Спокойных дней не будет. Книга I. Не в этой жизни

– Я не заставлял тебя, – почти рассердился он и отодвинулся.

– Нет, конечно, но… – Она нарушила его личное пространство и остановилась, когда он коснулся спиной стены и замер. – Я всегда думала, что в моей жизни все будет по-другому… – Теперь она тоже услышала звуки в соседней комнате и испугалась: – Может, поговорим у тебя в кабинете?

– Нет! – Его голос прозвучал тихо, но твердо. – Свадьба состоится, и нечего тут обсуждать.

– Ну, пожалуйста…

Соня просительно сложила руки, но он качнул головой и насупился. Она спрятала лицо в ладони, и он понял, что слез не вынесет. «Чистой воды шантаж! Все эти женские фокусы! Да уйдешь ли ты, наконец?!»

– Что ты за человек, Илья? – Девушка привстала на цыпочки, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ведь прошло столько лет! – «Для тебя, не для меня», – мысленно огрызнулся он, но вслух не произнес ни слова и не отвел беспощадного взгляда. – Я просто не знаю, что мне делать. Вдруг мы ошибаемся?

– Правильно ли я понимаю, что ты хочешь завтра устроить скандал? – спросил он, глубже пряча сжатые кулаки в карманах халата. – Скажи мне об этом сейчас. Мне не нужны сюрпризы.

Она несколько мгновений непонимающе морщила лоб, но, в конце концов, вздохнула и приняла единственно возможное решение.

– Я все сделаю так, как хочешь ты!

«Как хочу я?» Опасная двусмысленность этой невинной фразы взяла его за горло стальной рукой. Разум заволокло туманом желания. Он задохнулся, а когда пришел в себя, девушка уже подходила к двери своей спальни. Он догнал ее, когда она взялась за ручку.

– Соня!

– Оставь меня!

Она не пошевелилась. Илья помедлил и обнял напряженное тело, нежно, едва касаясь, поцеловал девушку в теплую макушку.

– Я все сделаю, чтобы ты была счастлива.

– Я могу быть счастлива прямо сейчас.

Она решительно взяла его руку и положила к себе на грудь. Прямо в середине ладони он услышал, как ее сердце несется галопом к пропасти. В следующую секунду она увлечет его за собой, и они сорвутся оба и погибнут вместе на дне своих желаний. Соня прижалась к нему спиной и тихонько застонала, подставляя шею для поцелуя. Илья приблизил губы к пахнущей жасмином коже, но в следующий миг зажмурился, избавляясь от наваждения, разжал объятия и тут же оставил ее, испуганную и непонимающую, на пороге грядущих перемен. Она обернулась в попытке понять, почему счастье, которое было таким близким, ускользнуло от нее. Но слезы хлынули потоком, сметая последнюю надежду, и она с чувством хлопнула дверью своей спальни. Марина насторожилась и подняла голову от книги, Роза заворочалась на подушке, а Илья, вернувшийся в кабинет, опрокинул в себя целый бокал коньяка и налил второй, надеясь, что хотя бы алкоголь поможет ему пережить эту ночь.

Глава 3. Можете поцеловать невесту

Во второй раз Николай Николаевич Кондратьев увидел Соню Билецкую в день их бракосочетания, когда, как и положено жениху, приехал за ней на сияющем лимузине с целым цветочным магазином на длинном капоте. По дороге он нафантазировал себе невесту под густой фатой в пышном белом платье с открытыми плечами. Однако навстречу ему вышла стройная молодая женщина в безупречном кремовом костюме, словно сошедшая с рекламного ролика курортного отеля в Ницце. Не хватало только шляпки и перчаток, чтобы довершить это неожиданное летнее впечатление. Ее роскошные темные волосы, без затей заплетенные в косы при их первой встрече, теперь были гладко забраны в тяжелый узел, из которого крупными кольцами спускались на спину свободные локоны. Оттого, что узел тянул ее голову назад, казалось, что Соня смотрит на окружающих с аристократическим высокомерием. Однако ее большие серые глаза почти все время стремились вниз, как будто она старалась не выдать волнения или испуга. По обе стороны от нее жених и брат выглядели солидными и официальными, как душеприказчики на оглашении завещания. Их темно-синие костюмы и зрелый возраст рядом с ее кремовыми тонами и робкой юностью казались неуместными и смешными.

