удар клинок, защищая голову. Жест отчаяния, а не защита. Такую силищу мне не удержать. Даже каратели…
Сталь встретилась со сталью. Полетели искры. Но мои руки выдержали! Нет, не мои… Рукоять меча удерживали тысячи рук. Мужских, женских, детских и совсем даже не человеческих: с когтями, перепонками и покрытые чешуей. Именно они, слившиеся воедино, смогли противостоять разрушительной мощи удара.
Снова зазвенел колокольчиком радостный детский смех.
Глаза императора округлились.
– А теперь бей, – шепнул мне на ухо знакомый голос.
– Мы сильны, потому, что мы едины! – крикнул я и неумело, с левой влепил императору в волевой подбородок.
Мелькнули в воздухе ноги, и повелитель мира рухнул на спину.
– Спасибо вам, – прошептал я, с удивлением глядя на свой кулак.
– Мы должники твои и мы заплатили за покой. Удачи воин.
– Спасибо, – еще раз прошептал я невидимым помощникам и бегом кинулся к своим.