Вкус крови. Рассказы. Повесть

После обмена замечаниями о здоровье я спросил: как это случилось?

Оказалось, что накануне того злосчастного выступления он наконец понял что произошло в его жизни. Он потерпел поражение! Благодаря Прусту он наконец докопался, как он сказал, до истины. Его сбежавшая жена – Альбертина! Беглянка! Это открытие так его поразило, что он не спал всю ночь. Это и стало причиной несчастного случая на арене.

– Помните, как Марсель подслушал слова Альбертины, адресованные её любовнице? «Ты возносишь меня на седьмое небо!».

Да, я их помнил.

– Но ведь твоя Альбертина, – сказал я, – с самого начала знакомства пыталась дать тебе понять – кто она такая. Она тебя по-своему готовила к удару, который ты должен был перенести. Но ведь не её вина… что поделаешь… такое случается, и очевидно не редко. Это она и пыталась донести до тебя, чтобы сделать удар менее болезненным.

– Когда у неё родился ребёнок, – сказал он, – она прислала мне сообщение. Она назвала его – Марсель!

– Поздравляю! – воскликнул я, – у тебя сын! Надеюсь в метрике она указала отца. Думаю, что только это и было ей нужно.

– Не знаю, – сказал он.

Мы ещё немного побеседовали и я ушёл, заручившись обещанием о встрече после его выздоровления.

Вскоре, как мы и договаривались, он явился без предупреждения. Повинуясь, пояснил, некоему порыву, в котором более всего было чувства благодарности. Не стоит, сказал я. Это была всего лишь моя обязанность. К тому же я сам был заинтригован.

Когда же он вошёл, я был поражён происшедшей в нём переменой. Во-первых, он поседел. Но это не главное. Во всём его облике читалась усталость.

– Я получил диплом искусствоведа. И вновь на арене – теперь как режиссёр-постановщик.

Я поздравил его. Он помолчал.

– Но это не главное. Она вернулась ко мне. Альбертина, будем так её называть. Ко мне вернулась моя беглянка. Я пытался её возненавидеть, но – не смог. Всё как в романе – «чтобы испытать нежность…» и так далее. Вы конечно помните. К тому же маленький Марсель, он очарователен! Теперь они мои «пленники». Не знаю, надолго ли.

Я посоветовал ему продолжить чтение классических «историй любви» и на прощание подарил томик Симоны де Бовуар. Такие же накалённые страсти, сказал я. Если что – прочти. Поможет.

Мы обнялись, и он ушёл.

Через некоторое время он прислал мне по почте билет в цирк. Представление называлось «Полёт валькирий». В роли Зигфрида выступал он сам. В расположенной неподалёку ложе я увидел даму с ребёнком. Аьбертина, подумал я. Возможно, ошибся.

Это было в краснодаре

Она отличалась безграничной памятью. Способность такого рода редка до чрезвычайности, но в научной литературе можно найти примеры – портреты людей с безграничной памятью и описания их фантастических возможностей. Например в книге Льва Выготского, которая так и называется – «Человек с безграничной памятью». Что до этой истории, то в ней пойдёт речь о памяти зрительной

Лицо человека, однажды привлекшего её внимание, запечатлевалось в её памяти навечно

Она родилась в Краснодаре в 1935 году. Кто бывал в этом южном городе, конечно знаком с тамошними маленькими «итальянскими» двориками, где все знают всё друг о друге и живут дружным семейством, разделяя и принимая близко к сердцу общие радости, горести, достижения и потери. Их дом на улице Шаумяна не был исключением

Была в этом доме, в этом дворе только одна особенность – один из квартирантов состоял профессиональным вором. Молодой человек лет тридцати, приятной наружности – он производил впечатление человека интеллигентного. Впрочем, в южных городах интеллигентные воры отнюдь не редкость – читайте Бабеля. Все знали, что он вор, но поскольку в доме никогда ничего не пропадало, не придавали тому значения

Когда они сталкивались во дворе, вор, – его звали Павел, – дарил нашей героине конфеты и гладил по головке. Это была взаимная симпатия

Осенью 42-го года Краснодар был оккупирован, и вскоре Павел стал полицаем. Вероятно, это было его собственным желанием

Краснодар – город многонациональный. Русские, украинцы, армяне, грузины, черкесы, адыгейцы. Евреи

Последним было приказано явиться на сбор у здания крайкома партии, взяв с собой ценные вещи. Это было объявлено по радио