Соня обратилась к Николаю с вежливой и ничего не значащей фразой о погоде, будто играла роль Элизы Дулиттл. Восхищенный жених почти с благоговением поцеловал протянутую руку. Невеста зарделась и покосилась на брата. Тот с сосредоточенным лицом листал записную книжку, но, поймав ее осторожный взгляд, вспыхнул заученной улыбкой. Соня тайком послала ему воздушный поцелуй и несколько раз обернулась, увлекаемая Николаем к машине.

Ее ожидал другой белоснежный лимузин. Вместе с ней в машину уселась пышнотелая и пышноволосая девушка с фотографии, дочь Ильи. Рядом с водителем разместился огромный детина в строгом костюме. Больше Николай ничего не запомнил вплоть до момента, когда бодрый голос служащей дворца бракосочетаний предложил ему надеть на руку невесты кольцо. Тонкие Сонины пальцы, протянутые к нему, заметно дрожали, и эта дрожь невольно передалась профессору.

– Ты боишься? – чуть слышно спросил он, склоняясь над девушкой.

– Ведь так и должно быть?

От волнения она прикусила нижнюю губу и смущенно улыбнулась в замершую толпу родственников. Роза прижалась к мужу, словно стремилась доказать, как важен для женщины правильный выбор. Соня встретилась взглядом с Ильей, который не мог оторвать от нее глаз, и он прочитал на ее лице отчаянную решимость Марии-Антуанетты, всходящей на эшафот.

– Ты такая красивая, Сонечка, – прошептал ничего не подозревающий Николай и, наконец, победил непослушное кольцо. – Я даже мечтать не смел о такой девушке.

Соня, так и не дождавшаяся знака, что можно все отменить, рассмеяться глупой шутке, обнять брата и забыть обо всем случившемся, как будто это был страшный сон, перестала дрожать и справилась со своей миссией гораздо успешнее профессора.

– А теперь можете поцеловать невесту.

Ему казалось, что формальный монолог об их будущем счастье никогда не закончится, но в этот момент Соня сама подставила губы для поцелуя.

Именно такой поцелуй ему всю неделю подсказывала фантазия: с нежным жасминовым ароматом, легким привкусом дорогой помады и теплом ладони, опустившейся на его плечо. Он неловко попытался продлить этот миг, но вокруг уже вскипала музыка, лилось шампанское и со всех сторон неслись громкие поздравления. Его оттеснили от юной жены. Он поискал ее глазами в толпе незнакомцев, торопясь увезти как можно скорее. Ему не хотелось ни ресторана, ни тостов, ни подарков. Она сама виделась ему подарком судьбы, неожиданным выигрышем в лотерею жизни. И он мечтал заполучить свой приз, не дожидаясь наступления ночи.

По дороге в ресторан он держал пугливые пальцы в ладони и пожирал глазами мочку уха с массивной сережкой, нежную ямку между ключицами и колени, на которых покоился шикарный и не им выбранный букет. А Соня теребила свободной рукой выбившуюся из букета карминовую розу и прятала глаза.

Пока в ресторане шло веселье, в квартире профессора Кондратьева споро и обстоятельно хозяйничали три дальние родственницы Розы, дамы средних лет, призванные за несколько часов превратить запущенную «берлогу» в место, куда будет не стыдно привести Соню на первую ночь с мужчиной. Уборка в его доме, давно лишенном методичной женской заботы, смело могла быть приравнена к одному из подвигов Геракла. Они мыли окна, вытирали многолетнюю пыль по углам, начищали до зеркального блеска сантехнику и кафель, складывали вещи на полках и застилали только что установленную в спальне широченную кровать взамен продавленного дивана. Отслужившее свой век холостяцкое ложе еще утром переехало на ближайшую помойку к радости окрестных мальчишек, взявшихся препарировать это доисторическое чудище.

– Интересный мужчина, – заметила одна из женщин, разглядывая портрет хозяина дома на книжной полке, пока ее руки, живущие отдельной жизнью, терли стекла, сплошь покрытые отпечатками пальцев.

– Бедная девочка, – проворчала другая и скептически огляделась. – Что за жизнь ее ждет со стариком?

Третья молча разложила на подушке невесомую ночную сорочку и вспомнила себя в семнадцать лет и одноклассника Колю, с которым впервые целовалась на выпускном балу.

