Храм любви. Книга 3. Шаг в бездну

Фантомы, испугавшись этого соединения, связали истину и как продажную девку бросили под распятье Иисуса Христа для раскаянья.

– Истина любви, ты всегда была и будешь продажной девкой или божьей жертвенницей, как спутница Христа Мария, выбирай, иначе мы тебе изуродуем лицо и больше истина не будет привлекать никого.

– Божественная вселенная спасет меня, – молясь, твердила она. – Жертвенностью меня не испугаете. Любовь всегда была жертвенна. Через воспитания и дар чувств она жертвует и дарит тело. Воспитанием этом должны заниматься не только в духовных институтах. Гормоны и феромоны жертвенной любви скоро будут воспроизводить даже научным подходом в культурах жизни боги всех народов. Воздушный храм вселенной через чувственный культ созидания жертвенного добра семьи ради воспроизводства любви и жизни вернет мне красоту. Истину этого навечно нельзя ни убить, ни изуродовать.

Естественно, она требует и сотворения, мира согласия, а не войны. Для этого рано или поздно потребуется согласованный с каждым типом личности свой бог, с морально-духовным кодексом человека любви, чести и семьи счастья.

Они прервали ее бред, заклеив скотчем рот.

– Теперь ты не докричишься до богов вселенной и всегда будешь скована цепью у креста мученика.

Тут из бездны поднялся туман, и крест мученика, превратившись в крест из роз любви, стал каждой розой излучать свет. Под светом роз скотч как будто растворился, и истина закричала:

– Плачьте, все фантомы из прошлого, и верьте: над бездной поднимается новый свет любви.

– Не блефуй, истина. Фантомы кары никогда не плачут, – отвечали они. – Тебе не кажется странным, что люди, прежде чем приступить к трапезе, вроде бы желают перекреститься? А вот почему перед занятием любовью с утолением страсти это как бы делать у них не принято? Не везде, истина, ты права – это потому, что ключом от сердец всегда является Грааль страсти, который находился у нас, а не у тебя. Мы не требуем, чтоб перед испитием страсти все стремились молиться и канонизировать нас. Однако она, страсть, как была, так и останется достоянием полов и нашей стихии, а не законов божьих.

Подчиненная стихии порыва, она не может быть подчинена ни божественному, ни какому-либо другому праву. Она, как птица в штанах, может не по божьей воле и улететь перед тем, как в постель лечь. Убить страсть – это все равно что убить птицу любви. Она нужна для сотворения и новой жизни, и любви. Каждый человек может получить благословение и освящение любви, но страсть дается только тем, кто обретает гармонию желания неплатонической любви. Грааль страсти – это наша собственность и не может даваться жертвенной любви. Страсть – это эгоистическая напасть. Мы бы даже жертвенную любовь запретили законом. Она мужчине противоестественна. Стремиться нужно не к жертвенности, а только к власти как мужскому лицу мира. В этом случае жертвенность, только как дамское лицо, не может быть истиной мира, иначе, как дама, всегда будет перед силой и деньгами ломаться.

– Какой бред, – возражала истина. – Да сгорите вы в огне моего света.

Крест вспыхнул еще большим светом, и фантомы как исчезли в этом свете. Грааль страсти упал и укатился в бездну. Судьи ахнули, а из бездны вылетел их осужденный на голубой птице счастья.

– Когда я шагнул в бездну, – молвил он, – то моя свеча сначала стала костром любви в моих руках, а когда в него попал Грааль страсти, то мой огонь мечты превратился в голубую птицу счастья.

Он обнял истину любви и, словно слышал, что происходило над пропастью, сказал:

– Ты права. Лучшая жизни, как душевная епархия, должна быть похожей на любовь и жизнь Марии Магдалины. Это со стоном говорила моя совесть, когда я упал в бездну. Она приняла мои мысли и жертвенности любви как святой брак сердец. Как хочешь, можешь считать божьей податью. Такая любовь – отражение всей сущности женщины с вечным кодексом материнской чести. Она должна возвеличить женственную красоту мира через религию ее любви, ибо только женская жертвенность стремится к созидательному началу. Женщины жертвуют свою красоту, как плоть этого мира, ради того чтоб создать новую божественную плоть, в этом инстинкте страсть красоты вселенной, есть святость жизни.

