Мне показалось, что я не хочу ни с кем разговаривать, но совершенно неожиданно я зачем-то сказала:
– А папа меня Геша называет…
– Очень ласково, – поддержала Анна. – Я вообще раньше такое не слышала.
– Я тоже, – подхватила молодая.
И тут зашел папа. Как будто он все это время стоял за больничной дверью и ждал контрольного слова «Геша». Вообще-то, я была уверена, что мы с ним поругались, но при виде отца на душе стало так спокойно.
– Пап, а ты правда станешь продвинутым пользователем?
– А то, – улыбнулся отец, как будто не было между нами неприятного разговора. И положил на кровать коробочку, в которой лежал новый смартфон. Не Iphone, конечно, но прогресс налицо!
И тут у меня зазвонил телефон. На дисплее высветилось «Виталик». Я, если честно, не любитель повышенного внимания. Соседки, папа. А у меня, возможно, важный разговор. Но сделать самое простое – встать и выйти в коридор, я не могла. Может быть, сбросить, а потом перезвонить? Папа уйдет, соседки в туалет захотят выйти (по крайней мере, молодая). Или взять трубку и сказать, что перезвоню позже? Телефон замолчал. Пока я принимала решение, Виталик просто положил трубку. Не дождался. И я только сейчас поняла, что на мгновение задержала дыхание. Можно выдохнуть. Я ему обязательно перезвоню. Попозже. И услышу привычное «ежик мой». А пока надо поблагодарить папу, поступок которого принес мне… что это? Облегчение? Я как будто бы почувствовала облегчение – виртуальная ноша на моих плечах чуть уменьшилась. А еще я чувствую радость. Папа всегда отмахивался от современных гаджетов одной фразой: «Даже не уговаривайте!» Я ведь и не уговаривала, правда? Он сам купил! Мой дорогой и надежный папочка, спасибо тебе!
– Спасибо, пап… – да, я сказала это вслух.
– Да за что? Буду осваивать науку. Поможешь?
– Конечно. Ты же у меня умный – у тебя все получится.
Папа как будто бы недовольно цокнул языком. Но это он так, хорохорится. Я поняла, что еще чувствую – ощущение безопасности. Мы справимся – нас ведь так много!
Эта мысль пролетела мимо меня, слегка задев крылышками. Пролетела и улетела. Я пока не знаю даже, с чего начать: новые условия – новые правила игры. В этих новых условиях у меня нет связи с ногами – ноги есть, а связи с ними нет. Я не чувствую свое тело ниже груди. Вечером приходила медсестра и ставила мне клизму. Это так унизительно и беспомощно, когда тебя крутят, словно куклу. Мне больно дышать из-за сломанных ребер. У меня давно немытые волосы, которые раздражают еще сильнее, чем невозможность встать.
– Пап, давай подстрижем волосы и помоем голову…
– Как «подстрижем»? – подпрыгнул папа.
– Я не могу так. Я потом отращу. Попозже. Пожалуйста, дай мне ножницы или сам отрежь.
Папа вскочил, начал озираться по сторонам – как будто рассчитывал увидеть здесь скучающего парикмахера.
– Ты уверена?
– Да. У меня чешется голова. Я чувствую себя грязной и вонючей.
– Никакая ты не вонючая, – поддержал меня папа. – Я попрошу кого-нибудь.
И он попросил уже знакомую мне медсестру Лену. Стильная стрижка мне не грозила. Но после того, как длинные волосы упали на больничный пол, распластавшись, словно маленькие змейки, мне действительно стало легче. А когда Лена ухитрилась помыть мне голову, я первый раз за это время почувствовала себя счастливым человеком. На немножечко, на краюшечку! Но у меня была легкая и чистая голова, и в ней закружились такие же светлые и чистые мысли.
7
Наше первое свидание с Виталиком состоялось в парке аттракционов. Вот уж никогда не думала, что это лучшее место для первой встречи. Мы выбирали самые крутые аттракционы, я визжала и крепче прижималась к Виталику, а он был только этому рад. В любом другом месте мы бы присматривались друг к другу, болтали бы о глупостях, но здесь адреналин сделал свое коварное дело. Когда рядом с тобой в самые отчаянные минуты сильный мужчина, сжимающий твою руку или плечи, – о чем еще можно мечтать? На волне страха мы много смеялись, пока приходили в себя. Я чувствовала себя такой взвинченной, балансирующей на каком-то острие. У меня не было сил остановиться – настолько сильны были эмоции. И мороженое казалось вкуснее, и вата слаще. В эту же встречу мы первый раз поцеловались. Обычно я себе такого не позволяю, но тогда казалось, что по-другому быть не должно.
Волна воспоминаний заставила меня улыбнуться. Может быть, бабочками пролетела в животе, но эти ощущения мне были пока неподвластны. После ухода отца, получив свою порцию уколов в бесчувственную попу и немного вздремнув, я поняла, что мы можем пообщаться с Виталиком при помощи сообщений. Пускай тут лежит эта Аня, не выбегает в коридор Света. Только я и Виталик.
«Виталя, привет!»
«Женька, ну наконец-то! Теперь можно позвонить?»
«Я не одна. Давай так».
«Скучаю по твоему голосу)))»
«Я по твоему тоже)))»
«Ты как?»
«Ответ неоднозначен».
«Это как?»
«Лежу».
«Хочу полежать с тобой вместе».
«Тебе не понравится».
«Да ладно)))»
«У меня перелом позвоночника».
Я видела, что Виталик что-то печатает. Потом не печатает. Потом снова печатает. Он решил поэму написать?
«Ясно».
Когда я через пять минут прочитала этот лаконичный ответ, у меня от удивления слегка приоткрылся рот. И это все? «Ясно»? А с другой стороны, как можно отреагировать? «Ок»? «Сочувствую»? «Бывает»? «Позвони, когда выздоровеешь»? Но мне все равно захотелось уточнить:
«Что именно тебе ясно?»
«Про перелом. Тебя дико подбросило».
«Я не помню».
«Я видел. Мы не думали, что ты выживешь».
Папа тоже боялся, поэтому оставил меня в этом захолустье. И вот я в палате с Аней, Светой и приходящим папой. Я ждала, когда Виталик спросит, когда меня можно увидеть. Но он ничего не печатал, а мне ничего не приходило в голову. Так, попробуем зайти с другого конца.
«Как ты?»
«Норм».
«Что новенького на работе?»
Да, мы работаем вместе. И Виталик – это мой служебный роман, переросший в предложение руки и сердца.
«Дурдом. Как всегда. Элинка доделала твою презентацию».