Адвокаты, врачи, артисты, музыканты, – их знал весь город, – были

расстреляны в Ковровой балке, в пойме Кубани

Это акция потрясла город. Павла долго не видели во дворе. А когда он всё же возник, все отметили, как сильно он изменился. Постарел. Поседел

Зима 42—43 годов выдалась необыкновенно холодной, снежной. Было голодно. Основным блюдом в их доме была кукурузная каша – мамалыга. По утрам мать наполняла ей тарелку и сажала за стол. Выйти из-за него разрешалось только при условии её опустошения. Как правило, она просиживала за столом не меньше часа, обливаясь слезами. Каша становилась солёной и ещё более отвратительной

По вечерам они раскалывали крашеные грецкие орехи – ёлочные украшения, – и если там оказывалось зерно, она наслаждалась его вкусом. Но большинство скорлупок были пусты

Это был двухэтажный дом с коридорной системой расположения комнат. В некоторых жили завоеватели, пользуясь расположением одиноких молодых хозяек. Никакого насилия. Почти что новый «галантный век»

Отсутствие водопровода (колонка во дворе). Отсутствие канализации – общий туалет во дворе, две кабинки, в каждой деревянное сиденье с дырой в бездонную, подозрительно пахнущую глубину. Завоевателей это на первых порах несколько смутило, но не надолго

На фонарных столбах по главной улице города – улице Ленина – можно было увидеть казнённых – повешенных «партизан», о чём оповещали прикрепленные к их одежде картонки с соответствующей надписью. Идя с матерью по дороге на рынок, она старалась рассмотреть этих несчастных, и они навсегда врезались в её память. Женщина в голубом пальто с меховым воротником. Бородатый старик в белой рубашке и чёрных шароварах. Молодой мужчина в сером пиджаке. И ещё много других. Если посмотреть нашими глазами, то это было, вероятно. похоже на своего рода театр абсурда, где одним персонажам на смену приходят другие

Когда ранней весной сорок третьего завоевателей погнали на свою культурную родину, она, подпрыгивая со скакалкой по коридору, приговаривала негромко: «Ура, фрицы драпают, драпают, драпают». В ответ на её «провоцирующее» поведение вышел из комнаты Алины офицер, угостил, по обыкновению, конфеткой и сказал

– Драпаем. Но что делать, у вас так холодно, вернёмся, когда потеплеет

Офицер ей нравился – красивый. На том они и порешили. Она завидовала девушкам, которые ходили с завоевателями в кино

Вскоре город начали бомбить освободители. Это и вовсе было не страшно. Свои же! Она бегала в бомбоубежище. Там была своя детская компания. Мать оставалась дома

Завоеватели ушли, а с ними и некоторые русские красавицы

Для Павла и ему подобных пришёл час расплаты

Но ещё раньше, в самый разгар «новой жизни» случились и другие события, оставившие неизгладимый след в её памяти

Первое – облава на местном рынке

С тем что у неё ещё оставалась для обмена, мать пошла за чем-нибудь съестным. Внезапно рынок был оцеплен. Для выхода требовалось предъявить аусвайс. Прибежала соседка Даша. Беги скорей, сказала она, выручай мать, она оставила дома эту бумагу

Алька (так её звали и зовут по сей день – Альвина Николаевна Орден) схватила эту таинственную бумажку – благо знала ещё где лежит – и побежала на рынок. В оцеплении немцев было мало, большинство – полицаи. Она ткнулась к первому, кто оказался на её пути с просьбой пропустить к матери. Но то грубо оттолкнул её. Она побрела вдоль оцепления в надежде найти Павла. И, о счастье! – он был тут. Она бросилась к нему и обняла за ноги. И он тоже обнял её. Он помог ей найти мать. Он спас их от гибели

Второе, что потрясло её детское сознание, – это состоявшаяся после освобождения города прилюдная казнь предателей родины – тех кто сотрудничал с оккупантами. И всё на той же площади, где собирали полгода назад евреев

Мать приказала – не выходить из дома! А сама ушла на работу

Что было делать?!

Забежала соседка Даша и увлекла её за собой

Казнили через повешение. За спинами впереди стоящих она не смогла рассмотреть всех осуждённых. Только одного сразу выделила из них – того что оттолкнул её, не пропустив в оцепление, где находилась мать

Когда на него накинули петлю, он ударил солдата, который исполнял юбязанность палача, ногой в лицо