За право жить

– И стоило ради этого народ тревожить.

– Понаехали, продыху от вас нет, начальничков!

Неслось со всех сторон площади. Темно, поди узнай, кто говорит, не страшно. Можно и кулаком погрозить ненавистным начальникам.

Народ смелый, кричит из темноты или из-за угла, когда не видно его, а на свету молчит, знает, чем грозный кулак власти пахнет, нюхал его и нюхает до сих пор.

В тишине пронёсся всем знаковый голос.

– Ну, напал немец, ну и что? Мы народ русский, пужаный, быстро сломаем ему хребет. Дурак, немец! Вот чё я вам скажу! Получит в жопу пинка… крепкого!

– Верно говоришь, Макарыч, – напыжившись, проговорил Пимен Фролов, – молчаливый мужичок, из которого и в доброе время невозможно было выдавить слово. А тут темно, вот и разговорился, – три слова сказал.

– С карасинчиком, пинка-то! – бойко проговорила Спиридониха

– Не-е-е, со скипидарчиком! – поправил её разговорившийся Пимен.

По площади пролетел задорный смех.

– Драпать будет до своей неметчины, аж пятки сверкать будут! – Разнёсся победный выкрик. Это кто-то из молодёжи решил поднять боевой дух сельчан своим бойким, звонким голосом.

Его поддержали другие звонкие голоса.

– Война, ну и что? Напужали! Белую контру задавили и коричневую задавим!

– Мы им покажем, где раки зимуют!

– Дадим хрен без масла понюхать!

– Да, мы их шапками закидаем! Вон нас сколько мильонов!

В слабом свете лампы селяне увидели поднятую руку уполномоченного из районного комитета партии.

В наступившей тишине разнёсся его уверенный, спокойный голос.

– Это хорошо, дорогие товарищи, что у всех у вас боевой дух. Сломаем хребет гидре фашистской, это точно, будьте уверены, только вот настрой на спокойный лад отменяю. Собранность нынче нужна и настрой на войну с сильным врагом. От вас, дорогие товарищи, требуется напряжение всех сил. Колхоз ваш лесозаготовительный, а лес сейчас стране особо нужен. Меньше вас будет в артели, мужчины уйдут на фронт, страну защищать, а план по лесозаготовке останется прежним. На ваши плечи, женщины, ляжет вся нагрузка по вырубке леса. Доставкой, конечно, займётся, как это и было, район. Вот для того я здесь, чтобы довести до вас распоряжение краевого комитета партии, товарищи колхозники… и план новый по лесозаготовке.

До рассвета то волновалась, то шумела, то молчала жидкая толпа людей села в пятнадцать дворов, то просто люди слушали уполномоченных из района, которые с рассветом выехали в соседнее таёжное село, стоящее верстах в пятидесяти от их села, поставленного братьями Макаровыми ещё в 1775 году и названного в их честь Макаровским.

Так люди маленькой таёжной деревеньки колхоза «Таёжные зори», утвердились в словах Кузьмича о начале войны 22 июня.

Глава 2. Враг

Лейтенант Берзин

– Согнись, разогнись! Годен! Следующий! – проверяли призывников две докторши.

Филимон Берзин вместе с Сергеем Трусовым и Иваном Кудряшовым были признаны годными для воинской службы, но так как им было всего семнадцать лет, то их направили в Омское военно-пехотное училище имени Михаила Васильевича Фрунзе.

В январе 1942 года, после шестимесячного курса обучения, Филимон Берзин, два его товарища односельчанина и ещё около полутора тысяч младших лейтенантов и лейтенантов направились в действующую армию на должности командиров стрелковых, пулемётных и миномётных взводов.

– Пацаны, а ведь нам здо?рово повезло, только мы изо всего выпуска попали в полк, штаб которого находится здесь же в деревне, разве что в другом её конце, а другим нашим пацанам добираться до своих полков попутками, а где и пешком, – выйдя из штаба дивизии после распределения по воинским частям, проговорил младший лейтенант Берзин и, бодрой походкой вместе с друзьями односельчанами – Сергеем Трусовым, Иваном Кудряшовым и ещё пятью выпускниками Омского военно-пехотного училища – земляками из Алтайского края направился в штаб полка 338 стрелковой дивизии 33-й армии Западного фронта.

Представившись командиру полка, младшие лейтенанты Берзин, Трусов, Самсонов и Пермяков были зачислены в первый стрелковый батальон, Уфимцев Василий и Кудряшов Иван во второй стрелковый батальон, Алексейцев Валерий и Горбунов Владимир в третий стрелковый батальон.

