Когнитивная гармония как механизм текстовой деятельности

В третьем случае семантическое согласование требует, чтобы именные (предметные) понятия выступали в качестве субъекта первичных суждений, а предикативные (пропозитивные) понятия характеризовались предикатами второго порядка.

Следовательно, во всех трех вышеупомянутых случаях при нарушении семантического согласования возникает асимметричный дуализм языкового знака (асимметрия именных и предикативных отношений на синтаксическом уровне).

Ниже приводится информация об упомянутых асимметричных отношениях.

2.2.1. Асимметрия соответствия значения имени его синтаксической функции в языке

Деление существительных на имена конкретные, мыслимые в связи с пространственным параметром, с одной стороны, и имена отвлеченные, обозначающие события, качества, действия и состояния, характеризуемые временным параметром, с другой – служит важным фактором при выявлении общих закономерностей смыслоформирования предложения. «Соответственно этому и синтаксические отношения, термином которых является имя, в принципе распадаются на отношения пространственного и временного плана с последующим развитием первых в объектные (функции прямого и косвенного объектов), а вторых – в логические значения (т. е. значения причины, цели, следствия, условия и уступки). Согласно этой общей системе, семантический тип имени должен соответствовать типу отношения, термином которого оно является» [Арутюнова, 1976, с. 122]. Так, пространственные предлоги употребляются с именами конкретного значения, а темпоральные и логические предлоги – с именами событийной (пропозитивной) семантики [Арутюнова, 1976].

В реальном тексте при употреблении темпоральных и логических предлогов с именами предметной семантики происходит нарушение смысловой гармонии [Арутюнова, 1976]. Ср. Я пропустил лекцию из-за любви к животным. Он пришел несмотря на дыру в крыше. В этих примерах предметные существительные занимают место пропозиции. Они употреблены здесь не в своей основной и первичной, а во вторичной синтаксической функции [Гак, 1972].

Различие между первичными и вторичными функциями предметных и пропозитивных имен может быть проведено по следующему признаку. Имена конкретной лексики используются во вторичной функции, когда занимают место имен пропозитивного значения (названия качеств, свойств, действий, состояний и пр.). Они «оказываются менее эксплицитными и в некотором роде менее конкретными, чем слова отвлеченной (пропозитивной) семантики» [Арутюнова, 1976, с. 123]. Если при объяснении причины какого-либо события говорящий использует имя предмета, то понимание сообщения будет затруднено, поскольку приведет к неоднозначной интерпретации. Например, Я задержался из-за отцовского ружья может быть проинтерпретировано как я задержался из-за того, что искал отцовское ружье / имел разговор о ружье отца / искал тех, кто видел отцовское ружье / отнес отцовское ружье в музей / оформлял документы на отцовское ружье / пытался предотвратить продажу отцовского ружья и т. п.

Возникающая неоднозначность интерпретации свидетельствует о том, что словосочетание/слово занимает место, предназначенное для единиц принципиально иного семантического типа. Для правильного понимания необходимо преобразовать значения слов, которые вызывают неоднозначную интерпретацию, в смыслы в соответствии с занимаемыми ими (этими словами) синтаксическими позициями (обращаясь к контексту):

Ср. После победы на выборах хоть потоп = после того, как я одержу победу на выборах, хоть потоп;

Вот почему она плакала, а вовсе не от крика журавлей

(А. Ланина Судьбы скрещенья)

= вот почему она плакала, находясь на чужбине, а вовсе не оттого, что в небе летели на юг журавли и курлыкали печально, прощаясь с уходящим летом и родными местами.

Как правило, обращение к (предыдущему) «своему» контексту приводит к пониманию. При интерпретации предложений с подобными асимметричными знаками смысл предложения необходимо переводить на язык событий. Например, предложение Мальчик помешал банде грабителей сообщает не об отношениях между людьми (мальчиком и бандой грабителей), а об отношениях между событиями, участниками которых являются люди. Предположим, оно соответствует ситуации «Банда грабителей собиралась совершить преступление, но пришел мальчик и им пришлось отказаться от этого намерения». Тогда упомянутое предложение должно прочитываться как «появление мальчика изменило планы грабителей и помешало им совершить преступление».

