Тайна илистой реки. Фантастический детектив

– Как убили?! – Вадим не поверил собственным ушам. – Кто убил?

Но секретарь уже положила трубку.

Придя в себя, Бобров решил сходить в редакцию одной из местных газет, с большинством сотрудников которой был знаком. А главному редактору Павлу Калиниченко даже приходился дальним родственником.

Тот сидел в своем сумрачном кабинете и, склонив над столом полысевшую голову, делал какие-то пометки карандашом на первой странице свежеотпечатанного номера. Увидев Вадима, подхватился, крепко пожал ему руку и сразу же принялся колдовать над кофеваркой.

Гость плюхнулся в кресло и уже открыл рот, чтобы задать вопрос, ради которого пришел, но не успел – Калиниченко заговорил первым:

– Ты уже в курсе о нашем ночном ЧП? Уму непостижимо! Кому понадобилось убивать этого безобидного старика?

– Ты о Бугаевском? – уточнил собкор.

– О нем! – качнул головой редактор, доставая сахарницу из тумбочки.

– Как это произошло, знаешь?

– Наслышан! – сокрушенно вздохнул Калиниченко. – Только что был в госадминистрации, там и узнал все жуткие подробности… Глубокой ночью налетчики, их было несколько человек, ворвались в дом Бугаевского. Первой жертвой стала его жена – они проломили ей голову. Сейчас бабулька находится в реанимации, в сознание пока не пришла, но есть надежда, что выживет… Потом принялись за Василия Александровича. Его страшно пытали – все тело в ссадинах и кровоподтеках, обе руки сломаны. А умер он от удушения – на шее следы от удавки.

– Боже мой! – непроизвольно вырвалось у Боброва. – Это были грабители?

– Однозначно на этот вопрос полиция пока не может ответить, – редактор поставил перед гостем чашечку с дымящимся напитком. – Дело в том, что в доме хоть и перевернуто все вверх дном, но ничего ценного не пропало. Остались нетронутыми деньги и ювелирные украшения Натальи Леонидовны – супруги Василия Александровича. Дорогая бытовая техника тоже на месте… Кстати, ночью кто-то побывал и в рабочем кабинете Бугаевского. Но пропал вроде только его старенький ноутбук…

Вадим на мгновение смежил веки, пытаясь в подробностях вспомнить свой вчерашний телефонный разговор с главврачом. Бугаевский боялся, очень боялся, это легко угадывалось по его дрожащему голосу, интонациям, просьбе не появляться в больнице, а позвонить… Неужели то, о чем догадывался покойный, было правдой, и массовая заболеваемость чабановцев – действительно кем-то спланированная акция? Но ради чего? Бугаевский упоминал о приезде какого-то польского профессора, являющегося родственником жены директора фирмы «Энергоспецмонтаж ЛТД». Но причем тут эта фирма? Зачем ей, занимающейся расчисткой русла реки, изводить жителей степной деревеньки? Неужто рабочие наткнулись на залежи золота или каких-нибудь драгоценных камней и таким путем стараются избавиться от близкого соседства потенциальных свидетелей своей скрытой от посторонних глаз деятельности? В это, конечно, трудно поверить, но в принципе такое вполне могло случиться…

– Паша, тебе не кажется, что Василия Александровича убили не грабители? – осторожно спросил Бобров, взглянув на редактора, в задумчивости попивающего кофеек. – Возможно, он владел информацией, разглашение которой могло бы обернуться для кого-то большими неприятностями?

– Ну, какой секретной информацией мог владеть Бугаевский? – пожал плечами Калиниченко. – Я думаю, с ним расправились родственники какого-нибудь больного, которого не сумели спасти в больнице. Мало ли на свете мстительных шизофреников?

– А зачем им понадобилось проникать в кабинет главврача? – задал резонный вопрос Вадим.

– Да бог их знает! – отмахнулся редактор. – Могли искать какие-то документы, например, историю болезни…

– Верится с трудом, – тихо обронил собкор и предпочел переменить тему разговора: – Какая сейчас обстановка в Чабановке?

Хозяин кабинета взял со стола толстый блокнот, раскрыл:

– Только что на оперативке в администрации председатель районной комиссии по расследованию ЧП в Чабановке Патрикеев озвучил такие цифры: в больницах района и области находятся сорок восемь человек, шестеро умерли.

– Причину заболеваемости все еще не удалось нащупать? – Бобров поставил на подоконник полупустую чашку и, откинувшись на спинку кресла, вопросительно взглянул на Калиниченко. – Есть хотя бы догадки, предположения?

– Нет! – покачал головой тот. – Сейчас идет активная подготовка к эвакуации жителей села. Ничего другого, как вывезти их из зоны бедствия, не остается. Но об этом пока вслух не говорят…

– В Чабановке паника?