Новые сапоги, тонко поскрипывая яловой кожей, взбивали плёнку свежевыпавшего снега и вносили в душу Филимона радостное настроение, а твёрдый шаг его крепких ног нёс в воспоминания, – недавний торжественный марш по плацу училища в честь получения первого офицерского звания – младший лейтенант. Маленькие кубики в петлицах шинели грели душу Берзина и растворяли его в радужных мечтах. Филимон шёл на КП роты, в которую был направлен на должность командира стрелкового взвода после распределения в штабе полка.

– Приду в роту, получу взвод, буду строгим, но справедливым командиром, а иначе нельзя, – вышагивая по узкой тропе редкого берёзового колка к командному пункту роты, мыслил Филимон. – Солдаты они все люди разные, и по возрасту и по натуре, а коли я для них командир, то спуску давать не должен. Вот, ежели, к примеру, взвод побежит в атаку… – хмыкнул, – бегут с передовой, а в атаку идут. Так вот, ежели взвод пойдёт в атаку, все же по-разному бегают. Я могу быстро бежать и поведу взвод в атаку с криком «Ура», а который солдат старый, ежели ему лет так за тридцать… Как ему? Он быстро бежать не сможет, старый уже. Вот, как тут быть, спрашивается? Наказывать? Но он же не виноват, что уже старый и не может быстро бегать. И что… объявить ему выговор? Нет, тут как-то надо по-другому! А ежели я всех быстрее бегаю во взводе, это что ж… весь взвод наказывать надо? Какая-то неувязочка. Вот приду в роту, обязательно спрошу, как быть в таком случае… у ротного командира или комиссара. Лучше у комиссара. А, может быть, не спрашивать? Подумают, что я, прям, какой-то недотёпа. Нет, не буду спрашивать.

Неожиданно впереди справа послышался чёткий ритмичный скрип снега, как будто несколько человек шли след в след и под одну команду: «Раз, два, три! Раз, два, три!»

Отпрянув в сторону, метров на пять-шесть от тропы, Берзин залёг за берёзку, напряг зрение и слух.

Вскоре на тропу вышла группа в маскхалатах и с оружием в руках, у двух солдат, из молчаливо шествующей семёрки людей, были немецкие автоматы.

– Фашисты! – промелькнула мысль у младшего лейтенанта. – Диверсанты, идут в нападение на штаб дивизии. Срочно, срочно, надо срочно что-то предпринять! – лихорадочно думал он, не мог принять ни одного действенного решения. – Бежать, но снег… он выдаст меня, меня застрелят. Ждать! – принял решение, – а когда уйдут на значительное расстояние, бежать и сообщить!

Когда последний диверсант скрылся в ложбине, а то, что это диверсанты Берзин утвердился с первого взгляда, – в руках у них кроме ППШ было немецкое оружие, и шли молча, прислушиваясь к каждому звуку, младший лейтенант быстро покинул укрытие и, что было сил, побежал к расположению роты.

Забежав в землянку и увидев в ней старшего лейтенанта, торопливо выкрикнул:

– Там, там! – указывая в предполагаемую сторону берёзового колка, – диверсанты, немцы, фашисты!

– Ты, кто такой, младший лейтенант? – воззрившись на заполошного офицера, спокойно проговорил старший лейтенант.

– Я… это… Берзин, – часто моргая глазами, ответил Филимон.

– Хорошо… Берзин. Откуда ты такой заполошный?

– Я, товарищ старший лейтенант направлен в первую роту первого батальона командиром взвода.

– Вот оно что! Это хорошо, что направлен. Только, младший лейтенант, прежде чем кричать, надо представиться, а потом уже докладывать, что и когда видел. Понял? – строго и одновременно с лёгкой улыбкой проговорил старший лейтенант.

– Простите, – склонив голову, повинился Берзин, затем собрался, встал по стойке «смирно» и чётко произнёс: «Товарищ старший лейтенант, младший лейтенант Берзин представляюсь по случаю назначения на должность командира взвода в первую роту первого батальона».

– Ну, вот, это уже по военному, а теперь докладывай, что видел и когда.

Доложив о группе в маскхалатах, Берзин услышал следующее:

– Это, младший лейтенант, как тебя по имени?

– Филимон, – тихо проговорил Берзин.

– Это, Филимон, полковая разведка. Ты что ж думаешь, они не видели тебя.

– Я спрятался за берёзой!

– За берёзой, говоришь, – хмыкнул и мотнул головой старший лейтенант Потёмкин. – Они тебя, взводный, раньше приметили, нежели ты их. Ты ещё по берёзовому колочку шёл и птичьи песенки слушал, они мне уже доложили, что в направлении расположения моей роты движется неизвестная личность, а ещё раньше о тебе мне сообщили по телефону из штаба батальона. Вот так-то, Филимон Берзин. Да, ты не смущайся, – увидев склонившуюся голову взводного и расплывающийся румянец на его щеках, – всякое случается, а за бдительность объявляю тебе благодарность.