Таким образом, нарушение согласования понятий пространственно-предметного плана, с одной стороны, и событийно-временного – с другой, ведет к неоднозначной интерпретации высказывания, в котором содержится асимметричный знак, источником асимметрии которого является асимметрия именных и предикативных отношений на синтаксическом уровне. Событийный контекст служит восстановлению смысловой гармонии при интерпретации высказываний с подобными асимметричными знаками.

2.2.2. Асимметрия семантических отношений между предикатом и его объектом

Н. Д. Арутюнова в афористической форме выразила существенное различие между именами-идентификаторами и именами-предикатами: «Идентифицирующие имена отражают и классифицируют то, что существует в мире. Они как бы замещают мир в сообщениях о нем. Имена-предикаты выражают то, что мы думаем о мире» [Арутюнова, 1976, c. 346].

Под именами-предикатами подразумеваются слова, образованные от глаголов, перешедшие в разряд имен, но сохранившие семантические связи с исходным глаголом. «Имя-предикат есть скрытое суждение, неразвернутое предложение. Значение этого слова само по себе никогда не бывает предметно, оно есть чистый смысл, имеет значимость, а не бытие» [Арутюнова, 1976, c. 63].

Традиционно номинация представляет собой отношение единиц плана выражения к единицам плана содержания. «Всякая мотивированная номинация в языковой системе обладает внутренней формой, которая отражает признак объекта, положенный в основу обозначения. Закономерности номинации действия выявляются только в сопоставлении средств наименования с различными аспектами – признаками самого действия, с элементами структуры действия, ситуации действия» [Арутюнова, 1976, с. 17].

Глагольность «именам-предикативам (девербативам)» присуща a priori, она может проявляться в той или иной степени в зависимости от контекстуального окружения, но при этом не может исчезнуть совсем в силу «наличия деривационной связи с производящей глагольной основой. Существительное (девербатив), мотивированное глаголом и обозначающее в наиболее обобщенном виде процесс, действие, естественно сохраняет семантические связи с глаголом» [Арутюнова, 1976, с. 21].

Девербативам присущи лексико-грамматические и функциональные особенности глагола и существительного. При этом именные грамматические признаки выражены эксплицитно, а глагольные – имплицитно. Отглагольные имена существительные (девербативы) соответствуют глаголу-производителю в семантическом плане, поскольку семантика отглагольных существительных, так же как грамматическая категория вида исходных глаголов (производителей), несет информацию о протекании действия или его распределении во времени.

Семантический аспект данной проблемы связан с тем фактом, что актанты исходного глагола и образованного от него отглагольного существительного совпадают [Покровский, 1959]. Иными словами, все актанты исходного глагола заполняют валентности при образованных от них отглагольных существительных.

Конструкции с отглагольными именами могут быть неоднозначно интерпретированы с точки зрения актантных ролей (речь идет об отношениях между предикатом и его объектом (дополнением). Так, предложение Наш преподаватель был чрезвычайно недоволен этим объяснением может быть понято тремя способами:

а) Наш преподаватель был недоволен тем, как он что-то объяснил;

б) Наш преподаватель был недоволен тем, как кто-то ему что-то объяснил;

в) Наш преподаватель был недоволен тем, что кто-то объяснил кому-то что-то.

Правильная интерпретация в этом и подобных случаях осуществляется при обращении к контексту.

Итак, отмеченные отглагольные имена не могут иметь при себе какие-либо иные семантические актанты (субъекты и объекты), кроме тех, которые сочетаются с исходным (производящим данное отглагольное существительное) глаголом.

В данном параграфе рассматриваются имена-предикаты, которые могут соединяться либо с предметным, либо с пропозитивным объектом. При употреблении с именами-предикатами предметного актанта вместо пропозитивного понимание сообщения будет затруднено, поскольку приведет к неоднозначной интерпретации.

