Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни

– Спасибо, что позвонил, Илюша.

Она уже собралась повесить трубку, когда он кашлянул и остановил ее.

– Соня, и вот еще что…

– Да, Илюша?

– Я не желаю знать подробностей. – Он грубо вернул ее к началу разговора. – Как ты проводишь с ним время, что он с тобой делает. Я понятно выражаюсь?

– Да я и не собиралась…

– Если возникнут проблемы, обращайся к Розе, к Марине, к психоаналитику, к кому угодно. По остальным вопросам можешь звонить, когда надо. Но все эти слезы, эти нежности… Я не хочу знать, как ты воплощаешь свои романтические бредни в жизнь!

– Да разве я могла бы… Мои мечты не имеют ничего общего с тем, что происходит.

– Я сказал, что не желаю ничего об этом знать!

– Ты и не узнаешь, если сам не попросишь, милый. Я слишком… привязана к тебе, Илюша.

– Не называй меня «милый»! Я тебе не милый! Я выдал тебя замуж, и на этом моя миссия окончена. Надеюсь, ты счастлива, и тебе хорошо.

– Конечно, хорошо, – дрожащим голосом согласилась Соня. – Не переживай за меня.

Он весь разговор ждал других слов, слез, упреков, обид, а она была спокойной и умиротворенной, может быть, даже счастливой. Такой, какой должна была быть в его объятиях. И он взъярился, как раненый бык, потому что в неуместных подробностях представил, как именно ей теперь хорошо.

– Ну, значит, ты наконец-то получила то, что хотела!

И не желая слышать ее растерянного «да», оборвал связь.

Через минуту, стерев слезы с лица, она вошла в спальню и присела на край кровати с расческой в руках.

– Моя идея насчет деревни ему не понравилась, но он сказал, что решать все равно нам с тобой. И еще, что теперь ты отвечаешь за меня. Все будет так, как мы с тобой захотим. Но я пообещала, что после деревни уеду на Сицилию хотя бы на месяц. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Не уверен, солнышко. – Николай знал, что работа не позволит ему отлучиться на такой долгий срок, но заранее огорчать ее не хотел. – Я, конечно, постараюсь.

Но Соня уже забыла об Италии, захваченная предстоящей поездкой в деревню.

– А как мы туда доберемся?

Она задала вопрос и, глядя в пространство, представила узкую тропинку, ведущую через просвеченный солнцем лес между высоких сосен.

– Сначала на теплоходе до Нижнего, а потом на маленьком катере прямо до нашей деревни.

– Туда ходит катер? – Соня вся засияла в предвкушении предстоящего приключения. – А когда мы сможем поехать? Завтра?

В расстегнутом вороте рубашки ему была видна полупрозрачная кожа и трогательная ямка между ключицами. Идея провести с Соней две недели вдвоем вдали от всех нравилась профессору все больше. Он уже успел позабыть все преимущества семейной жизни за время своей многолетней свободы, и это хорошо забытое «узнавание» наполнило его почти юношеским волнением. Соня накручивала на палец прядь волос и в такт своим мыслям качала головой, словно напевала какую-то мелодию. Николай поднял с пола забытую сорочку.

– Роза сегодня дает в нашу честь обед, – вспомнила она. – За нами в половине пятого придет машина. Ты ведь не откажешься поехать?

– Пусть будет обед. Только сначала я хочу еще немного побыть твоим мужем. – Николай ловко расстегнул одну за другой пуговицы и потянул рубашку назад за воротник. – Прямо сейчас.

– Подожди.

Она отстранилась. Ее потемневшие глаза проследили за медленно плывущей тучей с рваными краями, а губы дрогнули в попытке подавить торжествующую улыбку. Может быть, спросил он себя, она видит другое небо с облаками, похожими на стадо овец, слышит шум ветра в кронах деревьев, вдыхает запахи цветущих трав. И с неожиданной ясностью понял, что она никогда не сможет принадлежать ему так, как это было с другими женщинами. В самые хрупкие моменты вечности ему всегда будет казаться, что она не приближается, а отдаляется от него.

– Соня, – окликнул он, и она отогнала образ другого мужчины, обняла мужа за шею тонкими руками и опустила ресницы.