А Соня, как оказалось, совершенно не умела целоваться. Совсем как ребенок, который подставляет губы и смотрит вопросительно и серьезно. После очередного «горько» Николай с немым изумлением в глазах обратился к Илье, который только пожал плечами: «Это теперь твоя жена и твоя вотчина!»

Ему предстояло открыть ей весь мир, но гости не спешили расходиться. Звонко и заразительно смеялась рыжеволосая девушка в ярко-зеленом платье и что-то шептала Соне на ухо. Невеста вскинула на нее тревожные глаза и залилась очаровательным румянцем.

– Правда?! Не может быть!..

Николай заметно нервничал. О чем они шепчутся? О его возрасте? О предстоящей ночи?

Голова у Ильи превратилась в сплошную карусель, где мелькали тосты, смех, обрывки четверостиший и витиеватые пожелания молодым. В конце концов, он перестал слышать даже себя и сидел, как истукан, уставившись в одну точку. Роза оставила попытки растормошить выпавшего из праздника мужа и под влиянием выпитого твердила каждому подошедшему, что девочка сегодня чудо как хороша. Соня напрасно пыталась поймать отсутствующий взгляд брата.

– Папа, ты нас пугаешь! – Марина наклонилась к отцу и прижалась губами к его щеке. – Еще немного, и Соня решит, что провинилась.

– Не болтай глупости, – проворчал Илья и потянулся за согревшейся водкой. – Она должна быть счастлива.

– Вот именно, должна! – скептически повторила Марина и поспешно отошла от стола.

– Мы все должны, – не удержалась от колкости жена и добавила только для его ушей: – Разве так выглядит счастливая невеста?

Ему захотелось рявкнуть: «Роза!», огрызнуться, как старый, еще не потерявший былой хватки бульдог, навсегда прикованный ржавой цепью к будке и заподозривший посягательство на свое добро. Но супруга уже повернулась к гостям. И тогда он снова нашел в себе силы посмотреть на сестру. Она улыбнулась в ответ вымученной улыбкой, и между ними пробежала искра понимания. А со стороны могло показаться, что заботливый отец грустит о любимой дочке, покидающей родительский дом.

Лимузин, покорный унылой извозчичьей судьбе, встрепенулся, как почуявший просторы конь, бесшумно снялся с места и покатил по ночному городу. При подъезде к пятому перекрестку Николай догадался, что этой ночью все светофоры сговорились и салютуют им красным светом, и нетерпеливо сжал руку молчащей Сони. Она не ответила на пожатие и только ниже наклонила голову, сделав вид, что с трудом борется со сном.

В тот же час президент процветающего холдинга, чувствуя себя обманутым и обокраденным, возвращался в осиротевший дом. Он вполуха слушал нескончаемую болтовню Марины и размышлял о последних Сониных словах. «Не волнуйся за меня, милый. Я постараюсь быть ему хорошей женой, – пообещала она и добавила одними губами: – Мне так жаль, что это будешь не ты». Он сделал вид, что не понял, и поцеловал ее в лоб, как ребенка: «Я мечтаю только об одном – чтобы ты была счастлива!» Но оба знали, что он солгал, потому что все еще хотел, чтобы первую страсть она подарила ему. Он поторопился выдать ее замуж, в глубине души надеясь, что она будет до конца жизни несчастна в этом браке. Хотя у нее было право отказаться. И это был тот единственный раз, когда он ждал, чтобы она нарушила его волю и удержала их от ошибки.

Позабыв о старшей дочери, он негромко зарычал и принялся нервно щелкать зажигалкой. Видавший виды шофер удивленно взглянул в зеркало заднего обзора, но на застывшем лице Ильи Ефимовича не отразилось никаких эмоций. Машина плавно вошла в крутой поворот. Марина болтала без умолку и провожала глазами редких прохожих, поэтому не обратила внимания на посторонние звуки в салоне.

– Так что ты об этом думаешь?

– Извини, я не расслышал.

– Да что с тобой, папа? Я уже сто раз одно и то же повторила!.. – Дочь обняла отца и приложилась губами, растерявшими яркую помаду на бокалах с шампанским, к его виску. – Ты странный сегодня.

– Рано я выдал Соню замуж, – пробормотал он с раскаянием, глядя на убегающую цепочку фонарей. – Ты должна была выйти первой.