Чтобы колос урожая
Наливая, в полосе
Вы стояли бы прямыми,
Ровными, как на смотру,
И словами золотыми
Шелестели на ветру…
«Мне говорят, что я поэт…»
Мне говорят, что я поэт.
Я этого не понимаю,
Я просто рифмы вынимаю
Из темноты на белый свет.
Потом слова кручу-верчу,
Себя, бездарного, ругаю,
Со строчкой строчку сопрягаю,
И вновь как проклятый молчу.
«Каждый вечер за полчаса…»
Каждый вечер за полчаса
До полуночи в мою келью
Входит тень с головою пса
И ложится у ног на землю.
Не кормлю его, не пою,
Не хвалю его, не ругаю.
Я тетрадь достаю свою
И слова свои сопрягаю.
Но, увы…
Не могу писать…
Рифмы бедные, мысли бренны,
Словно нету моей вселенной,
Где тропу я торил.
До пса.
Больше месяца ходит пес.
Больше месяца строчек нету.
Кто приставил его к поэту?
Проверяется чей донос?
Выполняется чей приказ,
Кто с крамолою сводит счёты?
Не опричнина ль на подходе,
Чтоб избавить страну от нас?
Возле ног он лежит, в углу ли,
Если встану – следит мой шаг,
А клыки у него как пули,
А язык у него как флаг.
К Психее
«Отгоревала, отлюбила?..»
«Нет, нет…»
«Тогда зачем, скажи,
Всё медленнее виражи,
И всё роднее слово «было»?
Скажи, зачем всё меньше боли,
Зачем внимателен к часам,
И – холодок по волосам,
И на висках всё больше соли,
И резче складки возле уст,
И сквозняки прохладней дуют,
Чужая не волнует грусть,
И руки милой не волнуют?
«Шумы, затихнув…»
И не она от нас зависит,
А мы зависим от неё…
Н. Рубцов
Шумы, затихнув,
День проводят,
Зажжется свет и из угла
Ко мне, минуя зеркала,
Она, неслышная, приходит,
Ведет меня к столу, и водит
Моей рукою…
И светла,
Как вымытая добела,
Из-под руки моей выходит
Строка…
Я на строку смотрю
Как смотрит с блюдца на зарю
Свечной огарок; на пределе
Мерцая еле.
Весна
(с улыбкой)
Как нельму в собственном соку
Люблю весеннее «ку-ку»!