Мужчина же создан для заботы о женщине; даже когда он жертвует жизнь своему делу, дух его всегда служит ей. И в этом есть его жертвенность любви и судьбы. Церковь и вера должны обожествлять и канонизировать такую духовную семью и любовную связь божественного начала Инь и Ян. Если ты согласна, будь госпожой моего храма любви.

После он поднял добытый в бездне Грааль и торжественно подарил истине любви.

– Вот теперь ты настоящая истина и должна сложить мораль религии любви, вытравив из сознания людей техническое мертвое восприятие слова «секс». В храме должна действовать секта женского и мужского духовного очарования. Обряды очищения душ, чтоб дух любви никогда не покидал людей. Призывы к духам любви должны стать молитвенной традицией поклонения, во имя ощущения счастья. Если это будет так, вы можете считать меня своим суженым.

Судьи, наблюдая эту мелодраму, не на шутку взволновались, им опять показалось, что он, явившись из бездны, не сделал для себя должных выводов и, более того, успел объясниться истине в любви. Оставшись по-прежнему еретиком в своих помыслах, считал себя святым праведником и любвеобильным мужем. Со святостью это в их сознании не могло быть совместимым. Кто-то из судебных заседателей призвал его оскопить и принять святой постриг, так как, считали они, руководить храмом мог только святой и бесполый в натуре и в мыслях господин.

Он возмутился, стал возражать. Председатель стал угрожать принуждением к кастрации. Вытащил какое-то письмо, и стали зачитывать как обвинение:

– Вот мы нашли ваши записи, где вы излагаете, что в храме, в обрядах и обрядовых танцах планируете проводить поклонения любви и семье под бой барабанов, с какой-то музыкой любви, где шаманы любви должны вызывать духов любви по любому требованию ее поклонников. Проводить театрализованные обряды излияния любви для вступающих во взрослую жизнь. Даже обряды отпевания с песнями святых невест любви планируете, с выбранными ими духами любви, в каком-то торжестве, до момента излияния чувств и признания в любви. Женщины и мужчины, по-вашему, должны делать заклинания духам и богам любви, слушать их напутствия. Это же обряды дикости человечества.

– Разве это не ересь? – возмущенно заявили его присяжные. – За такие мысли, а тем более записи как послания, вас совесть к анафеме и каре разве не призвала?

– Боже вас упаси, какое кощунство, совесть с моим сознанием в ладах и заодно, – взмолился он. – Святость, к которой вы призываете как к основе для традиционной семьи и любви, противна природе божественного созидания. Святостью должна быть полная свобода выражения этой природы, что стимулирует и душевное, и физическое здоровье. Нерегулярный секс как нерегулярный сон. Я могу любить истину и жить с ней, но это не значит, что она будет ревновать меня к женщине. Только в любви к женщине истина будет любить меня. Даже если я сразу буду любить двух дам, истина не покинет меня, так как не всегда одна дама может физически обеспечить регулярность полового общения в силу многих природных причин.

– Во, какой бес! – воскликнул кто-то из заседателей.

Он перекрестился и продолжил:

– Я не бес и мечтаю о возможности свободной освященной любви. Для этого планирую создание и пантеона жертвенной любви, где во имя бога страждущие должны приносить в жертву любви свое тело и душу. В молодости, когда нет условий для постоянства условий и чувств, это может быть одна любовь, в зрелые годы – уже другая, что может диктовать не внутренняя, а социальная необходимость в любовном партнере как боге ее счастья.

– Нет, нет, это действительно кощунство, и за это тебя мало еретиком признать! – восклицали заседавшие. – К каре его, и карать как можно скорее. За причинное место и на дыбу, пока оно не отсохнет и он святым не станет, так как раскаиваться не хочет.

Появились вновь фантомы кары, которые его раздели и, скрутив причинное место бечевой, потащили на дыбу. Тут возмущенная этим поступком истина вступилась опять за него:

– Вы так же карали и Галилея, когда он твердил истину, что Земля крутится вокруг Солнца, а не Солнце вокруг нее, и это говорит о том, что и сейчас вы можете быть не правы.

Подхватив из его рук Грааль страсти, взмахнула чашей, и огонь, выплеснувшийся из нее, всю судейскую инквизицию объял огнем – она исчезла. Из бездны вновь поднялась синяя птица его мечты и на себе подняла Солнце. Истина подобрала потерявшего сознания Арабеса и пошла навстречу Солнцу.

– Вселенная тоже женщина и тоже самая большая истина, – молвила она. – Молись ей, и она спасет тебя.

Тут Надежда выключила магнитофон.

– Не хочу слушать дальше. Крутая у вас получилась сказка с неизвестной журналисткой. Можно по ней даже песню сочинить. Только скажите, посвящение во взрослую и сексуальную жизнь тоже будет делом храма? Молодежь тогда за жертвенной любовью к вам в очередь выстроится. Традиционная семья среди них рано или невозможна, или свобода мила, а трахаться без осуждения и законно с некой ответственностью многие хотят. То, что вступать во взрослую интимную жизнь надо с любимым, но знающим его человеком, не секрет. Тут женская жертвенность – еще и ее радость. Похоже, вы в этой сказке говорить об этом постеснялись или что сказать, не знаете? То, что в этом черт ногу сломает и как что делать, тоже никто не знает, если его без официального брака не разрешать, можно бунт поймать. Если бы вы все-таки толковое что сказали, то меня бы удивили, а так – пустая фантазия. Неужто планируете проведение обрядов женского и мужского посвящения в мир любви через божественные ритуалы? Отвращения с комплексом женской фригидности не ждете сотворить? Многим лучше заниматься сексом без огласки, только бы спустить напругу, если вообще не заниматься.

– Возможно, и это учтем, – буркнул Рушави.

– Я так не люблю неопытных и стеснительных мужчин. Вы что, и им помощь планируете?

– А почему нет? – опять возразил Рушави. – Девушкам и парням после посвящения в мир любви должен присваиваться статус рыцарей и принцесс любви. (Возможны и другие варианты.) Девушкам после медицинского прощания с девственностью может присваиваться ранг не просто принцесс, а святых принцесс.

Надежда рассмеялась, повторяя: «Какой бред», а Арабес в раздумьях смотрел на ее импровизированный концерт.

– Ну это же дуристика, – продолжала, она отсмеявшись. – Выкиньте эти мысли из головы и больше не думайте так. Проще публичный бордель сотворить и мозги не мутить. Ведь это ни в песне сказать, ни пером описать.

– Описать как раз проще всего, сделать сложно, – заявил опять с вниманием к ней Рушави. – Я эту постановочную сказку по записям Арабеса сотворил как рекламу. Думал, думал и ничего лучшего не придумал. Ведь если официально бордели творить, то официально нужно будет социальную значимость дам понижать и неравенство утверждать. Что это может быть так, вот честное-крестное мое слово, а в нашем храме все может быть в святой раме.

– Ну, раз мусульманин перекрестился, то давай я посмотрю эти записи, из которых ты сказку сотворил.

– Сто лет бы тебе, Надежда, это было не нужно. Говорил же, за страх примешь. Это так, заумные мои размышления, чтоб мозги погреть. Все сказано не к сегодняшнему времени, может настигнуть оцепенение от категоричности суждений.

Она, как рассерженный пес, выхватила листки, которые Рушави достал из балетки, но, услышав мнение Арабеса, уже хотел засунуть обратно. Покачав головой, он не стал уже их отбирать.

Стараясь обнаружить некие здравые для коммуникации с ними мысли, развернула и стала молча читать:

«Для развития правильной сексуальности, вопреки всем законам святости и неприкосновенности, для блаженства и ощущения счастья, чтоб жить, как на седьмом небе, необходимо грамотное, райской сексуальности воздействие на психику. Это требует оптимизации сексуальных потребностей для правильного психического развития и поведенческого образа в обществе.

Естественная религиозная забота о таком развитии чувств должна быть в основе веры любви. Ранее считалось, что только высшее общество способно любить, но сегодня ясно, что это далеко не так. Телесное и духовное надо превращать в фантазии и мечты человека, которые должны сбываться и являться любовью. Сексом как частью любви нужно заниматься в любом зрелом возрасте. Даже если женщина перешагнула детородный период, сексуальные ее влечения не исчезают, и не всегда это должно приводить к беременности. Право на рождение должно быть вымоленным и даваться свыше, как и блаженство любви».