– Я бы так не сказал! – горько усмехнулся редактор. – Наш народ железный! Хотя, конечно, охов да ахов хватает…

Простившись с Калиниченко, Вадим вознамерился нанести визит районному начальству, но на полпути в администрацию вдруг передумал и направился в больницу.

Заместителя главврача Ногаеву долго искать не пришлось – она стояла на улице возле распахнутой двери, ведущей в приемный покой, и о чем-то вполголоса беседовала с двумя хмурыми мужчинами и расфуфыренной полноватой женщиной, которая то и дело оглядывалась по сторонам, как будто кого-то высматривала.

Собкор не стал к ним подходить, остановился в сторонке, решив подождать, пока Ногаева освободится. Но она, заметив его, что-то сказала женщине и со сдержанной улыбкой на слегка подкрашенных губах сама поспешила к нему.

– Если не ошибаюсь, вы заведующий кафедрой харьковского медуниверситета Андрей Николаевич Реутов? Мы вас с утра дожидаемся…

– Нет, нет, Ольга Аркадьевна, я не заведующий кафедрой, – виновато улыбнулся Бобров. – Я корреспондент «Новой газеты»…

– Ой, простите, я обозналась! – немного стушевалась Ногаева. – Просто ваше лицо мне показалось знакомым…

– Правильно! Не так давно мы с вами встречались на заседании райгосадминистрации, – напомнил Вадим и, сделав скорбное выражение лица, прибавил: – Известие о гибели Василия Александровича повергло меня в шок!

– Ой, да мы все в ужасе! – печально опустила голову заместитель главврача. – Кто мог поднять руку на этого святого человека? Он же спас тысячи жизней! Будучи хирургом от Бога, до последнего своего дня брался за самые сложные операции…

– Ольга Аркадьевна, я, наверно, пришел к вам не вовремя, – Бобров указал подбородком на стоящих в сторонке мужчин и женщину. – У вас как раз посетители. Или это начальство?

– Это специалисты из Киева, – пояснила Ногаева, недовольно покосившись на своих коллег. – Их прислало министерство здравоохранения. Часа два уже ждут профессора из Харькова, без него не хотят осматривать людей, поступивших из Чабановки…

– А что так? – удивился собкор.

Заместитель главврача приблизилась к нему почти вплотную и, прикрыв рот маленькой ладошкой, чтобы не услышали коллеги, поведала:

– Они ответственности боятся! В общем, не помощники, а наблюдатели… Но вы, конечно, не пишите об этом, а то у меня могут быть неприятности…

Бобров слегка кивнул и поинтересовался:

– Кстати, как себя чувствуют больные чабановцы?

– Большинство пойдет на поправку после терапии, – заверила Ногаева и, помрачнев, прибавила: – Большинство, но не все…

– Эти люди умрут? – ужаснулся Вадим.

Заместитель тряхнула каштановыми кудрями:

– Нет, нет, вы не так меня поняли! Не умрут, просто панкреатит у них перейдет из острой формы в хроническую. – Затем, помолчав несколько секунд, уточнила: – Хотя, конечно, кто-то может и не выжить… Уж очень сильно у некоторых поражена поджелудочная железа…

– Как вы думаете, Ольга Аркадьевна, когда комиссия, наконец, установит причину возникновения этой эпидемии? – осведомился собкор.

– Мне кажется, что причину ищут не там, где следует, – тихо ответила Ногаева. И вдруг ее лицо исказила гримаса страдания, а на ресницах вспыхнули искорки слез. Срывающимся голосом она выпалила: – Один Василий Александрович знал, где искать, но теперь… теперь его нет!

– Вы хотите сказать… – начал было Бобров.

– Нет, я ничего не хочу сказать! Я ничего не знаю! – опомнившись, замахала руками Ногаева и стала быстро удаляться в сторону приемного покоя, где ее терпеливо поджидали посланцы министерства. – Извините, господин журналист, у меня масса неотложных дел…

Вадим с сочувствием посмотрел ей вслед. Эта нервозная женщина явно что-то недоговаривала. Но разве могла она быть откровенной с практически незнакомым человеком, тем более, после того, что произошло ночью с Бугаевским? Да уж, лучше держать язык за зубами…

Вернувшись на площадь, прилегающую к рынку, Бобров с минуту стоял возле своего автомобиля в раздумье. Потом залез в салон, достал из кармана мобильный телефон и начал звонить брату. Когда тот ответил, скороговоркой затараторил:

– Николай, я знаю, ты, как всегда, занят, но сейчас должен терпеливо выслушать меня! Располагаю важной информацией, касающейся убийства главврача токмакской райбольницы!