Путь голема

Застывшие от удивления гвардейцы дали мне несколько секунд форы.

– Поехали! – заорал я подбежав.

– Куда? – улыбнулась Дайла, сжимая в руках транспортер.

– Не знаю.

– Дежавю, – сказал Ильич, с недоверием глядя на меня.

– «Не знаю» лучше чем «здесь» – радостно завопил Прыщ, измазанный с ног до головы черной кровью.

Что-то, крикнув, Дайла ударила шарик о землю. Синее пульсирующее пламя иглой пронзило набежавшие тучи.

Последнее что я увидел сквозь синюю пелену это довольное лицо Сухова. Он подмигнул и показал большой палец.

Я махнул в ответ.

-–

Первое, что я почувствовал, оказавшись на новом месте это крепкий поцелуй Дайлы. Прильнув ко мне упругим телом, она так впилась в мои губы, что у меня аж дух перехватило.

Чуть отстранив ее от себя, я заглянул в зеленые глаза.

– Что? – смущаясь, спросила она.

– Любуюсь, – улыбнулся я.

– Тоже скажешь, – покраснела девушка и невольно коснулась шрама на лице.

– Соскучилась? – коснулась моя ладонь ее щеки. Она дернулась, пытаясь отстраниться, но я удержал. Мои пальцы коснулись шрама. Словно росчерк пером на бархатной бумаге.

Она кивнула и убрала мою руку.

– Ненавижу его.

– Императора?

– Я про шрам. Как клеймо…

– Я его даже не замечаю

– Это ты, а другие… Правда не замечаешь. – Она улыбнулась. – Ты милый.

– Щас заплачу, – притворно вытирая слезы, сказал Прыщ. – Аж за душу берет. А первого мальчика назвать Серегой слабо?

Дайла сердито зыркнула на Прыща и отошла в сторону.

– Знаешь, мне твоих шуток даже не хватало, – я пожал Прыщу руку. – Рад видеть.

– А я-то как рад. Я уже мысленно завещание составил, как только император с трибуны слез. У меня и до этого поджилки тряслись… особенно как эта тварь зубастая на меня грохнулась. Чуть ребра не поломала. И кровью изгадила, потвора.

– Силен мужик, – обнял меня Тимоха. – Достойно ты императора отшил. Только надо было бить не прямо в челюсть, а из-под низу.

– В следующий раз обязательно учту.

– Спасибо, – тихо сказала бледная Лиля, не вставая с земли.

– Что с тобой? – опустился я рядом. – Ты не ранена?

– Устала, ноги не держат. Страшно было очень. А еще Ильич с Дайлой так ругались… Он хотел тебя бросить, а Дайла была против. Прыщ орал, что бежать надо и бросить тебя. Что пока император с тобой будет разбираться, мы сбежим.

– Ничего я не орал, – перебил ее Прыщ и тут же поник под моим взглядом. – Ну, было дело. Было. Жить хотелось. Я как императора увидел, чуть по ноге слеза не потекла. Реально. Никогда так страшно не было. Особенно когда он твоих баб одним махом… Я такого даже в кино не видел. А тут возможность сбежать… Сам понимаешь… Не обижайся Димыч. Кстати эта фифа тоже отличилась. Она Тимоху к тебе на помощь не пускала.

Прыщ съежился под тяжелым взглядом Тимохи, и отошел в сторону.

–Я все видел. Спасибо, что дождались, но по моему плану вы должны были бежать сразу, как только получили транспортер.

– И тебя бросить? – удивленно глянул на меня Тимоха. – Мы своих не бросаем.

– Спасибо, – похлопал я его по плечу.

Задумчиво стоящий в стороне Ильич кивнул мне, но не произнес ни слова.

На этот раз мы оказались во вполне благополучном месте. Густой лес почти вплотную подходил к извилистой и быстрой речушке, берущей свое начало где-то высоко в горах, чьи вершины тянулись до самых облаков слева от нас. Из бурлящей воды то и дело выпрыгивали крупные рыбины. На противоположной стороне из чащи показалась голова оленя. С подозрением глянув в нашу сторону, он, тем не менее, приблизился к реке и погрузил морду в воду. Раз нас не боится, значит, места дикие, людей практически не бывает.

– Бр-р! Холодная, – одернул я руку и вытер ее об камзол.

– Бренди давно закончился? – присел рядом на камень Ильич.

– Давно.

– Так как же ты тогда?.. Не понимаю?

– Добрые люди помогли.

– Ты не перестаешь меня удивлять. – Ильич запустил камень, и он жабкой запрыгал по водной поверхности. – Шесть. Раньше лучше получалось.

– Тоже неплохо. – Я бросил, но камень тут же оказался под водой. – Вы не устали от вранья?

– Устал. Но что поделаешь, это мой путь.

– Ну а мы причем? – повторил я попытку. – Два.

– Без вас никак. Я так понимаю ты уже в курсе? Пять.

– Достоевский рассказал. Один.

– Кто?