Причина этого явления сопряжена с тем, что основным свойством, отличающим имя от глагола, служит неспособность быть связанным семантически с одной конкретной ситуацией. По своей семантике имена многопризнаковые. Поэтому имена обязаны ужесточать объем своего значения, выступая в качестве предиката, когда вступают в сочетание с объектами. Сочетаемостные характеристики не существуют сами по себе: они (по крайней мере, большинство) мотивированы содержательными, т. е. семантическими свойствами.

Рассмотрим случаи, в которых чередование в одной позиции (в позиции объекта) конкретной лексики и единиц пропозитивного значения влияет на информативную полноту отдельного высказывания, приводя к возникновению неоднозначной интерпретации:

I

1) Любовь к этому крохотному, но уже живому будущему помогла ему выстоять и не сломаться.

(В. Г. Короленко. Марусина заимка)

2) Любовь к прошлому воскресла в ней и привела ее к тому месту, где когда-то стояла их избушка.

(В. Г. Короленко. Марусина заимка)

Предикаты, обозначающие интерперсональные отношения и предметно-ориентированные эмоции, сочетаются с предметным объектом. Чувства ненависти, любви и т. п. человек испытывает к конкретному объекту, так как предметно-ориентированные предикаты эмоций требуют предметные имена. Семантически употребление пропозитивного объекта считается вторичным для приведенной конструкции [Арутюнова, 1976]. В приведенных предложениях вместо предметных имен в данных сочетаниях на месте второго члена употребляются имена, обозначающие пропозитивные объекты, что приводит к неоднозначной интерпретации высказывания. Предложения с асимметричными конструкциями, чтобы быть понятыми, должны получить интерпретацию при обращении к «своему» контексту:

1) = Имеется в виду любовь к малышу, который фактически является продолжателем рода героя, его отпрыском.

2) = Любовь к прошлой жизни, любовь к близким людям, которые окружали героиню, любовь к местам, где прошло ее детство, – чувства привязанности к конкретным объектам овладели героиней.

С целью правильного понимания смысла предложения пропозитивные имена (в примерах 1 и 2) должны получить при интерпретации семантику конкретных объектов, поскольку именно такие сочетаемостные характеристики сопряжены с предметно-ориентированными предикатами эмоций на синтаксическом уровне [Арутюнова, 1976].

II

3) Эта дочь была для него благодарностью судьбы.

(В. Г. Короленко. Федор Бесприютный)

4) На полях уже две недели шла борьба за кукурузу.

(В. Г. Лидин. Звенит золотая пшеница)

5) В последнее время Семеныч был занят хлопотами о пенсии.

(В. М. Бахметьев. Люди и вещи)

Предикаты со значением социальной активности и институциональных действий занимают промежуточное место между предикатами, которые выражают психические акты, с одной стороны, и предикатами, обозначающими механические (физические) действия, – с другой [Арутюнова, 1976].

Среди предикатов со значением социальной активности и институциональных действий различаются личностно-ориентированные и событийно-ориентированные предикаты. Личностно-ориентированные предикаты сочетаются с предметным объектом [Бархударов, 1965; Арутюнова, 1976] и обладают значениями санкции, вознаграждения, назначения, рекомендации, преследования, ареста (арестовывать), благодарности, присвоения (присваивать звание) и т. п. В поверхностной структуре третьего предложения это требование не соблюдено, предложение с асимметричной конструкцией, для того чтобы быть понятым, нуждается в семантических преобразованиях (при обращении к «своему» контексту):

3) = Женщина, ставшая супругой героя, его, так сказать, судьбой, родила ему дочь; = Женщина была благодарна герою, полюбила его и в знак благодарности и любви родила ему ребенка.

Событийно-ориентированные предикаты имеют такие значения целенаправленной деятельности социального типа, как хлопотать (хлопоты), поддерживать (поддержка), протестовать (протест), призывать (призыв), бороться (борьба), руководить (руководство), пресекать (пресечение), запрещать (запрещение), разрешать (разрешение), требовать (требование) и сочетаются с пропозитивным объектом [Арутюнова, 1976], которые функционально близки к обстоятельству цели. Это согласование нарушено в предложениях 4 и 5, где имеет место асимметричный дуализм знака. Чтобы восстановить смысловую гармонию, необходимо обратиться к контексту и осуществить некоторые семантические преобразования: