Ужасные невинные

– Значит, Риветта. Угу. Как у Жака, у Риветта хер оранжевого цвета.

Об этом великом кинематографическом открытии я вычитал на одном лихом сайте (ссылка Пи), вряд ли оно соответствует действительности, но смотрится революционно. Там есть и другие открытия, не менее революционные, никто из великих не забыт, кинодамочкам тоже досталось, Аньес Варда рифмуется понятно с чем, о Пазолини с Габеном и говорить нечего, «яйца вырвали в трамвае» – самая невинная строка, посвященная кому-то из японцев. Тацуйя Накадаи – вот кому, неплохой, между прочим, актер, а в «Ране» Куросавы особенно хорош, и фильм впечатляет. Йа плакалъ.

– А в глаз? – лениво растягивает слова парень. По-прежнему черно-белый.

– В какой именно глаз?

Это моя коронная фраза, она многих ставит в тупик. Глаза тоже ставят в тупик – один карий, другой светло-зеленый, что, если не только я вижу парня в монохромной гамме, но и он меня? Какими кажутся ему мои глаза?

Черный и один из оттенков черного, про фольклорный хер Жака Риветта лучше не вспоминать.

– Ты меня поймал! – Наконец-то он смягчается, наконец-то! – Никогда ничего подобного не видел. Не линзы?

Этот мастодонт в курсе, что на свете существуют контактные линзы, удивительно!

– Нет, не линзы. Все натурально, как в гомеопатической аптеке… Так продашь мне свой каталог?

– Зачем он тебе?

Зачем? Чтобы натягать оттуда цитат для «3,14здатого кино», вот зачем. Без кавычек, без ссылок на авторство, мои тамагочи будут ссать кипятком от такого буйства фантазии, намек на альтернативу подогревает физраствор, который течет у них в жилах вместо крови. На пару десятков градусов как минимум. Если подойти к видеопрокатному каталогу по уму – собранного там хватит на полгода, и париться ни о чем не нужно.

– Зачем он тебе?..

– Никогда ничего подобного не видел. Хочется иметь на руках такой артефакт.

– Любитель кино?

Будь я так же талантлив, как вечный подражатель, певчий дрозд, пересмешник Пи, я обязательно нацарапал бы мутную историйку о моих отношениях с кино; раздел «групповуха по принуждению» – самое подходящее для них место, «rescue me, follow me, be nude, baby»[2 - «Спаси меня, следуй за мной, будь голой, детка» (англ.).] – именно так заманивают в бордели беспечных начинающих шлюх. Я – шлюха далеко не начинающая, бывают моменты, когда меня просто тянет блевать от всего, что когда-либо было воплощено в целлулоиде. Раздобревший на голливудских харчах блокбастер, худосочный, плешивый евроарт, кунг-фуцианская азиатчина – какая разница, кто трахает тебе мозги в порядке живой очереди?..

– Кино? Да я его ненавижу.

Примерно так же, как шлюхи ненавидят своих клиентов.

– Правда? – нестерпимо черно-белый парень смотрит на меня с неподдельным интересом.

– Чистая.

Чистую правду я позволяю себе не чаще раза в месяц, а то и два – все зависит от количества спиртного, принятого на грудь, и от качества цыпочки, принятой на член: чем глупее цыпочка, тем к большей откровенности она располагает.

– Я тоже его ненавижу. – Парень со мной солидарен, странно. – Но не всё.

Так и есть, рано я обрадовался.

– Риветт, – я подмигиваю парню, вспомнить бы потом, каким глазом: карим, светло-зеленым?..

– Местами Риветт. Но не только.

– Кто еще? – вопрос: какая мне, хрен, разница, кого еще любит эта вошь, устроившаяся на гребне обычной VHS с двадцать пятой копией?

Этот вопрос остается открытым.

– Моно-но аварэ, – произносит черно-белая калька раннего Риветта.

– Не понял…

– Мне нравятся те, кто может воплотить моно-но аварэ… Их немного.

Ясен перец, их вообще немного – тех, кто может хоть что-то воплотить. Хорошо бы еще и попутно узнать, что же означает таинственное «моно-но аварэ». Слово (или словосочетание) нерусского происхождения точно, скорее оно похоже на строку меню из суши-бара, еще одного фаната Мураками мне не пережить.

– Это Мураками? – вываливаю я на прилавок только что осенившую меня мысль.

– Кто такой Мураками?

Слава яйцам, существуют еще девственные ушные раковины, куда не заполз американо-японский долгоносик, загримированный под актера театра кабуки.

– Писатель. Мураками – писатель.

– Понятно… – При слове «писатель» мой бородатый визави заметно скучнеет. – Нет. Твой Мураками здесь ни при чем.

– Я не знаю, что такое «моно-но аварэ».

– Когда узнаешь – приходи.

Все. Аудиенция окончена, «Любовное настроение» так и осталось лежать на полке с самопальным плакатом «АРТ-ХАУС». Окончание работы видеопроката – 23.00. Сейчас девять вечера, время пива и цыпочек, у меня забита стрела с одной из них, имя напрочь вылетело из головы, так что придется называть ее Баттерфляй, по месту работы.

Бутик «Баттерфляй», безмозглые дамские шмотки. Моя новая цыпочка торгует там бюстгальтерами по цене «боинга», очень эротично.

Я должен встретиться с Баттерфляй на Гостинке для последующего марш-броска в клуб «Абсент» (фейс- и дресс-контроль, клубная карта, кухня – полный отстой, но не жрать же я туда иду в самом деле!). «Абсент» – наводка Лоры Дюмонд. В «Полном дзэне» Лора застолбила за собой раздел «Клубный пиджак», она же является ведущим ресторанным критиком. Если верить Лориным публикациям – клубная жизнь в ЭсПэБэ[3 - Санкт-Петербург.] вертится вокруг стриптизерского шеста в ритме экзотической ирландской джиги. Рэп, техно и хип-хоп Лора ненавидит, «Весну священную» Стравинского, впрочем, тоже – что не мешает ей время от времени выдувать из задницы раскаленную струю пафоса – и по поводу хип-хопа, и по поводу Стравинского.

Но настоящий конек Лоры – рестораны. Дня не проходит, чтобы эта сука не заседала в каком-нибудь кабаке, да что там «каком-нибудь»! – самые крутые, местами элитные заведения в очередь к ней стоят, подталкивая друг друга локтями и дыша на конкурентов кайенским перцем. Никто, кроме Лоры, не может вложить в простенькую статейку на кулинарные темы столько скрытой сексуальности. Кому еще пришло бы в голову флиртовать с чили-конкарне, щипать за ягодицы поросенка по-нойенбургски и рассматривать соус бешамель в контексте орального секса? Мы пользуемся одними и теми же ссылками, которые поставляет нам Пи, – с той лишь разницей, что Лора делает это более изобретательно, чем я. Она умудряется даже уравновешивать оральный секс (в контексте соуса бешамель) цитатами из Ницше и Ортеги-и-Гассета. И Ницше, и Гассет переложены салатными листьями – самый настоящий постмодернизм, тамагочи хавают такие блюда на ура и просят добавки. И ежевечерне набиваются в кабаки, широко разрекламированные Лорой.

Ее любимое словечко – софт-порно.

Я звоню ей, стоя на эскалаторе в метро:

– Привет, Лора.

– Хай, милый.

«Хай, милый» – еще одно словосочетание, которое она нещадно эксплуатирует, то же самое она сказала бы и г-же Паникаровской; «хай, милый» – вариант унисекса, половых различий Лора не признает, если это не касается кухни. Испано-португальская – всегда женская. Скандинавская – всегда мужская.

– Ты где?

– В «Сегуне». Отличное местечко, не хочешь присоединиться?

– У меня свидание.

– Приезжай с бабой.