Профессор покосился в окно, где туча с рваными краями исчезла из оконного проема, освобождая яркий кусочек синего неба, и старинные часы над кроватью мелодичным боем сообщили хозяину, что до приезда машины осталось три с половиной часа.

Глава 4. Взрослая девочка

Через пять дней после свадьбы Николай наблюдал утопающую в пыльной зелени Москву из окна машины, которая из аэропорта отвезла их сразу на Речной вокзал. Собственно, и теплохода он тоже толком не рассмотрел, потому что Соня все время теребила рукав его пиджака.

– Смотри, чайки! Прямо в городе, и так много! А какая красивая форма у капитана! Это ведь капитан?

– Не знаю. – Профессор перевел взгляд на палубу и всмотрелся в нашивки на рукаве белого кителя. – Может, помощник. Я не уверен.

Николай погладил ее нетерпеливые пальцы, а Соня уже думала о другом, и китель капитана ее больше нисколько не занимал. Зато рыжая собачка, вертящаяся волчком возле урны, показалась ей похожей на лисичку из старого детского фильма. А пара старичков в панамках напоминала старосветских помещиков. И каюта оказалась узкая, словно сигара, но все равно уютная. И странный мутноватый иллюминатор с очень толстым стеклом. И вообще все просто прелесть.

Он знал, что она побывала в круизе по Карибам несколько лет назад. Конечно, каюта многопалубного лайнера с бассейнами, теннисными кортами и танцплощадками мало напоминала ту крохотную комнатушку, где теперь были составлены их вещи. Но Соня даже виду не подала, что помнит другой уровень комфорта и обслуживания, и он проникся благодарностью к ней и стыдом за собственную некомпетентность. Когда в туристическом агентстве ему рассказывали о сервисе на корабле, ему и в голову не пришло, какой набор смехотворных удобств может предложить отечественный речной флот.

Громоздкий теплоход отклеился белым боком от пристани и вразвалку устремился к середине реки. Соня вместе с другими пассажирами в радостном возбуждении замахала соломенной шляпкой с голубой лентой в белый горошек на тулье. Чужие провожающие стали махать ей в ответ. Николай обнял жену за талию и напомнил себе, что ни на этом, ни на том далеком берегу их никто не ждет. И что целых две недели не будет ни поздравительных звонков, ни светских визитов, ни даже работы.

Счастливая Соня долго не хотела покидать палубу. Ветер игриво трепал ее выбившиеся из прически блестящие локоны. Она, как вышедшая из темного подвала кошка, блаженно жмурилась, нахлобучив шляпку на затылок.

– Правда, здорово, да?

Она всматривалась в проплывающие мимо берега и посеребренные облаками волны, вдыхала запах реки и представляла одинокий маленький домик над волжским обрывом, кремово-зеленую рощу на пригорке и еще бог знает какие деревенские красоты, поджидающие их в свадебном путешествии.

– Иди в тень, ты обгоришь!

Николай увел ее под навес, а она, глядя на воду, шептала, как зачарованная:

– Ну, подожди. Подожди немножко. Я хочу еще полюбоваться…

– Ты все успеешь. Идем в ресторан, а то пропустим обед.

После трапезы, сытые и утомленные, они вернулись в каюту. Соня устроилась на узкой койке с твердым намерением дочитать взятый в дорогу роман. Но уже через пять минут книжка выпала из ослабевших пальцев и с легким стуком ударилась об пол. Соня встряхнулась, как потревоженный под крышей воробей, и потянулась поднять ее.

– Лежи, – снизошел к ее усилиям Николай и прочел вслух французское имя неизвестного ему автора. – Эрве Базен «Анатомия одного развода». Ничего себе книжка после свадьбы! Соня?..

Но жена уже спала, подложив под щеку ладошку и по-детски приоткрыв рот.

«И когда только успела», – подумал он и вернулся к газете в ожидании вечера.

После ужина на палубе было ветрено и прохладно. Соня зябко куталась в полы его пиджака.

– Когда в последний раз я читал лирику? Даже не вспомню, – продолжал начатый за столом разговор Николай.