Внучка. Роман

– А вот теперь я вас внимательно слушаю, Евгений Петрович.

Сначала Тихонов красноречиво живописал историю корпорации «ФедКол», его связи, контакты и успехи в инвестировании в некоторые проекты, оказавшиеся весьма успешными и прибыльными, достал из кейса прозрачную папку с файлами и положил ее на стол перед мэром.

– Это я оставлю вам, чтобы, так сказать, было чем аргументировать, когда будете разговаривать со своими людьми. Уверяю вас, если у нас получится то, ради чего я приехал, корпорация готова будет, помимо вкладывания в оживление завода, инвестировать в экономику города порядка пяти миллионов долларов, – Тихонов поднял вверх указательный палец. – Заметьте – это на первом этапе.

Мэр кивнул и удовлетворенно сглотнул поднявшуюся слюну.

– А теперь, собственно, то, ради чего я приехал. Мы навели справки по поводу завода ЗЭМИ, и наши эксперты пришли к выводу, что мы сможем, в случае покупки завода, не только оживить его, но и сделать глубоко прибыльным, каковым он и был в советские времена. Я понимаю, что сиюминутно это не делается. Нужно время для размышления и потому пока не тороплю вас. Но и расслабляться не советую. Вы же, надеюсь, понимаете, что у нас есть несколько вариантов, просто ваш мы посчитали наиболее перспективным. И, заметьте, мы работаем на благо нашей родной области – все инвестиции направляем исключительно в экономику области, а не в жиреющую Москву.

– Да, да, конечно! Но, видите ли, город хоть и владеет солидным пакетом акций ЗЭМИ, но решает все главный акционер, то есть владелец контрольного пакета.

– Разумеется, это нам известно. Известно даже то, каким образом полковник полиции в отставке Кротов приобрел эти акции.

Иванов при этих словах слегка напрягся и прокашлялся в кулак, на что Тихонов едва заметно улыбнулся.

– Но мы готовы к переговорам. Наши юристы подготовили несколько вариантов договоров с руководством района и ЗЭМИ. Все их с нашей стороны уже подписал наш президент Фёдор Максимович Кольчугин. Нужны только ваша подпись и председателя Совета директоров ЗЭМИ Кротова.

Пока мэр бегло просматривал варианты договоров, Тихонов изучал его кабинет. И был очень поражен, когда увидел на стене за столом Иванова вместо портрета президента портрет Ленина. Он удивленно качнул головой, но тут же вспомнил, что мэр Воровайска баллотировался от КПРФ. Столько шума было два года назад, когда в Воровайске проходили выборы главы администрации района и мэра. Даже личный приезд губернатора Конькова и его страстный спич за своего однопартийца из «Единой России» сопернику Иванова не принесли никаких дивидендов. А народ, скорее всего, даже голосовал не за коммуниста, а против единоросса.

Поняв, что мэр готов к продолжению разговора, Тихонов поставил на стол кейс и открыл его.

– Здесь, как мы и договаривались, ровно половина. Остальные сто тысяч вы получите после того, как наша управляющая компания возьмет бразды правления заводом в свои руки.

– Да, да, я помню. Только я хотел бы немного поменять условия.

– В смысле?

– Вторая часть будет не кэшем, а переводом на мой счет, который я вам потом укажу.

– Не проблема, – после короткой паузы произнес Тихонов.

Они ударили по рукам.

– У вас ведь выборы через год, и инвестиции в город вам, думаю, не помешают. Не так ли?

– Не помешают, не помешают, – засмеялся мэр. – А теперь – по коньячку?

– Теперь по бокальчику можно, – согласился Тихонов.

Иванов поднялся и направился к двери в комнату отдыха. Тихонов последовал за ним.

Пока Иванов доставал из бара едва початую бутылку французского коньяка и резал лимон, Тихонов заговорил о другом.

– Кстати, Геннадий Валентинович, хотел поинтересоваться. У вас в кабинете вместо президента Ильич висит, который живее всех живых. Единороссов это не задевает? На вас не давят?

– А вы не ёрничайте по поводу Ильича. Его уже почти сто лет, как нет, а учение его до сих в силе.

– Ну да, ну да! Потому что оно верно! Это я в курсе. Но я не о том. Я имею ввиду, на вас не давят из губернии в плане вступления в другую партию? Вы понимаете, в какую.

– Понимаю, – усмехнулся мэр, разливая коньяк. – Но я им на это знаете, что отвечаю?

Он взял в руки свой бокал, предложил то же самое сделать Тихонову. Они чокнулись:

– За знакомство!

– И за инвестиции! – добавил Тихонов.

Затем, положив на язык дольку лимона, Иванов начал смаковать, прикрыв от удовольствия глаза.

– Так что же вы им отвечаете, Геннадий Валентинович! – обошедшийся без лимона, Тихонов вернулся к вопросу мэра.

– Что? А! Я им говорю: с удовольствием вступлю, если вы мне объясните, какая у «Едра» идеология. Вы же понимаете, говорю, что у любой партии должна быть идеология. А у нас в стране, по сути, партийная идеология есть только у КПРФ… Ну еще, предположим, у «Яблока». А у вас, господа, партия не идеологии, а номенклатуры. И знаете, что они мне ответили?

– Что?

– Наша идеология состоит в том, чтобы Россия была единой.

– Ха-ха, говорю! Отлично! Значит у всех остальных партий идея заключается в том, чтобы разъединить Россию?

– Браво, Геннадий Валентинович! Если все действительно так, как вы мне рассказываете, то вы довольно смелый человек, при вашей-то должности.

– А! – махнул рукой Иванов, наливая по второй. – Честно говоря, я же понимаю, что на второй срок они мне все равно переизбраться не дадут. Даже если с вашей помощью в город придут инвестиции. Впрочем, не знаю, сейчас губернатор новый пришел…

– Тогда зачем это вам?

– Да знаете… – мэр снова поднял бокал. – Хочется по себе добрую память оставить. Мне ведь здесь все равно жить еще.

Довольный Тихонов вышел из кабинета.

– До свидания, барышни! Надеюсь, до скорого свидания!

– Маш, а ты заметила? – спросила Оксана.

– Что?

– Как ты и предполагала, входил этот тип к Иванову с портфелем, а вышел с пустыми руками.

– Ну и что?

– Ну, как что! Как ты думаешь, он вернется за портфелем?

– Конечно, нет!

В этот момент Иванов позвонил Марии.

– Да, Геннадий Валентинович!.. Сидит, ждет… Хорошо! А здесь еще и Степанова… Поняла.

Мария обратилась к уже заметно нервничавшему усачу.